Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва

Денисов Юрий Николаевич

Князь Михаил Глинский (ок. 1470–1534) вел свой род от татарского мурзы Лексы Мансуровича из рода темника Мамая. Предки его еще в 1380 г. бежали в Литву и, поступив на службу к великому князю литовскому Ягайло, получили в удел Глинскую волость. Сам князь Михаил получил образование в Германии, принял там католичество, а также приобрел опыт в военном деле на службе у германского императора Максимилиана I Габсбурга. Этот богатый литовский магнат владел Туровом в Полесье, а также имениями в Подляшье и окрестностях Лиды. Он был вхож в высший свет литовского общества, где вскоре после своего возвращения в Литву приобрел дружбу самого великого князя Александра. В 1503 г. князь Михаил Глинский сопровождал короля

польского и великого князя литовского в Польшу, именно в результате этой поездки он и стал фаворитом короля. В тяжелые военные времена князь Михаил стал неофициальным наместником великого князя в Литве, а в 1506 г. возглавляемые им войска разгромили крымских татар под Клецком, освободив около 40 тысяч попавших в плен литовцев. Эта победа позволила Литве в дальнейшем проводить в отношении Крымского ханства политику с позиции силы.

Столь быстрое возвышение князя Михаила и его родственников (брат Иван стал киевским воеводой, а брат Василий – брестским старостой), а также одержанная им победа над крымскими татарами принесли ему кроме славы сильную зависть других литовских магнатов, старавшихся оговорить фаворита перед великим князем. Так, в 1506 г. Сигизмунд I Старый (1467–1548), ставший королем польским и великим князем литовским, поверил воеводе Заберезинскому, оклеветавшему князей Глинских, и лишил князя Михаила своего расположения, а его брату князю Ивану вместо Киевского воеводства дал менее значимое Новогрудское воеводство.

Опала не только не смирила князя Михаила, но, напротив, подстегнула его к активным действиям. Для начала он со своей собственной частной армией разгромил имение гродненского воеводы Заберезинского, убив его хозяина, а затем начал вести военные действия против великого князя литовского, опустошив Слуцкую и Копыльскую волости и разорив захваченные Мозырь и Бобруйск. Эти действия мятежного литовского магната не остались незамеченными в Москве, и великий князь московский прислал в 1508 г. к князю Михаилу Глинскому своего посла, чтобы договориться о совместных действиях.

Московское государство начало войну против Литвы еще в 1507 г., не дожидаясь окончания шестилетнего перемирия: московитяне атаковали Смоленск, Полоцк и Минск, но военные действия того года оказались неэффективными – литовцы сумели отбить нападения на всех направлениях. И вот теперь, в 1508 г., совместно с московскими войсками стала действовать мятежная частная армия князя Михаила Глинского, которая захватила Оршу, Кричев и Гомель. В целом же и эта военная компания больших успехов сторонам не принесла, к концу года наступление московских войск выдохлось, да и у Литвы уже не было сил продолжать войну, несмотря на участие в ней польских войск.

В октябре 1508 г. в Москве с прибывшими туда литовскими представителями был заключен вечный мир между государствами в рамках границ предыдущего перемирия, т. е. стороны отказались от приобретений прошедшей войны. Князьям Глинским было разрешено покинуть Литву и перейти на службу к московскому великому князю, но с потерей своих литовских владений. Великий князь Василий III наградил литовского мятежника князя Михаила Глинского городами Малым Ярославцем и Медынью.

В следующем году при посредничестве германского императора Максимилиана был заключен мир с Ливонским орденом сроком на 14 лет. Ливонцы отказались от союза с Польшей, а новгородцы, которым и было поручено заключение мирного договора, отпустили взятых в предыдущей войне пленных ливонцев. Согласно этому договору, возобновилась торговля Новгорода с ганзейскими городами.

В период временного затишья в отношениях с соседями великий князь обратился к поиску внутренних врагов: на этот раз пришел черед завоевания Москвой Господина Великого Пскова. Граждане этого торгового государства, будучи союзниками великого князя Ивана III

в борьбе с Новгородом, надеялись, приняв наместником от Москвы князя Ивана Репню-Оболенского, сохранить свое полунезависимое положение и при новом великом князе. Началось все с того, что великий князь Василий III совершавший поездку в Новгород, получил там от псковичей жалобу на действия своего наместника. В ответ великий князь предложил псковичам прибыть вместе с наместником в Новгород на великокняжеский суд. И те, поверив в возможность праведного суда, отправили гонцов во все псковские земли собрать обиженных наместником. Псковичи прибыли в Новгород, где их всех арестовали. Но даже весть об этом событии не подняла псковичей на выступление против великого князя: проглотив обиду, они согласились и далее подчиняться Москве.

Великий князь был согласен помиловать Псков только на определенных условиях, как сообщает Псковская первая летопись: «Если вы, отчина моя, посадники псковские и псковичи, еще хотите по-старому пожить, то должны исполнить две мои воли: чтобы не было у вас веча, и колокол бы вечевой сняли долой, и чтобы в Пскове были два наместника, а в пригородах по наместнику, – и тогда вы еще поживете по-старому» [62, 399]. И псковичи согласились, сняли вечевой колокол и отвезли на двор наместника, после чего в Псков прибыл великий князь Василий III.

Псков постигла та же участь, что и Новгород: все посадники, бояре, торговые и зажиточные люди были арестованы и с легкой поклажей отправлены в Москву с семьями и вместе с теми людьми, что были ранее арестованы в Новгороде. Всего было выселено из Пскова триста знатных фамилий. А псковские пригороды и волости великий князь раздал московским боярам и детям боярским.

«И послали в Псков из Москвы знатных людей, купцов, устанавливать заново пошлины, потому что в Пскове не бывало пошлин; и прислали из Москвы казенных пищальников и караульных. И жил великий князь в Пскове четыре недели, а поехал из Пскова на второй неделе поста в понедельник, и взял с собою второй колокол, а оставил здесь тысячу детей боярских и пятьсот пищальников новгородских.

И начали наместники над псковичами чинить великие насилия, а приставы начали брать за поручительство по десять, семь и пять рублей. А если кто из псковичей скажет, что в грамоте великого князя написано, сколько им за поручительство, они того убивали и говорили: „Вот тебе, смерд, великого князя грамота“. И те наместники и их тиуны и люди выпили из псковичей много крови; иноземцы же, которые жили в Пскове, разошлись по своим землям, ибо нельзя было в Пскове жить, только одни псковичи и остались: ведь земля не расступится, а вверх не взлететь» [52, 402].

Вечный мир с Литвой, как упоминалось, продлился не более четырех лет, да и в течение этого времени стороны предъявляли друг другу претензии о неполной выдаче пленных, о задержке купцов или их товаров, о притеснениях в Литве вдовы предыдущего великого князя литовского Елены, сестры великого князя московского. Пока шли эти препирательства, король польский и великий князь литовский Сигизмунд I сделал очень важные шаги по улучшению взаимоотношений с Крымом и обязался платить крымскому хану Менгли-Гирею ежегодно 15 тысяч червонцев, чтобы тот объявил войну Москве.

Сыновья хана Ахмат-Гирей и Бурнаш-Гирей со своими отрядами татар внезапно ворвались в Верховские княжества и разорили окрестности Белева и Одоева. В то же время умерла вдовая великая княгиня литовская Елена Ивановна, что было также использовано Василием III для обвинения великого князя литовского в его плохом отношении к сестре московского государя. А король Сигизмунд I в том же 1512 г. женился на Варваре, сестре трансильванского воеводы Яноша Заполия, что еще более повредило взаимоотношениям Польши и Германской империи.