Блошиный рынок
Шрифт:
И вот уже долгое время соседская тетка не показывается, и тишина стоит в ее квартире. Мой придверный коврик с землей под ним все еще у соседского порога, веник на том же самом месте, куда я его поставила. Я подходила к соседской двери много раз, каждый день, и слушала, и наплевать, что меня застукают. Соседка точно там, никуда не уезжала, я знаю. И страх у меня пропал совершенно, и тревоги никакой. По отношению к людям. К живым людям.
Я не хочу знать, зачем соседка сделала мне подклад на кладбищенской земле. С могилы того мужика с наколками, который в дверь мне названивал. Про подклад мне сотрудница объяснила, а
Магия, понимаете? А мне трудно понять, если честно, даже сейчас. Какая-то страшная сказка, но все-таки сказка, которая в реальной жизни произойти не может и к реальности вообще имеет слабое отношение. Услышала бы я такое про кого-то другого — покрутила бы пальцем у виска. Это только фантазии, в жизни такого не бывает.
— На кладбищенскую землю самая страшная порча, на смерть, — сказала сотрудница с работы, запнулась и внимательно на меня посмотрела: — Не тебе же землю подбрасывали, нет?
Я головой помотала, мол, не мне. Даже улыбаться пыталась.
— А то ты что-то болела да болела последнее время.
Не мне! Не мне!
Не мне, а просто под мою дверь. Эта тетка соседская еще коврик сверху земли прилаживала.
Почему именно меня невзлюбила? Может быть, соседка какие-то виды имела на бабушкину жилплощадь, которая в и тоге досталась мне? Ладно бы мы в коммуналке жили. Но у нее самой квартира точно такая же, и это не хоромы, а обычная хрущевка. Крохотная кухонька, совмещенный санузел, небольшая проходная комната и вторая совсем маленькая. Но больше мне ничего путного в голову не приходит — зачем так делать. Оказывается, чтобы кто-то захотел на тебя навести порчу, не нужно быть особенным.
Кстати, про звонки в дверь. Если беспрерывно трезвонить, слышно будет не только у меня в квартире, но и на всех ближайших этажах, это точно. И хулиганы, если предположить, что в первый раз были именно они, ради развлечения никогда не звонят только в одну квартиру. Так неинтересно. Ладно, признаюсь: когда мы так в детстве баловались, то звонили всем подряд, чтобы выскакивали из квартир все жители и друг с другом начинали бы выяснять, что за безобразие. Чем больше шума, тем веселее. Звонить кому-то одному и не вывести его из себя — не развлечение, а ерунда.
Почему я не слышала звонков в другие квартиры?
Почему на звонки в мою дверь никто из соседей не реагировал? Могло быть так, что звонило у меня в голове? Казалось. Чудилось. Я спрашивала у знающей сотрудницы, бывает ли такое. Как объяснить это не с точки зрения психиатрии. Спрашивала и сама себя стыдилась. Сотрудница даже не удивилась. Если хотят, чтобы отреагировала конкретно ты, то ты слышишь и звонок, и стук, и чей-то голос. Открывать, говорит, только ни в коем случае не надо. Если хоть малейшее сомнение есть — не открывай и не разговаривай.
И без всякой мистики разумный совет, честно говоря.
Но я и открывала, и разговаривала...
Я не хочу знать, каким именно образом зажим для бумаг в виде женской руки оказался в моей квартире и, что еще ужаснее, как он мог сам собой пытаться удушить меня. Это совсем необъяснимо, потому что, если
Я не могу сама это объяснить. Мне не хочется знать лишнего. Кажется, что если будут известны детали, то порча опять возымеет надо мной силу. Потому что я испугаюсь того, что могло бы произойти, и невольно опять пущу к себе этих, не знаю, бесов, что ли.
Сейчас я лечу щитовидную железу. Как раз там, куда вцеплялась «рука маркизы», начал расти зоб. Я же потом сходила к врачу, даже, посмеиваясь, рассказала про «кошмарный сон», про первый кошмар. А она в ответ назначила кучу анализов и исследований. Вот и нашли причину — так врачи говорят, а я знаю, что это следствие.
Если не пить кучу таблеток, то итогом может стать кома, а потом смерть. Поскольку я живу одна, то следить за правильностью и регулярностью приема лекарств приходится самой. В общем, это на всю оставшуюся жизнь.
Хотя с подругиной собакой ничего плохого не случилось, домашних питомцев я по-прежнему не завожу. Я всегда буду знать, из-за чего они умирают. Почему-то уверена, что они будут умирать, но не в свой положенный срок, от старости, а гораздо раньше — из-за меня.
Желаю, чтобы соседская тетка удавилась. Прямо вот так, в прямом смысле этого слова. И у меня нет никакой жалости, нет никакого стыда за мои мысли. Вообще, можно как угодно относиться к нанесению вреда человеку через обращение к нечистой силе, можно верить, можно не верить, можно даже смеяться над этим — это все на самом деле абсолютно не важно. Но сам факт, что один человек готов по разным причинам навредить другому, зная о самых страшных последствиях, уже делает его потенциальным убийцей. А убийцу не жалко.
Даже если я все напридумывала себе, соседскую тетку это не оправдывает. Может, она и удавилась уже. Через месяц или когда там по запаху узнаем.
Она ведь тоже живет одна.
***
Дед Власий рассказывал, что домашние питомцы первыми на себя принимают удар, если порча какая наведена или нечистая сила в дом пробралась. Животные не только землетрясения могут предсказывать, они гораздо больше человека и видят, и чувствуют. И жертвуют собой ради спасения хозяина вполне сознательно, хотя могут гибели избежать.
Вот раньше при постройке нового дома, чтобы крепко стоял и многим поколениям семьи служил, приносили в качестве строительной жертвы человеческую жизнь. Под порогом закапывали, в стены замуровывали, с крыши сбрасывали, — чтобы намеренно или случайно погиб во время строительства в пределах дома. И дома стояли веками, пока об этих жертвах помнили, пока уважали их.
Да, душа строительной жертвы, конечно, застревала между нашим и тем мирами, заложной становилась, со временем теряла воспоминания о своей человеческой сущности, обращалась в нечистого духа, который оберегал только дом, а не тех, кто в нем обитает, и ненавидел живых, поскольку сам мертв. Он требовал соблюдения определенных правил, а их нарушение жильцами давало ему полную свободу для отмщения.