Бог-без-имени
Шрифт:
Фьольвир привстал, всматриваясь. Ему казалось, еще мгновение — и, вывалив языки, собаки вылетят им навстречу.
Но нет, нет. Звон прекратился также внезапно, как и возник. Установилась тишина, прерываемая лишь посвистом ветра. Вокруг лодки закружились снежинки, туман слегка протаял, утратил плотность, и в нем на расстоянии десяти шагов то там, то здесь Фьольвир стал улавливать изломанные темные силуэты. Стоило сконцентрировать на таком силуэте взгляд, и он, словно почувствовав, отворачивал вбок, осыпался, терял руки, ноги, голову, падал и беззвучно разбивался
— Не спи!
Незнакомец резко выбросил весло, едва не задев Фьольвира. Тень, которая совсем близко подобралась к лодке, получила лопастью в грудь и, раскрыв голодный провал рта, повалилась за борт. Брызнула ледяная крошка.
— Кто это? — спросил Фьольвир, запнувшись о скамью.
— Не важно.
Незнакомец блеснул глазами, ощерился и, сделав оборот, поразил еще одну тень, решившую выползти на нос лодки. Лопасть безжалостно опустилась сверху, и серая голова, увенчанная снежными космами, лопнула, развалилась надвое. Беззвучный вопль всколыхнул туман.
— Бей!
Фьольвир повернулся, но не успел отреагировать — возникшая перед ним зыбкая фигура вцепилась в его весло обеими руками. Она была безноса и безглаза. Изморось составляла ее вытянутое лицо. В широком провале рта танцевал синий язык.
— Бей же! — крикнул незнакомец.
— Как? — заорал Фьольвир.
Несколько мгновений они с фигурой перетягивали весло друг на друга. Туманная тварь шипела, обдавая колким холодом, и дергала все сильней, с каждым новым рывком грозя лишить Фьольвира оружия. Помощи от незнакомца ждать не приходилось — на него с двух сторон насели двое, по очереди возникая из снежной поземки и ловко уворачиваясь от выпадов противника. Доброхот, впрочем, нашел время между взмахами веслом предупредить спутника.
— Только потеряй мне весло, арнасон!
— Я держу! — крикнул Фьольвир.
Он вспомнил, что у него есть ноги, и что есть мочи пнул фигуру в живот. Боль пронзила ступню, зато тварь, согнувшись, бесследно пропала в тумане. Ледяные пальцы, обнимающие веретено весла, Фьольвир брезгливо сбил в снег.
— У-ху! — крикнул он, празднуя победу.
— Смотри в оба! — приглушил его радость незнакомец.
— Уже!
Вмерзшая лодка стояла, как твердая земля. Передвигаться по ней стало можно без опаски черпнуть воды или перевернуться. Фьольвир скакнул на нос, помогая своему спутнику с хитрыми, морочащими его тварями. Оцепенение прошло, и ему сделалось весело и бесстрашно.
Р-раз! Получай! Мимо? Ну, что ж. А сейчас? Р-раз! Ха! Весло поймало тень на самом ее взлете, когда снежные лохмы и серая голова только выныривали из-под намерзших вокруг льдин. Хлоп! Фигура ткнулась обратно в лед, плечи оплыли и посыпались крошкой, которую тут же закружил ветер.
Готово! Фьольвир вскинул глаза. Туман. Ни одного ориентира. В заливе они или уже в море?
— Назад иди! — крикнул незнакомец под свист ветра.
— Там ничего…
Договорить Фьольвир не успел. Лодку вдруг подбило снизу, нос ее, с треском ломая лед, взмыл вверх, и оба путешественника не удержались на ногах. Фьольвира опрокинуло и приложило лопатками о скамью,
Так же внезапно лодка с шумом обрушилась вниз, породив веер темных водяных брызг. Фьольвир выковырял весло, повернувшись, встал на четвереньки и нос к носу столкнулся с заползающей на корму тварью. Вот тебе и ничего. Тварь была широка, снежное кружево обметало жирное горло, слепое лицо улыбалось.
Фьольвир ткнул в нее веслом, но попал прямо в пасть. Лопасть треснула и выстрелила щепками. Несколько мгновений тварь перемалывала дерево, а потом рывком, цепляясь за борта кривыми, когтистыми лапами, надвинулась на человека. Нос лодки снова принялся задираться вверх, и бежать стало некуда. Только если сигать прямо в воду, которая чернотой проступала сквозь чешую разбитых ледышек.
Вслепую оскребая доски, Фьольвир нащупал рукоять топорика и выставил его перед собой.
— Убью!
Тварь на мгновение отклонилась, но, видимо, топорик и сам Фьольвир ее не испугали. Она еще глубже наползла на лодку. Дыхание ее заморозило везинг Фьольвира, превратив его в ледяной корсет.
— Убью!
Упираясь носками в ребро скамьи, Фьольвир замахал топориком. Тварь надвинулась еще, и длинное лезвие, натолкнувшись на преграду, выбило из подставленного, бугристого плеча льдистую крошку.
Дзонн!
— Тебе что, в Тааливисто? — закричал Фьольвир, снова вскидывая топорик. — Мы туда не собираемся!
— У-у-у! — выдохнула тварь.
Облако густого, морозного воздуха обожгло Фьольвиру лицо, ослепило. Он ощутил, как стынут губы, зубы, щеки, как стекленеют глаза. Борода и брови заледенели. Больно. Больно!
— Ы-ы! — замычал Фьольвир.
Оружие выпало из его руки. Лодку качнуло. Фьольвир повалился, почти ничего не видя и не соображая. За ледяной шторкой, залепившей веки, вправо и влево ходила косая тень. Тварь? Ее лапы? Он почти простился с жизнью, когда услышал:
— Не спи, арнасон!
— Ы? — вскинулся он.
Незнакомец хрипло, словно кого-то с усилием сдерживая, произнес:
— Мне тут, понимаешь, нужна твоя помощь, арнасон. Я был бы очень бла… годарен тебе, если бы ты прекратил изображать… мешок с дерьмом.
На корме раздался треск. Лодку снова подбросило.
— Ы!
Фьольвир вскочил. Как в его руке оказался топорик, осталось великой тайной. Может быть, сам прыгнул в пальцы. Едва ли что-то разбирая перед собой, Фьольвир с мычанием ринулся в бой. Он запнулся о скамью, но сумел устоять на ногах, ободрав ладонь о расщепленный борт.
— Ы-а!
Темнота сконцентрировалась перед ним, загустела, зашевелилась. Кто еще это может быть, кроме твари? Ух, громадина! Фьольвир замахал топориком, через раз ощущая, что попадает и попадает хорошо. Дзонн! Дзонн! Ну-ка, еще раз!
Эх, помахнулся!
— Арнасон!
Сердитый голос спутника сквозь бряканье ледышек в волосах донесся до Фьольвира откуда-то сбоку и сверху.
— Ы? — выдохнул Фьольвир, задирая голову, чтобы хоть что-то увидеть.
Свет преломлялся, тени плодили тени.