BLOGS
Шрифт:
Старец Силуан
Уранополис - «Небесный город», так переводится с греческого название городка, который стоит на границе «мира» и Христовой Республики, полуострова Святой Горы Афон. Теплоход на пирс Дафни, в Святую Землю Богородицы, выходит в 10 часов 55 минут. Мы с Валерием Власовым, моим товарищем, приехали из Салоник в Уранополис примерно в девять утра на автобусе. До отправления есть достаточно времени, но нам ещё нужно зарегистрироваться - записаться в журналах портовой полиции (номера виз - как на въезд в саму Грецию, так и номер визы на Святой Афон). Процедуру эту проходим довольно быстро: заплатили по 3000 драхм (13 долларов или около 27 тысяч рублей), расписались в журналах... В очередной раз посетовали, что в карманах осталось совсем
В очереди на регистрацию мы услышали русскую речь... Вместе с нами ехал на Афон Вадим с сыном Виталием и тестем
(имени его и фамилии не спрашивали) из Симферополя. Разговорились. Оказалось, что у Вадима на Афоне родственник, дядя - монах иаков, который здесь уже двадцать лет (живёт не в монастыре), а в разговоре с Вадимом мы ещё раз услышали, что на Святую Гору Афон в сутки допускаются не более десяти иностранцев.
Позже, по моим наблюдениям, выходило, что допускается и больше, но в целом, видимо, это число греческой полицией выдерживается. правда и то, что на Святой Афон уже тысячу лет не ступала нога женщины. В уголовном положении Греции, оказывается, есть даже статья, по которой за одну только попытку проникнуть на Афон представительницы прекрасного пола могут получить до трёх лет тюрьмы.
...За несколько дней до этого мы с Валерой, побывав в Афинах, в пирее и на острове Крит, потратив деньги и немного помотав нервы на его бесконечных деловых встречах, уже тогда почувствовали странное состояние: вот ходим по историческим местам античной цивилизации, купаемся в море, беседуем с богатейшими людьми туристического бизнеса Европы, а голова, все мысли и чувства будто говорят: «Ну ладно, это всё хорошо, это важно, интересно... Но впереди, даст Бог, нас ждёт Афон. Афон, Афон...»
Здесь же, в порту Уранополис, мы встретили первых русских монахов и игумена Ермолая (мы только поняли, что они русские, но ещё не узнали ни имён, ни чина). иеромонах Корнелий сел за руль «КамАЗа» и загнал его на борт теплохода. Дождавшись посадки, мы тоже взошли на борт, заплатив за билеты то ли по 600, то ли по 700 драхм (2,5-3 доллара).
– Где начинается Афон?
– спросил я у Вадима, который ехал, по его словам, к дяде-монаху уже в третий раз. Мы только-только отошли от берега.
– Где начинается? А, наверное, где-то вот здесь, где заканчиваются тропки-дорожки и последние строения Уранополи-са, - ответил Вадим.
Заканчивался Уранополис у небольшой зёленой горы, которая мысом выходит в море, и, обогнув который, уже сам понимаешь: эти горы, камни, этот берег - это уже другая земля. Чувствуешь этот переход, наверное, метрах в 500-700 от порта.
Как описать свои ощущения? С Божьей помощью, попробую отыскать слова или сравнения, которые хоть немного передадут чувства.
...Въезжаешь в другую среду - в другой воздух, в другую воду, в другую плотность мыслей, дыхания, в другую скорость жизни. Будто раздвигаешь плечом другое измерение. Или, лучше сказать, будто кто-то размыкает тебе тысячи замков и замочков. Начинаешь чувствовать полотно, из которого сотканы небо, солнечный свет, и... как летит к тебе изображение гор, лесов и монастырей, трансформируется в глазах, проникает в тебя и словно будит ото сна.
Само ощущение всего происходящего - уже чудо! Если эти мои записки будут читать люди, знающие вспышки озарения, ощущение тонкого-тонкого коридора ТУДА, то пусть они вспомнят в себе это же ощущение, только без внутреннего оцепенения, без внутренней оторопи и боязни потерять вспышку. Ощущение человека, вылетевшего по тонким коридорам в солнечную бесконечность, где озарение - пульсирующее и постоянное твоё состояние.
Я стоял на верхней палубе, смотрел на монастыри, у которых мы причаливали - румынский, греческий, болгарский; на полуразрушенную
Теплоход подходил к большому мысу.
– Следующий монастырь - русский!
– кричат мне с нижней палубы Вадим и Валера.
Обходим мыс. Захватывает дух. «Пресвятая Богородица, я в твоих пределах... Я не знаю, за что и как ты привела меня сюда, - думал я, вглядываясь в открывающиеся виды русского монастыря св.Пантелеймона.
– Прости меня, маловерного, не может же быть, коль это промысел Твой, чтоб в этот час и в этот миг не дала бы Ты мне знак. Дабы уверовал дурень глу-помудрствующий, что видишь и слышишь Ты мысли мои и завалы сомнений, знаний и прочих лукавых вещей, утомивших душу и дышать не дающих, и на мир по-детски смотреть не позволяющих...»
Я мысль свою ухватить не успел, как в чистом небе одно из двух маленьких-маленьких облачков вдруг потянулось и как бы растеклось светло-розовым потёком... «Что это значит?» -недоуменно глядел я в небо. Теплоход причаливал к каменному пирсу у святого Пантелеймонова монастыря. Сейчас я сделаю шаг, а ждущие на берегу паломники взойдут на теплоход. Это всё произойдёт сейчас, но пожилой грек на берегу... упал и умер. «Господи! О чём говоришь мне?!» - я оторопел.
Впрочем, оторопел я только на несколько мгновений. Потому что смерти нет! Я никогда раньше не видел и никогда, наверное, больше не увижу, как смыкается жизнь, как расставлено здесь всё по удостоверению Господню. Ибо вышли мы на берег, а паломники с берега зашли. Голландец (он оказался врачом) взялся, как и должно врачу, вдохнуть жизнь, растолкать сердце упавшего грека. Сошедшие с нами с корабля православные монахи из Афин (совсем молодые - лет по шестнадцать) прочитали молитвы, перекрестили отдавшего душу и пошли Богу молиться. Кто из паломников положил посох, перекрестился и тоже пошёл... Нами здесь планида не доношена, а кому пора - что же, значит, пора. Кто из православных не мечтал вот так, как этот грек, в пределах Богоматери помолиться, выйти на берег и умереть? и зависти не было. потому что грешно и стыдно завидовать. Но я хотел бы в последний свой час ждать «белокрылый корабль» так же, как этот грек. Упокой, Господи, душу его (и прости меня за мечтания нескромные).
Ещё на теплоходе гордостью и счастьем наполняется сердце: из всех монастырей, мимо которых мы проплыли, русский монастырь самый красивый! Самый напоённый несказанной внутренней энергией и светом! Зеленеют купола, как клевер весной. Золотятся кресты. Махина каменных стен, строений с нависшими балконами, укреплённая каменным барьером дорога к монастырю - всё основательно, навечно!..
Позже, в одной из бесед, иеромонах Филарет сказал: «Когда придёт время, и Сатана в Салониках дела свои тёмные творить будет, и тогда здесь не дрогнет никто. и молитва Богу будет так же, как положено... Не ступить сюда лукавому во веки веков. Так старцы сказывали, так Богородица говорила. Так будет!»
Так будет. Нет у меня сомнений. Пока поступь двадцати веков от Рождества Христова подтверждает великую миссию Святой Горы Афон. Где ещё есть место на планете, на каком клочке земли, где монастырская жизнь - денное и нощное служение Богу - не прекращалась бы с апостольских времён? Нет, кроме Афона, такого места на Земле.
Стёрты с лица земли первые монастыри в Египте и Сирии, в Палестине и в Иудее, на Кипре и в Турции. К III-IV веку «горчичное зерно» Веры Христовой по несколько раз истреблялось до щебня, до пыли, до праха. Но вставала вера из праха, ибо смерти нет. Росли новые монастыри, колупались новые пещеры... и рос терновник на венцы мученикам. А на Афоне горели свечи. И звучали молитвы. Даже тогда, когда в осаждённых башнях на молитву хватало сил одному, быть может, последнему, осипшему от жажды и горя иноку.