Блиц-концерт в Челси

Фавьелл Фрэнсис

Она вернулась к тетке. «Отправляйся на побережье, – сказала пожилая женщина. – Садись на любое судно и постарайся добраться до Англии. Твои родители бежали туда в 1914-м, там ты и появилась на свет. Если останешься здесь и из твоих документов выяснится, что ты родилась в Англии, немцы от тебя не отстанут. Уезжай, и как можно скорее. За меня не волнуйся, со мной все будет в порядке».

Перед отъездом Катрин помогла старухе закопать в глубине сада все ее ценности, остальные вещи они перетащили на чердак.

Вскоре Катрин влилась поток людей, устремившихся со своими узлами и тележками в Остенде. Среди беженцев она случайно повстречала старую школьную подругу Матильду. Девушки держались вместе на протяжении всего кошмарного путешествия. Людей на дорогах бомбили и обстреливали с самолетов, во время

налетов подруги прятались в канавах и живых изгородях. Многие шли с маленькими детьми, что было непросто в такой огромной толпе. Бомбили постоянно. Иногда под обстрелами погибали целые семьи. Многие получали ранения. Но человеческий поток тянулся и тянулся, словно гигантская гусеница, ползущая к побережью. Я спросила, что они делали с убитыми и ранеными. Катрин уставилась в пространство невидящим взглядом. «А что мы могли сделать? – произнесла она наконец и пожала плечами. – Оставляли лежать на обочине».

Хотя физически Катрин была крепкой, но из-за беременности чувствовала себя больной и разбитой. В пути ей не раз казалось, что силы иссякли и больше она не сможет сделать ни шагу. Но Матильда не позволяла подруге упасть духом, всячески подбадривала ее и заставляла идти вперед. Они были уже на подступах к Остенде, вдали виднелся порт и мачты кораблей. Но тут случился очередной налет. Хейнкель промчался на бреющем полете и сбросил бомбу, которая угодила прямо в придорожную канаву, куда нырнули подруги. Когда облако дыма рассеялось, Катрин увидела, что Матильда мертва. «Она просто лежала там, без головы», – произнесла девушка безжизненно.

Покидающие Бельгию британские части грузились в Остенде на военные корабли, кроме них здесь стояло немало рыболовецких траулеров и лодок. Никто из бельгийцев не захотел взять девушку, у них имелись свои семьи, друзья и знакомые, которым едва хватало места на борту. Одно британское судно согласилось перевезти Катрин и нескольких ее спутниц, но предупредили, что на военном корабле они подвергаются гораздо большей опасности, поскольку на них охотятся не только вражеские самолеты, но и подлодки. Однако к тому моменту женщинам уже было все равно, они с радостью приняли помощь военных. На выходе из гавани налетел хейнкель, сброшенная бомба разнесла судно в куски. Катрин очутилась в воде. Она держалась на плаву, цепляясь за обломок доски, пока ее не подобрала небольшая рыболовная шхуна, хозяин которой проявил чудеса отваги: несмотря обстрел, он бросился спасать уцелевших пассажиров. Им удалось благополучно уйти от места крушения, хотя некоторое время шхуну преследовали немецкие самолеты. «Но затем появились истребители Королевских ВВС и отогнали преследователей. Многих подбили, мы видели, как они загорались и падали в море, – закончила Катрин. – Уже темнело, когда шхуна вошла в бухту Дувра. На берегу нас встретили волонтеры и напоили горячим чаем».

Надежда на то, что падение после взрыва и долгое пребывание в воде лишит ее ребенка, не оправдалась. «Нет, я по-прежнему беременна, – с горькой усмешкой произнесла Катрин, – и младенец будет незаконнорожденным». Бедняжка ужасно переживала по этому поводу. Я знала еще нескольких девушек, попавших в такую же ситуацию, но они относились к этому факту на удивление спокойно, принимая его как неизбежную данность войны. «В Бельгии, – снова разрыдалась Катрин, – в свидетельстве напишут Bastard [50] ». Я ушам своим не поверила и поспешила успокоить ее – в Англии так не делают, в любом случае ее ребенок будет гражданином Великобритании, как и его мать. Я пообещала немедленно послать запрос на выдачу ее свидетельства о рождении, и сдержала слово.

50

Внебрачный (нем.).

На следующий день я отвезла Катрин в клинику на осмотр, где нам сказали, что, если не считать анемии, с будущей матерью все в порядке, – обнадеживающее заключение с учетом того, что ей пришлось пережить. Ребенок должен появиться на свет в начале октября. Мое обещание присмотреть за ней несколько успокоило напуганную девушку. Я добилась перевода Катрин из дома, в котором разместились Великан

и его взбалмошная жена, в другой, также находившийся под моим патронажем. Здесь жила одна очень добрая женщина с мужем и двумя детьми. После того как я рассказала историю девушки, сомневаться не приходилось – мадам Р. окружит Катрин вниманием и заботой. Эта семья и сама мадам Р. были одними из самых приятных моих подопечных.

Мне было жаль бельгийских ребятишек, которые не могли ходить в школу. Все лондонские школы закрылись, так что кроме моих уроков английского они ничему не обучались. Их собирались принять во Французский лицей [51] , но заведение эвакуировали на север страны.

Король Бельгии Леопольд не последовал за своим правительством в эмиграцию, но, как говорили, жил в полной изоляции во дворце в Лакене [52] вместе с королевой-матерью Елизаветой, в то время как трое его детей находились во Франции. Беженцы по-прежнему горячо обсуждали решение Леопольда III. По всей видимости, некоторые из них не желали и слышать никаких оправданий поступку короля или хотя бы позволить себе усомниться в неблагородстве его намерений.

51

Французская средняя школа, была основана в 1915 году под патронатом Лилльского университета, в период Первой мировой войны основными ее учениками были дети из семей бельгийских беженцев. Во время Второй мировой войны школу эвакуировали на север страны в графство Камберленд. В настоящее время школа носит название «Французский лицей Шарля де Голля».

52

Исторический район на севере Брюсселя.

Великан вбил себе в голову, что, если он будет свободно говорить по-английски, его шансы выйти в море под флагом Британского рыболовного флота значительно вырастут. Он истово взялся за учебу, так что теперь его несчастной жене приходилось до изнеможения слушать, как муженек целыми днями зубрит иностранные слова. На уроках их маленькая дочка постоянно поправляла обоих родителей. Однажды я спросила Великана, в чем причина его столь активного неприятия короля Леопольда. Похоже, мужчина растерялся и не знал, что ответить.

– Вы коммунист? – предположила я.

Смуглое лицо рыбака налилось кровью.

– Я?! – завопил он, яростно ударяя себя кулаком в могучую грудь, обтянутую синим джемпером, в котором он прибыл в Англию и носил не снимая. – Я – коммунист? Да это просто смешно! Я могу сердиться из-за того, что король угробил свою жену, ведь это он сидел за рулем [53] , – такая красавица была, и женщина замечательная, – но пусть кто-нибудь посмеет тронуть короля Леопольда, я буду сражаться за нашего монарха до последней капли крови.

53

В 1926 году король Леопольд женился на шведской принцессе Астрид. Она была очень популярна среди бельгийцев. 29 августа 1935 года во время автомобильной поездки на отдыхе в Швейцарии на берегу Люцернского озера Леопольд не справился с управлением, машина упала в озеро; король сумел выбраться, но спасти королеву не удалось. Астрид оставила Леопольду дочь Жозефину Шарлотту и двух сыновей – будущих королей Бельгии Бодуэна I и Альберта II.

Я не стала напоминать крикуну, что в данный момент он находится далековато от Бельгии, чтобы сражаться за своего короля до последней капли крови.

Однако Великан стал одним из самых прилежных моих учеников. Мне удалось раздобыть немного шерсти, я отдала пряжу его жене, чтобы она связала мужу новый свитер, поскольку среди одежды в Кросби-холл так и не нашлось подходящей ему по размеру, а синий рыбацкий джемпер явно требовал стирки. Теперь женщину можно было видеть со спицами и гигантским куском вязаного полотнища – будущей обновкой Великана, который страшно кичился своими габаритами и презирал всех малорослых, расхаживая среди обычных людей, как Гулливер среди лилипутов.