Безымянные боги

Жеребилов Иван

— Верно говоришь, десятник. А что раны твои? Неужто зажили все?

— Зажили, отче. Поклон земной, лекарям, спасли.

— Да уж. Если у нас такие молодцы гибнуть начнут, то и границу хранить некому будет, но я тебя не для этого позвал.

Ждан всем видом показал, что внимательно слушает, а волхв продолжил:

— Сказывали мне, что ты волкодлака голыми руками удавил.

— Не удавил, отче. Об землю хватил, он дух-то и испустил.

— Подробнее о том, расскажи. Я не припомню, чтобы кто-то такое деял, а твоя наука многим отрокам жизнь спасти может. Оборотней в проклятых лесах в последние годы развелось столько, что и не скажешь, они большими стаями заходят к

границе, крутятся возле крепостей… После нападения на вас, спустя седмицу вырезали ещё один десяток, а там половину было отроков из чуди, не вам чета — юные совсем, но всё-таки не мужичьё сиволапое… Так что ничего не позабудь, кто-то может на ус намотает твои слова, да спасётся от смерти безвременной.

Ждан кивнул, начал рассказывать, а Явор подхватил лист пергамента и быстро записывал всё, изредка задавая вопросы и вроде бы ничего сложного, но от воспоминаний у Ждана вдруг стало тяжко в голове и поплыло перед глазами всё, он качнулся, попытался устоять на ногах, но колени вдруг стали слабыми, будто поджилки кто-то подрезал, а в груди тревожно забилась неосязаемая до этого мига струна.

— Что с тобой? — отрываясь от записей, встревоженно спросил Явор.

—Всё в порядке, отче, — ответил Ждан и рухнул без чувств.

***

Очнулся он на полу в незнакомой комнате, положили его не на голые доски, а на самую настоящую перину, но ноги всё равно не поместились. Рядом на лавке сидел волхв Явор и хмуро глядел в окно.

— Что случилось? — хрипло спросил Ждан.

— В обморок ты хлопнулся, — ответил чародей. — Хорошие, говоришь, лекари? Надавать бы им плетей, чтобы ещё лучше были…

— Седмицу всё в порядке было, отче, — Ждан сел на перине и покрутил головой. Ничего не болело. — Где мы?

— Тебя из клети в горницу перетащили, — пояснил волхв. — Перинка, правда, не по размеру, но тут уж не взыщи.

— Благодарю, отче. Мне ещё что-то поведать надо?

— Куда тебе? — недовольно поморщился хранитель крепости. — Потом договорим. Ты к себе иди. Отдыхай. Тебе с завтрашнего дня службу нести надо, а не как девка без чувств валиться. Я прикажу, чтобы тебя проводили.

— Благодарю, отче, обойдусь, — отказался Ждан. — Мне недалеко.

— Уверен?

Ждан кивнул и поднялся на ноги.

— Будь здоров, отче.

— И тебе поздорову, — отозвался волхв.

Ещё только когда Твёрд привёз в Великосветье первых детей от чуди, стало понятно, что жить вместе с остальными воинами в общих домах они не смогут. Слишком велики ростом, силой, нравом дики поначалу, а на расправу скоры. К тому же в общую мыльню [8]они просто не поместятся, а коню батырской породы тесна обычная конюшня. Вот и устроили в посаде отдельную слободу для чуди, чтобы всё им было по росту. Срубили поначалу общие дома для парней и для девиц, а как обжились немного, так и отдельные избы, и подворья стали ставить. На таком подворье Ждан и жил уж полгода у молодой вдовы ратника Искрена. Сам Искрен только и успел, что свадьбу сыграть с Сияной, да сгинул, когда орда упырей на крепость пошла. Жена-красавица по нему чуть не все глаза выплакала, год чернее ночи ходила. И сватались к ней, и с лаской пытались подойти, да только всё впустую. Было дело, женихов так коромыслом отходила, что они еле уползли со двора все в крови да пыли. Девок наравне с парнями ратному делу учили, только что в походы не брали, а уж караулы на стенах да в посаде они также несли. А Ждана вдовушка на постой потому и взяла, что не приставал к ней, просто тяжко ему было в общем доме храп слушать, немытым духом дышать, вот, как в десяток попал, так и перебрался. Правда над ним частенько подшучивали по этому поводу, что, мол,

уже полгода живёт, а хозяйка до сих пор порожняя да хмурая ходит, но он как-то выворачивался, где шуткой, а где и кулаком в зубы, чтобы меньше было чем скалиться.

Когда он вошёл в избу, Сияна как раз ставила в печь большой горшок, обернулась на скрип двери и чуть ухват не выронила.

— Поздорову, хозяюшка, — улыбнулся Ждан. — Примешь гостя?

Сияна бросила ухват и кинулась на ему шею. Ждан даже растерялся, просто стоял, чувствуя, как намокает рубаха от девичьих слёз, и не знал, что делать.

—Ну, что ты, сестрица, — наконец, сумел выдавить он, гладя Сияну по голове, будто ребёнка. — Чем тебе не угодил?

— Живой вернулся, — всхлипнула та. — Я уж подумала, что и тебя тоже… как Искренушку моего…

Она разрыдалась ещё пуще.

— Конечно, живой. Что со мной сделается?

— Бабы трещали, что вас всех волхвы куда-то утащили. А о тебе баяли, что ты был — краше в гроб кладут.

— Брешут твои бабы. Вот же я, живой-здоровый стою.

— И то свет. А я уж думала, что проклятье на мне какое-то. Какой муж рядом не окажется, так сразу и сгинет.

Она снова залилась слезами.

— Ну, так ты переставай себе эту околесицу твердить, — строго велел Ждан. — Я тут стою жив-здоров, а она… Или ты расстроилась, что поминок по мне не справляют?

— Тьфу на тебя, дурень! — от возмущения Сияна даже о слезах забыла.

— А коли неправ я, сестрица, так дай мне чего-нибудь поесть. Хоть бы кто служилому человеку сухую корку дал за весь день. Только гоняют будто зайца.

Сияна вскинулась, засуетилась и тут же, как по волшебству на столе начал появляться снедь. Большей частью, конечно, соленья, да закуски, щи и каравай ещё не успели подойти, но остаться голодным Ждану точно не грозило.

Он принялся за еду с таким аппетитом, что даже самому удивительно стало. Видно сильно оголодал за время путешествия. Сияна сидела напротив, смотрела, подперев подбородок ладонью, и улыбалась.

— Исхудал совсем, — проронила она, когда Ждан, наконец, отставил миску в сторону. — Надо тебя срочно откармливать, а то сил не будет нечисть гонять.

— Будут, — лениво отмахнулся он в ответ. — Расскажи лучше, как у тебя тут дела ладились? Новых женихов не появилось?

— А как же! Появились, — усмехнулась молодая вдова. — Аккурат, как ты пропал, так и появились удальцы. «Ты, — говорят, — теперь одинокая, заступиться за тебя некому, жди сватов».

— А ты что же? Неужто опять прогнала?

— А то как же! Я пироги затеялась печь, чтобы отвлечься от тоски, ну и тому, который самым говорливым был скалку в голову и метнула. Видал, как дети на рябчиков охотятся?

— Попала?

— А как же. Он, значит, наземь, а дружки его в крик. Только что была я «красавицей» да «лебёдушкой» и тут же стала «проклятущей бабой». Ну я долго ждать не стала, ухват поудобнее взяла и взашей их со двора.

Ждан, представив, с какой силой врезалась скалка в голову неудачливому жениху, даже вздрогнул.

— Что ж ты неласковая такая с женихами? — спросил он.

— А на кой он, такой жених, если от бабьего удара наземь валится? Ты расскажи лучше, кто тебя гонял сегодня целый день.

— Воевода меня десятником назначил над отроками.

— Вот значит как?! — всплеснула руками Сияна. — Так ты теперь у нас завидный жених!

— А как же, — подбоченился Ждан. — Ты смотри, начну теперь к тебе свататься.

— Да, на кой ты мне такой сдался, богатырь безусый? — рассмеялась вдова. — Да и я не по тебе невеста — придётся же и днём, и ночью в шеломе по дому ходить, чтобы ничего в голову не прилетело.