Blue Strawberry
Шрифт:
– А ты что тут забыл?! – Карин с брезгливостью вытащила прибор из прозрачного облака.
– Э-э-э??? – Вскинула брови Ичиго. – Карин, ты о чем это?
Гриммджоу с Рукией переглянулись и шальная улыбка мигом сползла с лица Джагерджака. Иссин перевел взгляд со старшей дочери, непонимающе пялящейся в пустоту перед собой, на довольно четкого призрака за спиной двойняшек.
– А-а, ты его не виде…
Карин резко заехала ногой отцу в коленку, отчего тот взвыл, мигом забывая не только то, что хотел сказать, а и собственное имя.
Неловкая пауза зависла в воздухе и каждый не решался
– А давайте куда-нибудь вместе все сходим?.. – Предложила вдруг Рукия. – Да. Мое задание в Каракуре явно подходит к концу, и, наверное, завтра я уже покину ее…
– Завтра? – Брови Ичиго непроизвольно взметнулись вверх. Разве ее подруга здесь не до конца ее потери сил? Куросаки отчетливо слышала еще слабенькую реяцу в своих руках, так почему же брюнетка заторопилась уйти? – Что-нибудь случилось, Рукия? – Что-нибудь должно было обязательно случиться, иначе это могло означать только то, к чему временная синигами так долго готовилась, но никак не хотела принимать так быстро.
– Ну, что ты, – криво ухмыльнулась Кучики, изо всех сил стараясь скрыть огорчение и досаду. – Просто дела в отряде. Капитан Укитаке уже заждался меня, ведь я и так застряла здесь на две недели…
– Точно… – Кивнула Ичиго. – Тогда… Может, пойдем в кино, – пришла внезапная догадка в ее голову. – Ты ведь никогда не была в кинотеатре, верно?
– Нет, – покачала головой Рукия и осклабилась: кажется, ее подруга ничего не заметила.
– Отличная идея, доченька… – Подал голос все еще скрученный Иссин. – Тогда сходим всей семьей. – Карин и Гриммджоу протестующе посмотрели на него, но бывший капитан синигами бросил твердый однозначный взгляд в ответ: иногда Иссин мог казаться неумолимым и умел внушать безропотную силу.
– …Ну, как тебе? Понравилось? – Допытывалась светящаяся от восторга Рукия, со стерео-очками на голове и все еще прижимавшая к себе огромное ведро попкорна, когда вся «семейка» Куросаки высыпала из кинотеатра на улицу. Несмотря на поздний вечер, лето дарило приятное тепло и свежесть, и они решили пройтись домой пешком.
– Главное, что тебе все понравилось, – ответила Ичиго, про себя отмечая, что картина-то оказалась и не особо интересной, а сопевший ей на ухо уснувший Пантера и вовсе не дал возможности сосредоточиться на фильме. Потом арранкар, правда, проснулся, но, так и не проявив интерес к кино, стал откровенно распускать руки у нее под майкой, отчего рыжая, в принципе, уже не могла наблюдать за происходящим на экране.
Собственно, это было и не важно. Куросаки мягко улыбалась, радуясь, что могла хоть что-то приятное сделать для Кучики на прощание. Они столько лет были вместе, а вот таких вот милых обыденных моментов, у них случалось так мало. Пачка сока, шоу Дона Канодзи, каток, теперь кинотеатр… Ей столько еще интересного хотелось показать этой миниатюрной синигами, чтобы вместе с ней и самой приобщиться к маленьким радостям человеческой жизни, от которых она отвыкла в бесконечных сражениях в иных мирах…
– Здорово жить вот так… – Рассеянно проронила Рукия, окидывая взглядом всю семью и друзей, мирно возвращавшихся домой. – Простой и размеренной жизнью…
–
– Ичиго! – Кучики схватилась и себе за гиконган, роняя ведро с поп-корном на тротуар.
– Ксо!!! Да когда же это закончится! – Выругался Гриммджоу и, забыв дома переданные ему шляпником пилюли для выхода из гигая, не придумал ничего лучшего, как выхватить Кона из рюкзака на спине «Чаппи» – души-заменителя Рукии.
– Джагерджак, скотина! – Завырывался тот. – Я не позволю тебе совать в мой рот свои паль…
Арранкар мгновенно исчез в сонидо в погоне за двумя проблемными синигами, оставляя оторопевшую модифицированную душу вместо себя в чертовски привлекательном, мускулистом, сильном мужском теле. Кону в пору было бы порадоваться, если бы его к месту не пригвоздила тревожная ноша в руках.
– Сестренка… – издал он тоненьким голоском, прижимая безвольное рыжеволосое тело девушки к себе покрепче: он будет, как всегда, охранять его и беречь, чего бы это ему не стоило.
Иссин с грустью посмотрел на представшую душещипательную картину: совершенно не жалевшая себя его девочка в крепких руках готового до конца жизни оборонять ее сильного юнца. Это был монумент вселенской жертвенности и любовной интимности. И сейчас Кон в теле Сексты Эспада, как и пустая оболочка его дочери у него в объятиях, здесь вовсе были ни при чем. Это все соответствовало их душам. Бывший капитан поднял голову в ночное небо, чувствуя отдаленные вспышки слабой реяцу и стремящейся к ней молнией силы: «Да, Гриммджоу Джагерджак, теперь я понимаю, что могу отпустить Ичиго с тобой…»
«Блин, Кур-р-росаки, сколько же ты будешь мучить себя…» – Пантера одновременно гневался и терзал себя, беспокоясь за свою неуловимую и неугомонную любимую женщину. Он уже проклял сотню раз все силы на свете, а с ними и всех синигами, долгом которых было это чертово неблагодарное и опасное занятие – борьба с пустыми. Сексту не напрягал тот факт, что он бы лучше сам перебил всех своих бывших сородичей, лишь бы только удержать бессильную Ичиго на месте. Но она, как на зло, вместе с мелкой Кучики, всю эту неделю только то и делали, что лезли на рожон.
Знай он с первого же дня по их возвращению с морского отдыха, что ее сил настолько критично не хватало справиться даже с самым обычным монстром, и это не с адьюкасом или гиллианом, то не отошел бы от нее ни на шаг. Бросил бы все – и поиски работы, и поиски жилья для них, и подготовку к отъезду – лишь бы защитить ее в столь шокирующем противоестественном для воина состоянии.
Зачем? Зачем она шла на поводу у своих воспоминаний и норовила что-то кому-то опять доказывать? Или кого-то от чего-то спасать в миллионный раз? А как же она сама? А как же он? Как же они, если с ней что-то случится, а он не поспеет оказаться с ней рядом?