Боярышня Евдокия 4
Шрифт:
Дуня не вникала в переменившуюся политику взаимоотношений между князьями. Она услышала главное, что в паре дней пути от Москвы живёт кошка!
— Отец, давай съездим к Юрию Васильевичу, попросим у него кошечку или лучше Говоруна туда привезти, чтобы он наконец-то стал отцом!
— Дунь, у тебя разве мало забот? — опешила Милослава.
— Дочка, с чего ты решила, что князь примет тебя и тем более отдаст кошечку?
— А я попрошу Ивана Иваныча написать письмо своему дяде.
— Погоди, внучка, — осадил её дед. — Юрий Васильевич ещё не вернулся из похода.
— Какого похода?
—
Дуняша в ужасе прижала ладони к щекам. Она помнила прошлогодний разговор меж дедом, отцом и Ванюшкой. Они обсуждали, где князю надо крепить границу, но нападение прошло мимо нее, а тут…
— Ахматка хотел нахрапом перейти Оку в стороне, где его не ждали и сразу идти на Москву, но споткнулся о маленький гарнизон в Алексино. Не дали они ему скакнуть через Оку, — Еремей в подтверждении своих слов стукнул кулаком по столу и злорадно добавил: — Сломали всю стратегию хану, и он проиграл! В результате ни с чем ушёл с наших земель, и князь больше не будет платить ему дань. Всё, кончилась их власть!
Мужчины долго обсуждали, каким образом Алексинцам удалось задержать целое войско, как первые подоспевшие воеводы удерживали Ахматово войско на переправе, кто встал стеной и не дал хану пройти вглубь земель.
— Так когда это было? — устав от непонятных разговоров, спросила Дуня.
— В последний день липеня, начало серпеня.
— А сейчас уже половина серпеня прошла. Князь, наверное, вернулся домой.
— Евдокия, кто про что, а ты о кошках! Возьми да изложи в письме князю Юрию просьбу,и он сам решит, — высказалась Милослава.
— Не всё так просто, — ответил Еремей. — Я слышал, что к нему привозили новгородского кота, так кошка не приняла его и гоняла по всему двору. Князь осерчал на всех.
— А если ей наш жених понравится? — запальчиво воскликнула Дуня и протянула руки к коту. Тот спрыгнул на пол, словно почувствовал, что решается его судьба и подбежал к боярышне.
— Ах ты подлиза, — беря его на руки и показывая всем упитанного хулигана. — Мордулечка твоя разбойная, — заворковала Дуня. —Добудем мы тебе невесту, не волнуйся и осерчавшего князя даже спрашивать не будем!
— А пусть-ка съездит в Дмитров с Пушком, — неожиданно для всех поддержал её дед и на недоуменные взгляды сына с невесткой пояснил: — Мне давеча записочку передали, что какой-то португалец искал путь к нам через Варяжское* (* Балтийское ) море. Ему объяснили, что далеко он на своем корабле не пройдёт, так тот нанял лодьи, перегрузился на них и по старому пути двинулся к Дмитрову.
— При чём тут наша Дунька? — не понял Вячеслав.
— А при том, — усмехнулся Еремей, с превосходством знающего человека поглядывая на сына, — когда я передал князю об этом негоцианте, то он сказал, что это дело боярыни Кошкиной и нашей Дуньки. Но Евпраксия Елизаровна на днях выехала с посольским поездом к Людовику, а Дунька — вот она, — боярин наставил на неё перст. — Пущай едет, встречает негоцианта.
Глава 9.
Дуня
— А я тебе говорю, — услышала Дуня возмущенный голос Петра Яковлевича, — нет у меня мастеров, чтобы этой ерундой заниматься! Нету!
Он говорил на латыни, поскольку его собеседником был сеньор Фьораванти.
— Но боярышня Евдокия уверила меня, что резервы этих мастерских безграничны.
— Дунька, ты чего молчишь? — рявкнул молодой Кошкин-Нога.
— Моя твоя не понимай, — с каменным лицом ответила она.
— Чё? — опешил Петр Яковлевич, забавно открыв рот.
— Я говорю, что тебе делают роскошное предложение, а ты кочевряжишься.
— Ты!..— вспыхнул Кошкин-Нога.
Дуня благонравно посмотрела на облака и громко попросила у небес прощения Петру Яковлевичу, поскольку годы никого не щадят и все когда-нибудь ослабеют разумом. Хозяин мастерских и один из важнейших людей княжества не сразу поверил, что зловредная мерзавка о нём молится, а когда сообразил, то рассвирепел и ринулся к ней, но наткнулся на выставленный палец и вопрос:
— Ты горшки мне из чугуна делал?
Кошкин-Нога сжал виски, чувствуя, как кровь застит глаза.
— Чё? — прохрипел он, не замечая, как фрязин схватился за оружие и готов его оттолкнуть от юной боярышни. Его останавливало только то, что дева спокойно продолжала сидеть, и в её глазах плясали дерзкие смешинки.
— Большие такие тяжёлые горшки я у тебя заказывала.
Кошкин-Нога с шумным выдохом буквально упал на скамью рядом с Евдокией, вытянув искусственную ногу, и принялся кулаком растирать лоб, пытаясь вспомнить,про какой-такой чугун идёт речь.
— А, — осенило его, — из того никудышного железа?
— Во-о-от, — похвалила она его и махнула ладошкой в сторону итальянца. — Уважаемый фрязин просит тебя сделать трубы из «никудышного железа».
Петр Яковлевич перевёл взгляд на гостя, пришедшего с Дунькой, и оценив его напряжение, подмигнул ему, изрядно удивив иноземца перепадами своего настроения. Боярышня плавно повела рукой в сторону скамьи, предлагая жестом присесть Фьораванти, а сама продолжила разъяснять суть дела, которое её привело сюда :
— Сеньор Аристотель уполномочен мною оплатить все работы, связанные с подготовкой отливки труб и сопутствующие этому эксперименты, — важно произнесла Евдокия, не обращая внимания на хмыканье Петра Яковлевича. — Если его удовлетворит качество чугуна и сделанный из него образцовый кусок водопровода, который должен перезимовать, то тебя ждёт большой… огромный заказ. А это…
— Свобода, — выдохнул Петр Яковлевич, которому в последнее время стало не хватать денег на многочисленные эксперименты. К удивлению боярина, получалось так, что чем больше он узнавал нового — тем больше появлялось вопросов и, соответственно, новых задач.