Ближний бой. ЦРУ против СССР
Шрифт:
По мере концентрации сил на фронте, когда к 1-й армии присоединились 3-я, а позже 9-я и, наконец, 15-я армии, чтение всех ежедневных разведывательных сводок, поступавших в разведотдел 12-й группы армий, все более превращалось в тяжкую повседневную повинность. Помимо чтения ежедневных сводок, мы также изучали агентурные сведения, протоколы допросов военнопленных, захваченные документы, материалы разведки войск связи и воздушной разведки. Из этих пяти источников поступала основная масса разведданных, использовавшихся армией в ходе боевых действий.
Иногда было забавно сопоставлять те или иные разведывательные сводки, поскольку они во многом отражали характер и личные качества не только начальника соответствующего разведотдела (и, конечно, офицеров его отдела), но также командира соответствующей воинской части.
5
Улица в Нью-Йорке, где расположены крупнейшие американские рекламные компании. — Прим. ред.
Одна из важных особенностей этих ежедневных разведывательных сводок — то влияние, которое они оказывали на командиров воинских частей и штабные службы. В каждом штабе, помимо подготовки печатной сводки, были, конечно, предусмотрены регулярные доклады для информации командира и штаба, а иногда, в зависимости от условий боевой обстановки, таких докладов могло быть несколько в день. Но я никогда не представлял себе грандиозности воздействия печатного слова (в разведывательном смысле) на боевую обстановку. Это я понял лишь после того, как в течение некоторого времени поработал дежурным офицером в разведотделе и должен был отбиваться от вопросов, поступавших из других штабов, которые спрашивали, почему в нашей ежедневной сводке дается именно такая оценка сил немцев и на каких данных базируется эта оценка.
Вскоре после присоединения отряда УСС к группе армий в районе Сент-Совер-ле-Виконт штаб-квартира группы несколько раз передвигалась вперед, чтобы не отставать от быстро наступавших войск, освобождавших Францию. Последнюю отчаянную попытку воспрепятствовать продвижению танковых соединений союзников немцы предприняли, бросив свои танки против американских позиций в районе Мортэна. Четыре немецкие танковые дивизии пытались прорваться через позиции американской 30-й пехотной дивизии, но были отброшены; нашу пехоту успешно поддержали истребители-бомбардировщики 9-й авиационной группы. Когда эта попытка провалилась, начался отход немцев на восток, и усилия союзников (по крайней мере американцев) сосредоточились на том, чтобы перерезать образовавшийся близ Фалеза коридор. 7-я немецкая армия, а также основные части 1-й и 15-й немецких армий оказались зажатыми между американскими дивизиями на юге и английскими и канадскими на севере. В штабе генерала Брэдли были крайне раздражены той медлительностью, которую проявлял генерал Монтгомери, двигаясь на юг от Фалеза на соединение с танками генерала Паттона, шедшими на север от Ле-Мана. Немцы уходили из котла по коридору на восток, стремясь переправиться через Сену и занять оборону на ее восточном берегу. Поэтому генерал Брэдли хотел перерезать коридор и уничтожить или вывести из строя как можно больше немецких войск. Было совершенно ясно, что Монтгомери занимается своим обычным делом — «подчищает» линию фронта, прежде чем перейти в наступление против дезорганизованного и отступающего противника.
Нашей штаб-квартире выделили место в районе Лаваля, передав в наше распоряжение группу расположенных рядом с очаровательным замком временных строений, в которых раньше размещался штаб 3-го немецкого военно-воздушного флота — германских «Люфтваффе» в Западной Франции. Всех нас охватило сильное возбуждение, когда обнаружилось, что немцы, уходя явно в спешке, оставили большой сейф. Попытки найти нужную комбинацию, чтобы открыть замок, оказались безуспешными, и сейф вынесли во двор, где специалисты-подрывники стали готовить взрыв дверцы сейфа. В этот момент вмешалась хозяйка замка, выразившая беспокойство относительно того, что взрыв может причинить ущерб до сих пор
За взрывом наблюдала большая и нетерпеливая толпа людей. В результате взрыва стекла в большинстве окон замка, выходящих во двор, разлетелись вдребезги. По потребовался еще один взрыв, чтобы, наконец, сорвать дверцу сейфа с петель, и тогда выяснилось, что он набит гравием. Какой-то убегавший на восток офицер безопасности «Люфтваффе» имел немалый повод, чтобы посмеяться над нами.
К этому времени обстановка, в которой развивалась битва за Францию, оказалась довольно запутанной. Танки Паттона двигались в двух направлениях: в западном — на Бретань и в восточном — на Париж. Немцы отступали по всей Франции. В сводках с юга сообщалось, что 7-я армия генерала Пэтча успешно высадилась и преследует 19-ю армию немцев, продвигаясь вверх по долине Роны. Передовые танковые части наступали так быстро, что сложность обстановки заключалась не в выяснении того, где находится противник, а главным образом того, куда дошли передовые части союзников.
Наш отряд УСС попросили решить две задачи. Во-первых, начальник разведотдела приказал установить контакты со всеми разведывательными источниками, чтобы попытаться выяснить, где находится противник и, по возможности, куда он движется.
Это задание мы выполнили довольно быстро. Один из наших офицеров, лейтенант Мауинкель, на автомобиле с шофером ехал все время на восток, останавливаясь время от времени и спрашивая французских крестьян, где немцы. Он почти на 70 километров обогнал передовые американские части, когда получил первые сведения о том, что неподалеку находятся отступающие немецкие войска.
Во-вторых, нам поручили оборудовать джипы радиопередатчиками (превратив их на английский манер в «фантомы»). Эти джипы сопровождали наши передовые танковые части, и радисты шифром сообщали обстановку. В этот наиболее маневренный период войны такой способ получения информации о ходе боевых действий оказался самым быстрым и надежным.
Наступление развивалось столь стремительно, что мы, пробыв лишь несколько дней в Лавале, двинулись на Фонтенбло, а оттуда через два дня, пройдя через Париж, прибыли в небольшую деревушку Дуэ, что в 60 км к востоку от столицы Франции. В Париже мы провели всего несколько часов. Город все еще ликовал в связи с освобождением, и продвигаться было трудно. Полковник Даунс и майор Клотц решили, что им «в интересах разведки» необходимо остаться в Париже. Мне было приказано принять командование отрядом и продолжать двигаться вперед вместе со штабом группы армий.
Когда я явился к генералу Сиберту в штаб-квартиру возле Дуэ, у него были припасены для меня и малоприятные и интересные новости. Он сказал мне, что начальник комендантской службы штаб-квартиры отказывается впредь заниматься вопросами питания и расквартирования нашего отряда, достигшего к этому времени численности 40 офицеров и солдат, и что мы должны будем сами себя обеспечивать. Я заметил генералу Сиберту, что, хотя у нас нет поваров и хозяйственного персонала, мы обойдемся, если таково желание штаба. Я лишь попросил, чтобы нам разрешили получать паек через штаб-квартиру, чтобы не возить продукты с ближайшего склада, а также разрешили нанять повара из местного населения, если мы сможем найти его. Начальник штаба 12-й группы армий генерал Аллен пошел нам навстречу, и мы создали самостоятельное подразделение.
Другая новость оказалась гораздо более интересной. Генерал Сиберт сказал, что все время в штаб-квартиру поступают сообщения от французов, что в тылу у нас, в большом лесу, примерно в пяти километрах от Дуэ, еще есть остатки немецких войск. Он сказал, что в штаб-квартире нет отряда охраны, и поинтересовался, нельзя ли использовать наше подразделение, чтобы прочесать лес и убедиться, что там нет немцев.
Такое поручение оказалось великим благом для личного состава УСС, жаждавшего острых ощущений. Я построил людей цепью длиной более двух километров, и мы двинулись через лес, за весь путь спугнув лишь нескольких голубей. Тем не менее мы обнаружили большой немецкий склад боеприпасов. Каждый из нас обзавелся несколькими прекрасными ящиками из-под боеприпасов, приспособив их для перевозки багажа, и массой взрывчатки для развлечений.