BLOGS

Спичак Григорий

Это когда нечем принять удар.

Если духовных бесед больше, чем молитв, это значит только одно: духовный путь беседующих весьма сомнителен.

Вера в человека и доверие человеку - две очень разные категории.

Песни волка - это всегда тоска и печаль. Но от этого волк не перестал быть волком.

Жизнь - это такая травма, у которой всегда летальный исход.

Человеческое лицо занимает 2% площади человеческого тела. Мурло - до 8%.

Телефон

Телефонный звонок убил одного моего знакомого. Именно звонок, а не разговор.

Молодой мужик переживал на ту секунду гипертонический криз, а неожиданно раздавшаяся рядом с ним телефонная трель буквально свалила с ног. (Кстати, на том конце провода, не извиняясь, сказали, что ошиблись номером.)

В таком явлении, как телефон, кроме технической, коммуникационной, философской составляющих, есть составляющая нравственная. Вторжение вслепую и беспардонно в чужую жизнь - это издержки телефона в любом случае. Даже если, позвонив, мы извиняемся; даже если мы полностью научились этике телефонных переговоров, всё равно изначально звонок -вторжение, навязывание (так получается) своего общения -всё это насилие, агрессия communication.

Лучшее, что мы в итоге можем сделать - это хотя бы понимать происходящее, не распоясываться в праздной (от нечего делать) телефонной агрессии.

Новые афоризмы

Слова - дети мыслей.

Где не срабатывает анекдот, там срабатывает пауза после анекдота.

Судьба всегда длиннее жизни.

Полжизни думал: «Будет, что вспомнить!». Теперь полжизни думаю: «Как бы всё это забыть?!»

Научитесь не бояться - научитесь любить.

Труднее всего писать правду, потому что её внутри всегда меньше, чем снаружи.

Многословье глушит больше, чем тишина.

Авангардное искусство - это валюта эгоистов и мизантропов.

Клевета

Клевета способна убить. Она всегда неожиданна. Она, как правило, не даёт возможности опровергнуть её материальным или документальным аргументом. Она тиха, потому что она звучит лишь в последнюю очередь в твоих ушах; до этого она уже залезла в уши твоих друзей и знакомых.

Автора клеветы можно ударить или убить (что и делали раньше). Но что делать христианину?

Ничего. Во-первых, христианину надо «реагировать» на Бога, любить ближних... Тот, кто хотел тебя видеть таким, как в клевете, тот всё равно таким тебя и увидит. Даже если б клеветы не было.

Во-вторых, сомневающийся, видя дела твои, слыша реальное слово твоё, в конце концов, скажет: «Нет. То, что говорили

об этом человеке - неправда».

В-третьих, тот, кто по-настоящему любит тебя, верит и переживает за тебя, тот примет тебя таким как есть. Даже если б клевета была правдой. Клевета - это кусания беса (страстей). Потерпи. Ну, ещё чуток потерпи...

* * *

Рядом с двумя беседующими всегда сидит толпа ассоциаций.

Интересно: всё-таки курок пистолета - это кнопка «Delete» или «Enter»?

Избыток энергии, как и её недостаток (например, усталость) убивают любовь.

Казак

В городе Серпухове под Москвой есть известный Высоцкий мужской

монастырь. Как-то и мне удалось там побывать. Понятное дело - запомнились службы и великие святыни, что хранятся в этой обители. Но запомнился ещё казак, приехавший откуда-то с Кубани. Он был таким же паломником, как я и многие другие.

В корпусе, где мы жили, казачок тот всё изображал из себя какого-то «крутого».

– Да мне всё по барабану. Шо?
– При этом он корчил такие рожи, какие увидишь разве что в мультике про арабов-разбойников. Буен был брат.

Но вот выходили мы на службу, и он под сенью благодати преображался до неузнаваемости. Становился степенным, спокойным, в образе его была скорбь и глубокая усталость от... того, кто мучил его внутри... Таким он возвращался в корпус и удерживался до двух-трёх часов. А потом всё начиналось сызнова.

Так получилось, что все паломники из нашей комнаты разъезжались в одно утро. Вечером мы все вместе решили хорошо помолиться на дорогу прямо в комнате. К чести казака, он через силу, через выпендрёж, но встал на молитву с нами.

Опять произошло то же, что и в храме. Только дошли до «Святый Боже, Святый Крепкий...», как морда его стала... образом. Усталость, скорбь и боль.

Помолились. Сели. Разговорились. Пришли к выводу:

– Молитва - это, брат, твоя застава. Она тебя защищает. Она твой рубеж. Казаки ведь на заставах стояли. А у тебя, брат, особая битва внутри себя, наглядная для всех. Держись!

Запомнился мне тот казачок. Битва внутри - она, конечно,

у каждого из нас. Но казак тот - просто зримая картинка: что, как, почему происходит с человеком. И с кем сражение нашей совести...

Роль

В кардиологии видел однажды картину, которая о многом и о многих мне сказала.

«Скорая помощь» привезла мужчину лет сорока пяти. Дорогой костюм и хорошие часы. Ботиночки, пожалуй, с десять моих зарплат. Сама респектабельность въехала на каталке в кардиоцентр. А поскольку я сопровождал бумаги от нашего отделения, то получилось так, что наблюдаю следующее...

Вот уж нет костюма и ботинок. Вот уж нет респектабельности. Вот уже лежит передо мной пятнадцатилетний мальчишка, в глазах которого один вопрос: «Как же так? Неужели не я буду ставить подписи под важными бумагами сегодня после обеда? А как же мой заказ Ивану Ивановичу?..»

У него останавливается сердце. Ребята-реаниматологи запускают сердце вновь. Теперь перед нами лежит уже семилетний мальчик. Из уголка глаза скатилась тихая слеза: «Это всё? Неужели уже всё? А жена, дети?»

На кушетке не совсем правильно, как в бане, сложены костюм, рубашка, часы, ботинки, галстук... Роль пока отложена. Пока...

Два воспоминания

Мы с братом учились в разных университетах. Как-то после побывки дома (а одновременно приезжать на побывку получалось далеко на часто) мы, опаздывая на автобус, спешноспешно собрались, расцеловались с отцом-матерью и побежали к вокзалу.