Ближний бой. ЦРУ против СССР

Киркпатрик Лаймен

Я не сомневался в этом. Большинство матросов носили серьги, и по их виду можно было предположить, что они отлично управляются палашам и тесаком. Я надеялся, что они не выбросят за борт меня и моего солдата.

Морской переход в Дартмут для бретонцев был еще менее благополучным. Когда торпедный катер пересекал пролив со скоростью более 30 узлов, я понял, что поездка на джипе по перепаханному полю не такое уж неприятное дело. Бретонцы отчаянно страдали от морокой болезни, и все мы после этого первого стремительного морского перехода думали: займут ли наши внутренние органы снова нормальное положение? Только тогда, когда мы замедлили ход, чтобы войти через узкий зигзагообразный проход в очаровательную, окруженную сушей маленькую гавань Дартмута, толчки прекратились.

На следующий день рано утром мы погрузили наших несчастных французских друзей снова на корабль и вышли в море, чтобы практически

отработать посадку в надувную лодку. Хотя волнение на море было умеренное и корабль едва двигался, французы снова страдали от морской болезни, и я уверен, что они с удовольствием отказались бы от всей этой затеи, если бы не свойственные им гордость и чувство патриотизма. Выходя из гавани, мы увидели дурное для нас предзнаменование. Один из французских торпедных катеров, базирующихся в Дартмуте, возвращаясь в гавань после ночного патрулирования, прошел мимо нас, подняв флаг в перевернутом виде, — это означало, что на борту раненые. Впоследствии мы узнали, что этот корабль наткнулся на подводную лодку и подвергся интенсивному обстрелу со стороны противника, более быстроходного и лучше вооруженного.

Немецкие подводные лодки, базировавшиеся в Бресте, несомненно, усилили патрулирование вдоль восточного побережья Бретани, чтобы наблюдать за возможными высадками со стороны союзников. Нам не хотелось натолкнуться ни на одну из них, поскольку подводная лодка наверняка даст сигнал по всему побережью о возможной высадке агентов. Хотя торпедный катер по своим военно-техническим данным уступает подводной лодке, для действий, связанных с высадкой, он приспособлен лучше всего. Это быстроходный корабль, который может быстро причаливать и уходить, что уменьшает возможность его обнаружения. У него чрезвычайно низкий силуэт, и в темную ночь его трудно заметить. Если на море волнение, то заглушается даже шум его мощных машин.

Операция были запланирована на 25 июля, и нам не терпелось поскорее доставить агентов на место, чтобы они могли добывать разведывательные сведения для наших наступающих бронетанковых войск. 24 июля пришел приказ отменить операцию. Танки генерала Паттона прорвались в Бретань, и место, где мы должны были высадиться, было уже захвачено. Мы возвратились в Нормандию.

К этому времени армии союзников прорвали оборону немцев и стремительно преследовали отступающих фашистов. Два месяца мы пробыли в Нормандии; теперь предстояло быстрое продвижение вперед, к границам Германии.

Глава 3. Офицер для доклада при генерале Брэдли

4 августа 1944 года подполковник Кеннет Даунс, командир отряда УСС, прибыл из штаба 1-й армии в прескверном настроении. Американская 12-я группа армий вводилась в действие в Нормандии, и генерал Омар Брэдли передавал командование 1-й армией генералу Ходжесу. Начальник разведотдела штаба 1-й армии полковник Б. Диксон по кличке Монах воспользовался этим случаем и потребовал, чтобы наш отряд также перешел в группу армий. Даунс же справедливо полагал, что это уведет нас от активной работы.

Полковник Диксон, видимо, имел неудачный опыт сотрудничества с УСС в Северной Африке. Предоставив УСС по ее просьбе большое количество снаряжения — джипов, артиллерийских орудий и т. д., он надеялся, что с помощью этой службы обеспечит получение наиболее ценной информации. Но сотрудники УСС исчезли и, по словам Диксона, так и не дали никаких разведывательных сведений. Поэтому полковник Диксон не хотел оставлять подразделение УСС в своем разведывательном отделе.

Такое отношение к подразделениям УСС не было типичным. В большинстве случаев армейские разведывательные отделы с симпатией относились к УСС, были чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы использовать нашу службу в качестве одного из основных средств сбора информации. Такое отношение было характерно для полковника Оскара Коха, начальника разведотдела 3-й армии под командованием генерала Джорджа Паттона, и полковника Уильяма Квина, начальника разведотдела 7-й армии под командованием генерала Александера Пэтча.

Начальнику разведки армии в условиях боевых действий отводится незавидная роль. Он обязан постоянно держать командующего армией в курсе действий противника. Для этого он должен использовать всевозможные методы сбора разведывательной информации. В их число входят допросы военнопленных. Обычно в боевых условиях военнопленные, особенно когда их много, а таковое случается, когда противник отступает и деморализован, являются богатым источником информации. Когда же линия фронта стабилизирована и пленных захватывают мало, начальники армейских разведотделов по обе стороны фронта вынуждены направлять передовые части в дозор для прощупывания позиций противника, сбора ценной информации о его обороне, а также для захвата пленных. В ходе операций

дозорных подразделений часто добываются документы, содержащие ценную разведывательную информацию. Офицеры и солдаты всех армий беззаботно относятся к имеющимся у них бумагам, естественно, не предполагая, что они могут оказаться в руках противника. Во время второй мировой войны немецкие солдаты имели при себе платежные книжки, которые содержали полный послужной список данного солдата. Разведывательная информация о противнике поступала и от воздушной разведки, которая велась пилотом либо визуально, либо путем аэрофотосъемки, обеспечивающей лучшие результаты. Подразделения связи перехватывали переговоры противника по радио, слушали болтовню танкистов между собой или неосторожные разговоры штабных офицеров по радиотелефону.

Генерал Брэдли

Даже самый серьезный инструктаж не мог предупредить нарушения правил безопасности при ведении переговоров по телефону. (Во время сражения за «Выступ», когда мы знали, что немцы захватили часть радиорелейных станций группы армий, телефонисты, соединяя абонента с нужным ему номером, предупреждали: «Противник слушает». Один из экспансивных офицеров штаба, полковник Шеффилд Эдвардс, когда ему звонили, отвечал: «Говорит противник, кто вы?» Шеффилду была присуща настолько характерная манера говорить, что спутать его с противником было невозможно. Впоследствии он стал первым руководителем службы безопасности ЦРУ и немало потрудился над созданием системы предупреждения «подслушивания противником» в отношении этой организации.) Армейская разведка использовала подразделения УСС преимущественно для засылки агентов-радистов в тыл противника, для получения разведывательной информации через агентов, ранее заброшенных за линию фронта, или через представителей местных сил Сопротивления во Франции, Бельгии, Голландии. Даже используя все эти источники, начальник армейской разведки никогда не имеет всей необходимой ему информации.

Кен Даунс и Трэф Клотц распорядились перевести наш отряд из штаб-квартиры 1-й армии в 12-ю группу армий. Штаб группы армий располагался вокруг одного замка в районе Сент-Совер-ле-Виконт. По прибытии нас приветствовал начальник разведки группы армий генерал Эдвин Сиберт. Мы поставили свои палатки возле разведывательного отдела группы армий и там же оборудовали все необходимое для нашей работы.

У меня тут же появились «дополнительные обязанности», что, пожалуй, являлось характерной чертой всей моей деятельности. Шефом разведки в отделе Сиберта оказался мой старый друг Уильям Джексон, с которым я работал в Совете стратегической разведки в Лондоне. Он сказал Сиберту, что я неплохо справлялся с работой по обобщению данных разведки боевого порядка. И вот я уже в составе разведывательного отдела. Это было весьма разумным решением. В мои обязанности как сотрудника отряда УСС входило принимать все поступавшие через Лондон сообщения от агентов, находящихся в тылу у немцев на территории всей Франции, и обрабатывать их для передачи в разведотдел. Вскоре я уже помогал составлять ежедневную сводку разведотдела, а затем все чаще привлекался к составлению специальных еженедельных докладов разведывательному отделу 12-й американской группы армий.

Я впервые по-настоящему познакомился с тем, как функционирует военная разведка в боевых условиях, и был поражен числом сводок, выпускаемых на всех уровнях военного командования. Разведотдел каждой дивизии составлял ежедневную разведывательную сводку, которая обычно направлялась в другие дивизии данного корпуса; экземпляры сводки также направлялись в разведотдел корпуса, а через него в разведку армии, которая в свою очередь могла направить сводку в штаб группы армий. Каждый корпус составлял ежедневную разведывательную сводку, которая обычно базировалась на материалах ежедневных сводок дивизий, но также включала некоторые материалы из сводок по армии, где обрабатывались материалы воздушной разведки и разведывательные данные, полученные войсками связи. Каждая армия составляла свою ежедневную разведывательную сводку на основании материалов, полученных снизу — из корпусов и дивизий, а также сверху — из группы армий и штаба верховного главнокомандования союзных экспедиционных сил. Мы в группе армий выпускали свою ежедневную разведывательную сводку, а штаб верховного главнокомандующего — свою. К моменту окончания боевых действий в Европе, когда силы союзников на фронте от границ Швейцарии до Северного моря включали 3 группы армий, 9 армий, 25 корпусов и 73 дивизии (не включая сюда 15 подразделений, не находившихся на фронте), ежедневно в общей сложности выпускалось 110 разведывательных сводок.