Боярышня Евдокия 4
Шрифт:
— Да.
— Брынзу, сыр, баклажаны привезли?
— Привезли, — буркнула Василиса и сразу же наябедничала: — Кухарка не знает, что с синюшными уродцами делать. Попробовала, пожевала и выплюнула. Сказала, что гадость.
Дуня выразительно закатила глаза и ринулась на кухню. В углу на полу стояла корзина, полная худеньких баклажанчиков. Кухарка брезгливо смотрела на них, но боярышня подхватила несколько штук и прижала к груди:
— Ах вы, мои замечательные! — воскликнула она и выложила их рядком на
Следом за ней на кухню вошли ключница с боярынями и остановились у входа.
— Я сейчас покажу, как их готовить! — торжественно объявила Дуня и ещё более торжественно добавила: — Князю подарим баклажанную икру или, проще говоря, икру царскую, заморскую!
Василиса на всякий случай перекрестилась, вновь услышав про царей.
Боярышня же мечтательно прикрыла глаза и громко сглотнула, но её предвкушение никто не разделил и тогда Дуня добавила:
— Долой богомерзкую репу! Надоела!
— Евдокия! Повезло тебе, что отец Варфоломей не слышит тебя, — всплеснув руками, строго произнесла Милослава и… по девчачьи хихикнула. С тех пор, как муж вернулся домой, она порхала легкокрылой бабочкой и часто смеялась.
Дуня потратила остаток дня на знакомство семьи с баклажанами. Вместе с кухаркой и Василисой приготовила баклажанные лодочки с овощами под сырной шубкой, рулетики с чесночной морковкой и рулетики с зеленью и орехами, потомили баклажаны в печи вместе с овощами и мясом, а вот до икры дело не успело дойти. Но принцип готовки кухарка поняла, а ключница одобрила обновленное меню.
Благодаря постройке низенькой теплицы и ранней посадки баклажанов, недостатка в них не было. Фёдор написал, что в следующий раз пришлет ещё несколько корзин с уродцами, но основной урожай ещё зреет.
Дуня заволновалась, что управляющий враждебно настроен к баклажанам и сразу отписала ему, чтобы берёг их. А чтобы легче их было полюбить, решила отослать ему горшочки с приготовленным так и сяк баклажаном. Пусть пробует и знает, что не зря на них было много потрачено времени, сил и денег.
— Вась, — поскреблась Дуня на ночь глядя к ключнице.
— Чего тебе не спится? Или болит что?
— Не, — юркнув в комнатку Василисы, боярышня присела на краешек её кровати и зашептала: — Ты вели завтра Фёдору послать угощения из нового овоща, а то, не ровен час, загубит весь мой урожай.
— Не загубит, Федя ответственный.
— Вась, тебе жалко, что ли?
— Вот доставят из имения ещё и распоряжусь, а ты не стой босиком, беги спать.
Дуня подняла ногу, показывая, что она в войлочных туфельках со смятыми задниками и вновь приступила к ключнице.
— Вась, ты бы поспрашивала у Светланки, как там она хозяйничает.
— Как все, — зевая, ответила ключница.
— Посоветовала бы ей, как и чего лучше сделать.
— Боярышня, устала я за день, так что сразу говори,
— Пусть Светлана съездит в наше имение, посмотрит, переймет опыт, так сказать, — оживлённо предложила она.
— И? — настояла ключница прекрасно зная боярышню.
— И баклажаны приготовит, чтобы никто там не сомневался, что выращивают нужный продукт, а то что-то сердце у меня не на месте.
Василиса приподнялась, тяжко вздохнула, а Дуня поспешила сказать:
— Чую я, что погубит Фёдор мой урожай, не распробовав его.
— Из-за этого хочешь мать с малым дитем гонять туда-сюда?
— Эта мать с дитем из глуши по бездорожью до Москвы добралась, а наше имение всяко ближе. И ты сама сказала, что хозяйство у неё как у всех. А у нас не как у всех, так пусть посмотрит, как можно всё устроить.
— Ладно, иди ложись спать.
— Поговоришь с ней?
— Поговорю.
— И в имение направишь?
— Я же сказала…
Дуню чмокнула Василису в щеку и вернулась к себе.
На следующий день она взялась за приготовление баклажанной икры, и когда управилась, то пришлось решать новую проблему : имеющийся в доме хлеб не годился для дегустации икры.
Нисколечко не расстроившись, Евдокия вместе с хлебопёком замесила несколько вариантов белого хлеба и приступила к выпечке. Ей хотелось получить что-то похожее на багет или чиабату, без разницы. Рецепта она не знала и действовала по наитию. Получилась чиабата. Кухарка пренебрежительно обозвала этот шедевр пресной лепехой, но когда Дуня подала её вместе с икрой, то рецепт «лепехи» подвинул пирожковое тесто и занял свою нишу.
Погрузившись в хлопоты, Евдокия почти не замечала гостей, тем более Светлана на несколько дней уезжала в имение.
Афанасий Злато каждый день ходил в Кремль, подолгу пропадал там, отчитываясь о проведённом в экспедиции времени. Его расспрашивали княжьи и владычьи люди. Гаврила сопровождал отца, но были у него и свои дела.
Несколько раз он ходил на воинскую площадку боярина Волчары и брал поучения у опытных воев. Там же завёл новые знакомства и узнал, что есть воинское сообщество, работающее над усовершенствованием оружия. Его поразила сама мысль, что можно взять и сделать что-то, чего раньше не было.
Он об этом никогда не задумывался, а ведь ярким примером был тот огромный шар, что иногда поднимали в воздух возле Кремля. Гаврила с радостью ухватился за возможность съездить с воями в Кошкинскую слободу, чтобы посмотреть на новые железные полосы, которые получили мастера. Их группу проводили к жарким печам,и пока воины обсуждали крепость нового сырья, Гаврила потрясённо смотрел, как плавится железо. Увлекшись, он переходил от одной печи к другой и смотрел, как работают мастера, невольно заряжаясь их эмоциями.