Боярышня Евдокия 4
Шрифт:
Баню затопили чин чином, а Машка мыться не захотела! Подружки её под руки подхватили и силком потащили. Пока Евдокия думала, чью сторону принять, во дворе появился Семёнов дружок и начал размахивать хворостиной, словно кого-то невидимого отгоняет.
— Дурдом, — проворчала Дуня и получила подзатыльник от вышедшей во двор матери.
— Всё правильно они делают, — наставительно произнесла она, а старшие родственницы закивали головами.
Дуняша покосилась на них и пошла жаловаться ключнице на несправедливую жизнь.
— И тебя
А вечером стали подъезжать ещё родственники и их начали селить у соседей. В доме же Дорониных начался коллективный девичий рёв. И так тоскливо они горевали, да кручинились, что Дуня присоединилась к ним. И каково же было её удивление, когда появился Семён с дружками и раздал всем сладостей.
Пока Дуня вытирала слёзы, девчонки расхватали вкусняшки и начали хвастаться, кому чего досталось. Евдокия опустила глаза и увидела, что ей на колени положили завернутую в бумагу пастилу. Пока она пробовала угощение, отец отвёл Машу в мужской круг, и она там при всех полезла обниматься к Семёну.
После этого Дуня уже ничему не удивлялась. Она молча смотрела на скромную одежду сестры, когда её венчали с Семеном, потом с интересом смотрела на переодевшуюся в нарядный сарафан Машу и то, как она вышагивает в нем. Ее свадебный наряд весил не меньше, чем кольчуга. Но московские бояре одобрительно кивали, глядючи на такую красоту. Ну, а когда на пиру в доме жениха какой-то мужик в медвежьей шкуре заскакал козликом возле Дуни, она лишь отпихнула его от себя, чтобы не пах шкурой, а то у неё в носу засвербело. Он же ей в отместку прямо в ухо крикнул:
— Медведь в углу!
Все горсти дружно подхватили клич, а скромная Машка вдруг выкрикнула в ответ:
— Семёна Григорьича люблю! — и полезла целоваться.
— Обалдеть! — беззвучно выдала оглушённая Дуня, наблюдая такую картину несколько раз.
И несмотря на то, что во время пира она совсем ненадолго присела за общий стол и за ней трепетно приглядывали все родственники, как родные, так и из семейства Волчары, пришла к выводу, что за женским столом спокойнее, чище и не так духовито.
Подросшего поросенка Дуня передала Маше только спустя неделю, резонно опасаясь, что задержавшиеся в новом доме Семёна гости быстро отнесут его на кухню, веля подать на стол. Молодой муж миловался с юной женой, так что Дуня из рук в руки вручила порося Григорию Волчаре. А тот при всех устроил экзамен мини пигу!
Сначала поросенок брал запах сыновей Волчары и искал их, потом находил спрятанные кошели под одобрительные возгласы гостей. Кто-то из них так расчувствовался, что полез целовать свинёнка в нежный пятачок, чем изрядно напугал образованное животное.
Дуня гордилась малышом, потому что он блестяще справился со всеми заданиями. Больше за будущее Пятачка можно было не бояться : у него поклонников стало вровень с котом Говоруном.
* * *
— Чего-то я устала, — пожаловалась Дуня брату, когда родственники поехали навестить другую свою родню, а эпопея с Машиной свадьбой закончилась.
— Займись делом! — наставительно произнёс Ванюшка.
— Да у меня полно дел! — чуть не задохнулась от несправедливого намека Дуняша.
— Это какие же? — брат повернулся к ней и требовательно смотря, ждал ответа.
— Ну-у-у… э-э-э-э, ну-у-у…
— Вот видишь, всё за тебя делают, — осуждающе резюмировал он. — Хоть бы сходила, проверила как дела в твоей будущей слободке.
— Я там была, — вяло ответила она, спихивая брата со скамьи. — Канал вырыли…
— Вот зачем он тебе? — возбудился Ванюшка, защищая свою территорию.
— Я думала там водопроводные трубы проложить, — не в первый раз уже озвучила она свою идею.
— Но зачем-то соединила две реки, — брат обличительно ткнул в неё пальцем, заставляя отступить.
— Скажешь тоже… Неглимна* (* впоследствии река Неглинная ) и какой-то прудик, — без азарта возразила сестра, оставляя сражение за скамью за братом. — Ну кто ж знал, что получится новый водный канал?
— Ты рыла от реки к реке, — напомнил ей техническое задание Ванюшка — и теперь удивляешься?
— От реки к пруду… да там даже не пруд, а какое-то болотце! А ещё там был холм, — не сдавалась Дуня. — Из реки мои жители брали бы воду, а в болото сливали… очищенную, конечно, — начала объяснять Дуня первоначальный план и показывать руками суть своего проекта, а потом осеклась. Вспомнилось, как она на пальцах показывала артели, где рыть.
Выглядело это так: «там множко, тут немножко, а здесь чуть-чуть и туда завернуть» . Дед не мелочился и соединил реку с заболоченным прудом, коих на Москве было вдосталь.
Дуня состроила жалобное выражение лица, на что Ванька строго погрозил ей пальцем.
— Дед сказал, что тебе повезло, потому что канал рыли неглубоким и в конце лета было мало дождей, поэтому на месте твоего болотца выкопали котлованы, чтобы вода в них собиралась и сильно не разливалась по округе, — наставительно пояснил брат.
Дуня покивала. Она видела эти водоёмы. Теоретически они ей понравились: ровненькие, округлые, как будто инопланетяне рыли. Практически же она не знала, что с этим делать. На всякий случай спросила у мелкого, вдруг великовозрастный младенец изречёт умную мысль.
— А чё мне с ними делать?
Ванюшка пожал плечиками, но сжалившись, дал совет:
— С дедом-то поговори, а то носишься, как та коза Дереза.
— И ничего я не коза и уж тем более не Дереза, — обиделась Дуня.
Но самым неприятным было то, что она поняла, что не способна решать технические задачи.