Blue Strawberry
Шрифт:
Под столь обеспокоенный и, в то же время, категоричный взгляд обрушившихся на нее кусочков неба, вырывавшаяся Куросаки, против своей воли стала медленно утихомириваться. Передатчик пищал, рев Пустого приближался, секунды беспощадно сливались в минуты. Однако крепкая рука все еще властно удерживала ее на месте, голубой прозорливый свет жег ее душу истиной, а горячее барабанящее сердце, явно переживавшего по делу, оглушало. От всей этой кричащей безоговорочности у Ичиго перехватило дыхание, которое застряло на полпути в горле, уткнувшись в подступающий наружу ком обиды и горечи. Карамель, утратив гордость, взглянула в глаза арранкара с мольбой, тогда, как губы, потеряв
– Иди сюда… – Пантера прижал готовую вот-вот расплакаться рыжую горемыку к себе покрепче.
Горячая мускулистая грудь Сексты в распахнутой куртке обожгла щеку, как тогда, когда она впервые прикоснулась к этому телу, появившемуся защитить ее от Айзена и надвигавшейся неминуемой смерти... Как странно, что только сейчас она поняла: их объятия, начавшись с потери ее сил и сейчас, когда она почти утратила их, вовсе никуда и не девались. Столько времени прошло, а эта его поддержка нисколько не ослабла, даже усилилась, приправляя его желание защитить сильную рыжеволосую женщину своей мужской опекой, проявившимся в палитре чувств арранкара беспокойством, кричащей из обретенной души любовью и присущей безоговорочной звериной силой. Но разве она заслуживала всего этого теперь, когда перестала быть той, кого Гриммджоу Джагерджак мог полюбить?
– Я не слабая… – Пытаясь доказать не то ему, не то себе, прошептала Куросаки и вжалась в его грудь сильнее, действительно, боясь, что заплачет.
– Конечно, не слабая… – Пантера сглотнул и прильнул к ее щеке своим осколком маски. – Моя киса просто устала… И что я за мужчина, если не смогу ей помочь?
Секста, все также обнимая девушку, осторожно спустился на землю. Рукия последовала за ними, во все глаза косясь на столь трогательную, но в тот же момент душераздирающую картину: временная синигами теряла силы и способности, а на ее защиту и помощь от пустых приходил арранкар. Кажется, мир сошел с ума или любовь и впрямь способна творить чудеса?!
– Э-э, пожалуй, он уже здесь… – Кучики, замявшись, нарушила тишину и покосилась на разрывающийся в руках передатчик, а после – вскинула глаза в ночное небо: Пустой и впрямь приближался, приманиваемый сосредоточением столь разной духовной силы в одном месте.
Тут же за спинами участников раздался звенящий звук колыхающейся цепи на ветру. Из-за дерева к ним навстречу робко шагнул мальчишка-призрак лет десяти. Рыжеволосая оживилась, но как-то грустно воззрилась на видение: еще немного и она перестанет видеть подобные ему души, а вместе с ним и проводников душ, и пустых, и арранкаров.
– Ичиго… – Рукия подвела мальчика к Куросаки, – отправишь его в Общество душ? – Рыжая закивала бодро, будто ей доверили сейчас несусветную миссию… – Вот и хорошо, а с Пустым я справлюсь сама…
– «Справлюсь сама»... – Передразнил ее Секста, переглядываясь со вмиг забеспокоившейся временной синигами: похоже, что вместо нее ему придется не только мечом махать, но и нянькой быть. – Хех, ладно… – Пантера прищурив глаза в азарте, оценил возникшего пустого в вышине: – Щас-с-с мы с ним в два счета... – Он вновь обеспокоенно взглянул на присевшую у мальчика временную синигами: – А ты, Куросаки, не вздумай никуда деваться! Я за тобой слежу, имей это в виду...
– Да куда же я от тебя денусь? – Шмыгнула девушка носом, радуясь про себя, что взмывший в воздух вместе с синеглазой арранкар не увидел проступивших слез, вызванных недооценкой ее сил, которые, впрочем, и впрямь, годились теперь разве что переправлять души на тот свет...
– Кошмар какой-то, – прошептала Рукия, наблюдая
– Думаешь, я этого не знаю, малявка? – Раздраженно бросил ей Секста, которого и самого эта ситуация не просто выводила из себя, а убивала, ведь он откровенно не знал, чем помочь Куросаки, коль даже их обмен реяцу не приносил должного эффекта. Похоже, это и впрямь был... конец.
– И что же нам делать, что говорить… – Сглотнула Кучики, вспоминая и о своей миссии, и о необдуманных рисках временной синигами, и о фатальном моменте, который мог наступить для них всех в любую минуту, не давая возможности, ни помочь Ичиго, ни попрощаться с ней.
– Ничего не надо говорить… – Проронил Секста, разрубив Пустого с одного лишь удара. Его взгляд устремился вниз, где на его силу смотрела потемневшая от грусти карамель. – Куросаки и так сама все знает…
====== С. ДОМАШНИЙ ЛЮБИМЕЦ: ПРИЗРАЧНАЯ СЕМЕЙНАЯ ИДИЛЛИЯ ======
Гриммджоу ушел. Как обычно, на рассвете, и Куросаки с жалостью провела ладонью по остывшей поверхности простыней. Кажется, только согревал ее теплом, заботой, пониманием, а теперь вместо любимых объятий ее сковывали холод, одиночество и безысходность. Ичиго уперлась в потолок пустым взглядом, привычно проверяя наличие своей реяцу в руках. С каждым днем ее ощущение становилось все менее заметным, но сегодня… Нет, и этот день еще не был тем последним, когда по ее телу забежит вновь лишь обыкновенная кровь и человеческое тепло…
Она заметно выдохнула. С долей облегчения и успокоения. Эх, нужно было заканчивать с этим, пока еще у нее имелось с чем сравнивать. В конце концов, ее жизнь не остановится с потерей сил синигами, верно? Да и мир проводников душ от этого никуда не исчезнет... Так было до нее и так будет после. Просто теперь «герой Общества душ» станет соприкасаться с ним реже, а, точнее, больше никогда…
«Никогда» – страшное слово, но ведь и его можно было обойти? Настанет час и ей больше никогда не повстречать на своем пути Бьякую, Рукию, Ренджи… Но ведь ее друзья могли видеть временную синигами и даже навещать ее изредка, воспользовавшись гигаем, да и она, пожалуй, могла не терять с ними связь через Урахару и Йоруичи… Придет время, когда она осознает, что никогда не сможет больше защитить своих родных и друзей… Но ведь все они – отец, Исида, Иноуэ и Чад – могли позаботиться и о себе, и о своих близких собственными силами. Однажды, когда все закончится, ей никогда больше не удастся вновь ощутить приятный вес Зангетсу в своих руках, чтобы броситься с ним в очередную битву… Но кроме сражений, ведь было же еще много увлекательных занятий, куда более подходящих для обычного человека и… просто девушки…
Обычный человек. Просто девушка. Без сил. Без прошлого. Без цели.
Рыжеволосая сглотнула, но не заплакала – по крайней мере, на это сил у нее хватит. Она не привыкла раскисать, не привыкла опускать руки, не привыкла падать духом и отчаиваться. И все это также могло произноситься с оговоркой «никогда». Ичиго потянулась за телефоном на ее столе и всмотрелась на экране в яркое фото рыже-голубого улыбавшегося двойного счастья: существовало еще одно правильное «никогда». Гриммджоу. Она больше никогда не станет огорчать его и, если ее любимый арранкар хочет, чтобы она улыбалась и… жила дальше, то она сделает это. Научится, ведь она всегда была способной. Научится, просто по той причине, что он всегда будет с ней рядом и это самое главное обстоятельство, которое помогало ей смириться со своей участью…