Боярышня Евдокия 4
Шрифт:
— Могу тебя с собой забрать, — предложила боярышня.
— На кого я боярина-батюшку оставлю? — покачала головой ключница. — Нет, Евдокия Вячеславна! Мой долг — хранить дом Дорониных.
Дуня не знала, что сказать. Разве что она, возможно, останется старой девой и будет куковать вместе с Василисой, дожидаясь Ванюшкиных детишек. Выходить замуж за ровесника или пусть даже двадцатилетнего мужа она не могла даже представить. Какими бы взрослыми ребята ни были в этом возрасте, для неё все одно — мальчишки. Но вряд ли ключницу порадует услышать что-то в
Не торопясь, они дошли до дедова приказа, подождали, когда он освободится. Василиса выставила на стол корзинку с едой и немного поворчала, что боярин не жалеет себя.
Дуня подождала и завела разговор о своей слободке, но беседа не заладилась. Еремей настаивал бросить дурную затею или нанять зодчего. Но обычный зодчий не мог решить Дуниных задач.
— Буду ждать Фьораванти, — объявила она.
— Ну что за напасть! Я уже жалею, что разрешил тебе тратить деньги по своему разумению.
— Дед, ну ты чего? — испугалась Дуня.
— Иди давай, не мешай работать, — сердито спровадил он её.
— Ну и пойду.
— Княгиню проведай, а то обидится, — подмигивая хлопочущей Василисе, напоследок велел дед внучке.
Дуня согласно покивала. Примет её Мария Борисовна или не примет, но ей доложат, что Доронина младшая приходила. Это важно.
— Всё строят и строят, — проворчала Василиса, сторонясь и пропуская рабочих с тачками.
Дуня с завистью посмотрела на суету и продолжила путь. Ей подумалось, что ещё не так давно её проект будущего Кремля посчитали нежизнеспособным из-за больших окон, а начали строительство — и стекло подоспело …
Может, и с её слободкой сработает такой же финт? Надо ей заложить водонапорную башню — и глядишь, появятся нужные люди для решения остальных технических проблем. Уж башню-то она сможет выстроить?
— Дай дорогу! — угрожающе крикнул Гришаня, пробивая своей боярышне путь.
— Куда прёшь? — возмущенно ответили ему.
Дуня нетерпеливо выглянула из-за плеч Гришкиных ребят и посмотрела, кто не даёт ей пройти. Она увидела воёв. Они были одинаково одеты и явно только с дороги.
— Кто такие? — громко спросила она.
Воин удивленно посмотрел на неё, перевёл взгляд на старшую женщину, но Василиса ответила ему недовольно поджатыми губами и нахмуренными бровями.
— Княжьи вои мы, — поклонился воин.
Евдокия вопросительно выгнула бровь, не узнавая форму одежи, и продолжила выжидающе смотреть на него.
— Кхм, — кашлянул он и пояснил, — князя Юрия Васильича мы.
— Брат нашего князя приехал? — удивилась она.
Воин кивнул и посторонился, пропуская боярышню к княжьему дому. Дуня чувствовала, как её провожают любопытными взглядами. Оценивают одежду, неторопливость, гордо поднятую голову. Мужчины в этом времени не хуже женщин подмечают внешние признаки благополучия, тем более находящиеся на чужой территории.
Дуня обошла деревянный дворец и остановилась у входа на женскую половину. Позади послышались голоса, и она оглянулась. На крыльцо вышел Иван Васильевич с сыном и братом Юрием
Княжичу скоро исполнится четырнадцать, но уже никто не сомневался, что он будет видным мужчиной, а уж отец и дядька были в самом рассвете сил. Ивану Васильевичу исполнилось тридцать один год, а брат всего на год младше.
— Вась, — тихо позвала ключницу Дуня, — ты не знаешь, Юрий Васильевич женат? Чего-то я не припомню, чтобы у него были детки.
— Э-э-э, знаю, что князь Андрей Васильевич прошлым летом ( в смысле году ) женился, а про Юрия Васильевича ничего не слышала, — любуясь княжеской семьей, заговорщическим тоном произнесла ключница.
— Не по старшинству получается, — осуждающе качнула головой Дуня.
Она не особо верила в приметы, но остальные старались не нарушать их, а тут средний брат князя проявил неуважение к старшему Юрию. Хотя князю Андрею было уже двадцать четыре, и куда уж дальше тянуть. А вообще вся эта ситуация с женитьбой братьев князя очень странная, и люди болтают, что Иван Васильевич не даёт своим братьям жениться. Врут, конечно же, а с другой стороны Юрию-то уже тридцать, а он холост!
Евдокия пригляделась к нему и не заметила, как прилипла взглядом. Она бы ему бородку подравняла, по-другому кудри подстригла и кафтан подобрала бы в иных тонах. А ещё сменила бы ему сапоги, а то как красна-девица, ей богу!
— Я слышала, что князь Юрий Васильевич благонравен и чист душою, — прошептала на ухо Василиса.
— Либо втихую девок портит, либо нет твёрдости в нём, — со знанием дела прокомментировала Дуня, осерчав на себя, что мысленно раздела князя, потом по-своему приодела и любуется, как будто он её.
— Ну, девки, — начала говорить ключница и осеклась, сообразив про какую твёрдость намекнула её любимица.
— Ах ты! — воскликнула она, намереваясь огреть Дуню рушником, но в руках ничего не было и получилось нелепое махание руками.
Князья, привлеченные женским возгласом и движением, обернулись и увидели, как Дуняша со смехом отскакивает от Василисы. Княжич изобразил жест рука-лица, а князь усмехнулся.
— Кто это? — спросил его брат.
— Дуняшка Доронина, — со смехом выпалил княжич.
— Так это к ней на помощь ты спешил в Новгород? — с любопытством спросил Юрий у брата. — Она же совсем девочка!
Иван Васильевич загадочно улыбнулся и продолжил спускаться, уводя за собою сына и Юрку. Княжич начал азартно рассказывать, какие придумки появились благодаря Дуняшке и как она чудит. Дядя засмеялся и с гораздо большим интересом посмотрел на боярышню, а Иван Васильевич нахмурился.
Вспомнился ему отец, внушающий им с Юркой, которого долгое время готовили запасным князем, что именно братья становятся первыми врагами правителю, и если рука не поднимается убить их, то нельзя дать вырасти племянникам. Иван с Юрием хорошо запомнили слова отца благодаря жестокому уроку, когда находились в смертельной опасности именно из-за родни.