Благословение (Озарение)

Деверо Джуд

Джейсон чувствовал, как Эйми затаила дыхание, когда он просматривал рисунки, и у него не было необходимости спрашивать, показывала ли она их кому-нибудь еще: он понимал, что их никто не видел. Ее жизнь с пьяницей Билли Томпкинсом была слишком трудной, чтобы она на это решилась.

–  Хорошие рисунки, - похвалил Джейсон, рассматривая листы один за другим. Это были в основном портреты Макса, от рождения до последних дней, очень удачные, отражавшие все, свойственное ребенку. Особенно удачным был рисунок, на котором Макс рассматривает свое лицо, отразившееся на поверхности детского воздушного

шарика, протягивая к нему ручонки.

–  Мне они нравятся, - сказал Джейсон, осторожно укладывая рисунки в папку. Сидевший в Джейсоне бизнесмен подмывал его предложить ей опубликовать эти работы и получить за них гонорар, но Джейсон осадил себя, решив, что все, что ему следует сейчас сделать, это просто похвалить Эйми.

–  Мне они очень нравятся, и я благодарю вас за то, что вы их мне показали. Эйми наградила его сияющей улыбкой.

–  Вы единственный, кто их когда-либо видел. Кроме моей матери, которая сказала, что я попусту трачу время.

–  А чего она от вас хотела?

–  Чтобы я стала адвокатом. Сначала Джейсон подумал, что Эйми шутит, но, увидев блеск в ее глазах, сказал:

–  Могу себе представить, как вы защищаете какого-нибудь преступника. Прошу вас, Ваша честь, он обещает, что больше не будет. Он дает слово. Он никогда больше не убьет никого, после того как уже прикончил двадцать две старушки. Прошу у у у в а а с".

Джейсон так удачно подражал Эйми, что она схватила с кресла подушку и бросила ее в Джейсона, с удовольствием глядя, как тот увернулся, словно эта подушка могла быть смертоносной.

–  Вы ужасный человек, - рассмеялась Эйми.
– Я могла бы быть отличным адвокатом. Знаете, я ведь очень умная.

–  О да, очень, но вы склонны к жалости.

–  Если бы это было не так, вам бы негде было провести Рождество, - парировала Эйми.

–  Что верно, то верно, - усмехнувшись, согласился Джейсон, - и я благодарен вам за это.
– Посмотрев ей в глаза, он вдруг понял, что ему хочется поцеловать Эйми. Хочется так же, как хочется жить.

–  Пожалуй, мне лучше пойти спать, - мягко проговорила она, вставая и направляясь в спальню.
– Ведь Макс жаворонок, да и дел завтра много.
– Уже в дверях Эйми обернулась.
– Не знаю, чем объяснить то, что я позволила, вам остаться в моем доме. Но вы сделали для Макса и для меня чудесным это Рождество. Мы оба были очень рады вашей компании.

Все, чем мог ответить на ее слова Джейсон, свелось к благодарности, выраженной одним кивком. Он не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь когда-нибудь был рад его компании. Пожелав ей спокойной ночи, он еще долго сидел перед угасающим камином, раздумывая, где он есть и что делает.

Глава 8

Джейсона разбудил запах. Запах этот показался Джейсону знакомым. Он был из далекого прошлого и помнился ему лишь смутно.

Заинтригованный, Джейсон поднялся с кровати, натянул помятые брюки и пошел на свет в кухне. Там были Эйми и Макс, сидевший на своем стульчике, с испачканными едой лицом и руками. По всей кухне было развешано мокрое белье. Рубашки, нижнее белье и даже брюки - все это висело на всем, на чем только могло держаться,

включая двери, и над плитой. Посреди всего этого перед гладильным столом стояла Эйми, орудовавшая утюгом, которому давно следовало быть в музее.

–  Который час?
– сонно спросил Джейсон.

–  Около пяти, наверное, - отвечала Эйми.
– А что?

–  И давно вы не спите? Она перевернула рубашку, которую гладила, мятым рукавом кверху.

–  Почти всю ночь. Этот негодник часто путает день с ночью.

Зевая и протирая глаза, Джейсон присел к столу рядом со стульчиком Макса и дал ему сушеный персик. Потом молча кивнул на развешанное по всей кухне белье. Давно прошло время, когда Джейсон был ребенком, но он помнил, как отец развешивал мокрую одежду для просушки, вот откуда и был этот незабываемый запах.

–  А что случилось с сушилкой?

–  Сломалась год назад, а починить ее не было денег. Но стиральная машина работает прекрасно.

Джейсон встал, потянулся, потом подошел сзади к Эйми и вытащил из розетки шнур утюга.

–  Я должна закончить. Нужно, чтобы…

–  Отправляйтесь спать, - тихо проговорил Джейсон.
– Нет, никаких возражений! Немедленно в постель. И спать.

–  Но Макс… и потом белье, и…

–  Идите, - негромко приказал Джейсон и на какое то мгновение подумал, что Эйми готова заплакать от признательности. Он с улыбкой кивнул в сторону спальни, и, преисполненная благодарности, она ушла, закрыв дверь.

–  Ну, старина, - сказал себе Джейсон, - посмотрим, не забыл ли ты, как это делается.
– Он включил утюг и принялся за работу.

В восемь часов утра зазвонил телефон Джейсона, и он прижал плечом трубку к уху, заканчивая гладить рубашку.

–  Я разбудил тебя?
– спросил Дэвид старшего брата.

–  Разумеется, - ответил тот.
– Ты же знаешь, какой я ленивый. Нет, Макс, оставь это в покое! Что ты хотел сказать, братишка?

–  Я хочу побыть с Эйми. Ты помнишь? Ведь для этого все и затевалось. Я намерен провести с нею вечер сегодня и завтра. И даже достал билеты на Белринджерский бал.

Джейсон знал, что Белринджерский бал был единственным праздником во всей западной части штата Кентукки, и достать туда билеты было почти невозможно.

–  Кого ты убил, чтобы получить эти билеты?

–  Никого я не убивал, наоборот, спас. Спас жизнь председателю какого-то там комитета. Так или иначе, он достал для меня эти билеты. Бал состоится в сочельник. Я намерен сделать предложение. Джейсон, Джейсон? Ты меня слышишь?

–  Извини.
– Джейсон вернулся к телефону:

–  Макс схватил шнур от лампы и почти опрокинул ее на себя. Так что ты говоришь?

–  Я говорю, что завтра буду просить Эйми выйти за меня замуж. Джейсон, куда ты делся? Что еще выкинул Макс?

–  Ровным счетом ничего, - раздраженно ответил Джейсон.
– Он хороший мальчик и не делает ничего плохого.

Теперь паузу выдержал Дэвид.

–  Я вовсе не имел в виду, что он делает что-нибудь «плохое». Дети его возраста проявляют интерес ко всему. Нормальный, естественный процесс роста, и они хотят…

–  Да оставь ты хоть со мной этот свой докторский тон!
– проворчал Джейсон.