Библиотекарист
Шрифт:
После, когда люди разошлись, он с собаками обошел кругом крошечный городок. Закусочная оказалась открыта, официантка болтала с вереницей мужчин у стойки бара.
Вернувшись в отель, Боб застал Джун и Иду в зрительном зале, они готовили сцену к очередной репетиции. Ида была на сцене с котлом, Джун стояла в среднем проходе между стульями. Обе снова были в обычной одежде.
– Левей, – скомандовала Джун, и Ида сдвинула котел влево от себя. – От меня левей, – поправила ее Джун. Ида, вздохнув,
– Хорошо, отметь место.
Ида опустилась на колени, чтобы по дну очертить мелом контур, а Джун повернулась лицом к Бобу.
– А вот и наш раздавала. Эй, а где же афишки?
– Я их раздал.
– Неужто все? – удивилась Джун, и Боб поведал про толпу и про то, что шериф рассказал о Бэй-Сити.
Вошел мистер Мор с кофейником и треугольными сэндвичами на подносе.
– Перекус, перекус! – пропел он.
– Вы слышали про бесчинства к югу отсюда? – спросила его Джун.
– Да.
– Ну, и что вы на этот счет скажете?
– Скажу, что рад, что живу не на юге.
– Боже мой, что же дальше? – вздохнула Джун.
Подошла Ида.
– В чем дело?
– В соседнем городке бунт, – объяснил мистер Мор.
– Вот прямо сейчас?
– Начнется сегодня к вечеру.
Ида взяла сэндвич.
– Давайте взглянем на это с другой стороны, – сказала она. – Если они взбунтуются вечером, то завтра их выпустят, и, скорее всего, они будут уже мирно настроены, поскольку успеют утолить свою жажду кровавой бойни.
Джун тронула Боба за локоть.
– Мы много раз сталкивались с насилием. В одном шахтерском лагере в Огайо в нас бросались камнями. Ида все еще верит, что они пытались убить нас.
– Они и пытались, – сказала Ида, откусывая от сэндвича и медлительно, с подозрением жуя.
– Что, не понравилась пьеса? – предположил мистер Мор.
– Мы именно так и подумали, – сказала Джун.
Мистер Мор отошел, чтобы поставить поднос на край сцены.
– Оставлю здесь, чтобы вы смогли поработать над этим в удобное вам время.
Он вышел из зала, и Ида швырнула свой сэндвич через плечо в темноту.
– Мясной паштет! – сказала она Джун.
– О, как он мог!
– Не стоило, правда.
– Закусочная снова открылась, – сказал Боб, и Джун с Идой переглянулись.
– Но ужинать еще рано, – сказала Джун.
– Но я хочу есть, – сказала Ида.
– Но еще слишком рано.
– Но я голодна!
– Ну, я тоже, если хочешь знать правду. А как насчет тебя, Боб? На каком месте шкалы голодания находишься ты?
– Голоден, – ответил Боб.
– Ну, тогда решено, – сказала Джун. – Бери свое пальто, Ида, и мое бери тоже, и пойдем ужинать.
Вскоре,
– О, привет, – отозвалась та.
– Правильно ли я поняла, что вы нашли пропавшего повара? – сказала ей Джун.
– Найти не нашли, но он здесь.
– И где ж он был?
– Правду сказать, я так на него зла, что даже говорить не могу об этом. Хотите, подите сами спросите.
Она указала на квадратное окошко с полочкой, в котором повар принимал заказы, расставлял тарелки с едой и позвякивал в колокольчик, дескать, принимайте, готово. Джун, подойдя, позвала:
– Будьте любезны! – И в окошке возникла физиономия повара – опухшая, красноглазая, но никак не унылая. Джун спросила: – Где вы были, сэр, что на вас все так ополчились?
– Ну, пошел и налил себе стаканчик-другой, а что?
– Хорошо провели время?
– Неплохо.
– А как было после?
– Отвратно, – сказал он. – Но все-таки я повеселился, а это, в конце концов, что-то да значит.
– Вы рады, что вернулись сюда?
Повар изобразил физиономией, что однозначного ответа на этот вопрос у него нет.
– Очень устали?
– Устал, леди, как собака устал. – Он глянул на Дружка, дремавшего на руках у Джун. – Без обид, приятель. Ух ты, какая у тебя шляпка!
– Ну, ничего, – сказала Джун, – вот начнете строгать дневную норму мясной стружки, и вскроется скрытый источник энергии.
Повар покачал головой.
– Нет, никто не хотел задружиться с этим конкретным блюдом, и нам пришлось выкинуть его из меню.
Он высунулся из оконца и ткнул в приколотую к стене картинку. Это был рисунок пером: кладбище, и на каждой надгробной плите – название блюда:
Здесь почиет мясное крошево-ассорти
Омлет с телятиной, вспоминаем тебя с любовью
Покойтесь с миром, “чик-Стикс” в кокосовой корочке
Возлюбленная мясная стружка.
Внизу листа аккуратным почерком было приписано:
Сгинули, но не забыты.
Повар так и торчал в окошке, любуясь этим шедевром, и по лицу его блуждала улыбка мечтателя, описать которую невозможно.
– Сам-то я считаю, что рецепт был очень неплох, – сказал он.
– Рецепт стружки? – переспросила Джун. – Чем же он был неплох?
– Вкусом. Но еще, знаете ли, методом приготовления тоже. В общем, должен сказать, что готовить ее я любил больше всех прочих блюд в нашем репертуаре.