Богдан Хмельницкий
Шрифт:
то я не хочу жить в отечестве: лучше нам умереть, чем дозволить властвовать над
собою неверным и негодяямъ» 3).
«Мы,—писал на сейм Хмельницкий,—отступили и татар отпустили, а пан
Вишневецкий безразсудно бросился на нас совсем не по-христиански и не по-
рыцарски, варварски тиранил и мучил христиан, и даже наших священников приказал
сажать на кол. Оно не диво, еслиб подобное делал какой-нибудь простак, как,
например, Кривонос, которому мы не позволяли никаких
городов; но эти две особы разнятся между
*) .Иетоп. повести, о Мал. Росс., 65,—Истор. о през. бр.
2)
Памяти, киевск. коми., I, 3, 217.
3)
Jak. Michal. ks. pam., 66.
207
собою». В заключение, он просил коммиссаров прибыть для коммиссии в
Константинов *).
Такое предложение было сделано для того, чтоб поляки, полагаясь на переговоры,
не спешили и оставались в бездействии, он же тем временем соберет к себе рассеянные
отряды, не допустит польское войско придти в Украину, а напротив, сам явится на
Волынь и овладеет этим русским краем, который уже был взволнован его именем.
Между тем, желая на деле показать свою искренность к панам, Хмельницкий, как
будто в наказание за злодеяния, приказал приковать Кривоноса к пушке, а потом
отпустил как будто на поруки и отрубил головы тем, которые уже и в глазах его были
только разбойники.
Кисель получил письмо 12-го августа, и хотя проникал хлопское на* мерение, как
сам он выражался, однако двинулся с намерением посетить .иагер Тамерлана 2). Так
коммиссары с своими хоругвями приблизились к Острогу; город был в руках Козаков.
Кисель просил свободного пропуска, потому что они идут для заключения мира; козаки
согласились, но с тем, чтоб коммиссары только прошли чрез Острог, оставили
заложников козакал, и чтобы впереди панов шли козаки. Кисель отправил им
заложниками десять шляхтичей; со стороны Козаков также даны были заложники
Киселю. Но случилось, что вслед затем Сокол, начальник отряда, принадлежавшего к
ополчению, составленному сеймом, напал, против воли Киселя, на Острог и завязал
битву у ворот. Тогда в городе поднялся шум. «Что это?—кричали русские: — Кисель
едет под видом переговоров, а в самом деле воюет!» Чернь устремилась на заложников
и умертвила несколько человек. Польский историк говорит, что это сделано было по
приказанию Кривоноса. Когда Кисель стал жаловаться и уверять, что битва в Остроге
была начата без его позволения, то Кривонос написал ему письмо и убеждал не
проходить через город Острог, а идти мимо Острога. Паны подозревали в этом совете
коварное намерение захватить коммиссаров 3). Кисель
отправил кХмельницкому гонца с известием, что его не пропускают чрез Острог и
козаки продолжают бушевать попрежнему. Он объявлял козацкому предводителю, что
со дня отправления письма намерен ждать только шесть дней, а потом терпение его
кончится: он должен будет уехать к войску.
«Неужели для тебя нет на небесах всевидящего Бога?—писал Кисель.— Чем
виновато отечество, которое тебя воспитало? Чем виноваты дома и алтари того Бога,
который дал тебе: жизнь?» 4).
Хмельницкий, показывая вид прежнего благорасположения, очень учтиво отвечал,
что накажет виновных и пошлет, каневского полковника отнять у мятежников Острог.
Ч П
амяти, к иевск. к оми., 1,
3,
213.
2) Памяти,киевск.коми., I,
3,
218.
3) Памяти,киевск.комм., I,
3,
284.
4) Памяти,киевск.коми., I,
3,
245.
208
Козаки действительно пришли; но вместо того, чтоб содействовать козимиссарам,
сами заняли Острог 1).
Кисель посылал к Хмельницкому посла за послом: не было ни послов, ни ответа 2).
Воевода обратился к посредству киевского митрополита. В то время, по смерти
Могилы, избран был митрополитом Сильвестр Коссов, человек знатной дворянской
фамилии, ученый, миролюбивый: он совсем не разделял православно-русских идей
независимости, которые одушевляли его предшественника. По ходатайству Киселя, он
поехал к Хмельницкому и склонял его к миру, надеясь более всех подействовать на
него, как представитель церкви, за которую козаки ополчились. Козацкий предводитель
удержал его несколько времени, долго с ним рассуждал и спорил и, наконец, уверял,
что готов к миру, но что его удерживает рада 3).
Дожидаясь с нетерпением, какой успех будет иметь митрополит, коммиссары
наконец узнали, что уже вся страшная сила украинского восстания от них недалеко.
Испуганные этою вестью, они ясно увидели, что им не удалось обмануть
Хмельницкого: напротив, они были обмануты сами. Коммиссары уехали к войску.
Так хитрою политикою Хмельницкий выиграл тогда много; обманывая
коммиссаров, он усыпил вообще поляков, которые не шли воевать против него в
Украину; а между тем, он сам уже дошел до Случи, границы козацкой земли, и козаки с
гордостью поговаривали: « оттак, ляше, по Случ наше» 4). Переговоры с Киселем
принесли козачеству еще больше выгоды, нежели сражения: без большего пролития