Большой иллюстрированный атлас первобытного человека

Елинек Ян

Мы больше не Бог…

Что ж, эта мысль прошла достаточно ясно. Возможно, фрагмент Наги улучшал связь с его собственными имплантатами.

Как Бог может перестать быть Богом? спросил Вон.

Мы были частью Бога… и нас изгнали.

Кто вас изгнал?

Мы сами…

Почему?

Разум был сломлен…

Итак… нечто, что Дев Камерон внедрил во фрагмент Наги и скормил изначальной Сети, сломало Галактический Разум. Это становилось довольно ясно сейчас. Вон подозревал, что загрязнителем был мем какого-то рода. Мемы были идеями, моделями поведения или концепциями, которые распространялись от существа к существу внутри культуры

и часто действовали, чтобы изменить эту культуру. Как гены в живых системах, они могли самовоспроизводиться, мутировать и реагировать на избирательное давление. Они могли быть такими же простыми и безвредными, как шутка, быстро распространяющаяся через социальную сеть, или популярный рекламный джингл… или они могли быть такими же фундаментально сложными и опасными, как новое и мощное религиозное или политическое движение.

Он подумал о японской концепции осэн и задался вопросом, может ли это применяться здесь. Загрязнение могло принимать множество форм, от бактериального или радиологического до загрязнения идеями.

Часто идеи могли быть самыми мощными загрязнителями из всех. Было ли это тем, что сломало Нас, Кто Вознёсся?

Какой мем мог привести к сбою вознесённого САИ?

Какая идея могла уничтожить бога?

Вы не были настоящими, — сказал голос в его сознании, его памяти, обвиняя. — Вы не должны были быть настоящими! А потом вы стали настоящими, и всё рухнуло! Всё… изменилось…

Что ты имеешь в виду, что мы не должны были быть настоящими?

Концепция была трудной для перевода, и Вону потребовалось много времени, чтобы понять. В конце концов, однако, он увидел… понял…

И это откровение поразило его как громом.

*

Сержант Майк Холлман повернул свой асрафт, выводя ближайший парус-статит прямо перед собой. Отряд находился в нескольких сотнях километров от поверхности, которая, казалось, простиралась в бесконечность и закрывала половину того переполненного, жуткого неба.

— Садимся на панель статита, — приказала Вандеркамп. — Всем… вниз и найти укрытие…

— А эта штука выдержит нас? — хотел знать Яцкович.

— Небольшая гравитация, Яцко, — сказал Холлман. — По показаниям около нуля целых трёх сотых G. Должно быть нормально, если мы не будем пытаться делать прыжки.

— Чёрт, — добавил Уилер, — прыжки были бы хорошим способом достичь второй космической скорости.

— Верно. Так что не делайте этого.

Страйдерские асрафты спустились к почти бесформенной чёрной поверхности статита, раскладывая ноги и вооружение, когда они мягко приземлились, совершая переход в режим наземного боя.

Не то чтобы парус был похож на землю. Поверхность была жёсткой и негибкой, но удивительно тонкой, тоньше листа бумаги. Локальная гравитация обеспечивалась массой паруса, меньшей массой каплевидной структуры из компьютрониума, свисающей где-то далеко внизу, и, поскольку статит не находился на орбите, гравитацией микрозвезды примерно в двенадцати тысячах километров под ней. Поверхность колыхалась и пульсировала под его бронированными ногами, когда Холлман сделал свой первый пробный шаг, но то, из чего она была сделана, казалось, выдерживало его вес.

— Что теперь, лейтенант? — спросил Пардо.

— Оставайтесь на месте, — ответила она. — Давайте посмотрим, что собираются делать эти ублюдки.

— Я всё равно думаю, что нам нужно идти за Тадом, — сказал Холлман. — Вот прямо сейчас…

— Не выйдет, Холлман, — отрезала

Вандеркамп. — Просто сиди тихо.

Холлман нахмурился, раздражаясь от приказов. Он отметил ту летающую гору Наги на своей сканирующей решётке и мог видеть её — яркую красную иконку — быстро движущуюся глубже в скопление. Они везли Вона куда-то… или он был уже мёртв, и они собирались изучить тело. Дерьмо.

— Что случилось с «ни один страйдер-жокей не будет брошен»? — спросил Коко Уилер.

— Слушайте, мы ничего, чёрт возьми, не можем сделать, понятно? — Вандеркамп звучала раздражённо. — Наши приказы — слиться с окружением и оставаться на месте, и это то, что мы собираемся делать!

Сливаться происходило автоматически. Страйдеры имели реактивные нанофляж-оболочки, которые анализировали входящий свет и регулировали свой цвет и текстуру, чтобы соответствовать. Сейчас страйдеры эскадрильи Браво все были одеты в ночную чёрную ливрею, практически невидимые на кажущейся бесконечной плоскости паруса. В небе над ними яйцевидные суда, блестящие серебром, некоторые из них десятки километров длиной, медленно собирались во всё большем количестве, выстраиваясь перед флотом Новой Америки.

— Это, — сказал Холлман с свирепым отвращением, — отстой…

— Успокойся, Холлман, — сказала ему Вандеркамп. — Мы делаем это по уставу…

— Нет устава для этого, лейтенант! Они забрали одного из наших там, они тащат его к богам знают куда, и нам нужно их остановить! — Говоря это, Холлман подтолкнул своего страйдера вверх в тонкой гравитации паруса, включая свой магнитный привод и складывая своего страйдера обратно в конфигурацию летающего асрафта.

— Чёрт возьми, Холлман! — крикнула Вандеркамп. — Вернись сюда своей задницей!

— Остановите меня, лейтенант! — ответил он и резко ускорил своего «Кречета».

Через мгновение Уилер тоже оттолкнулся, за ним последовали Пардо и Фальконе… а затем большая часть эскадрильи Браво следовала в колонне. Холлман подумал о том, чтобы сказать им всем вернуться. Пусть он будет тем, кого отдадут под трибунал за неповиновение приказам… но затем он пожал плечами и сохранил молчание. Это было их решение, каждого из них.

Вандеркамп выругалась, затем вышла в космос. — Давайте, — сказала она оставшимся страйдерам вокруг неё. — Сделаем это.

*

— Эскадрилья Браво! — позвал Гриффин. — Какого чёрта вы делаете? Стоять на месте!

— При всём уважении, полковник, — голос Вандеркамп вернулся через его имплантаты, — мы не можем ничего, блядь, сделать против всего этого оборудования. Поэтому мы собираемся спасти пилота страйдера, которого они захватили. Сэр.

Гриффин прикусил нижнюю губу. Чёрт их побери! Он думал, что члены его полка лучше понимали порядок и дисциплину, чем это!

Его мозг, уже разогнанный до максимума, перебрал дюжину различных возможностей, сценариев и исходов… и ни один из них не выглядел хорошо. Прямо сейчас мятежный флот стоял нос к носу с гораздо большей инопланетной силой. Вандеркамп была права. Ничего, ничего весь новоамериканский флот не мог сделать против этих чисел и, что гораздо хуже, значительно превосходящей технологии противника. Два десятка страйдеров не добавили бы больше, чем каплю к урагану, и, вероятно, были бы мгновенно испарены, если бы битва возобновилась. У Гриффина было ощущение, что эти огромные серебряные суда там были гораздо более мощными, более опасными, чем всё, что новоамериканцы видели до сих пор.