Боярышня Евдокия
Шрифт:
Евдокия ринулась на голос и начала стучать по стене, а потом шарить руками.
— Ну надо же, тут даже ручка есть, — расстроенно заметила она, нащупав кольцо.
— Разве это плохо?
— Ну, куда интереснее было бы искать скрытый механизм и разгадать его.
Гаврила слушал её, не замечая, что сияет непонятной радостью не переставая, но когда она полезла открывать, то твёрдой рукой отстранил.
— Я первый, ты за мной.
— Э-э, ну ладно, — покладисто согласилась Дуня, решив, что Гаврилой легче
Но как только боярич скользнул в открывшийся проход, боярышня услышала, как в первой части подклети, хлопнула крышка люка.
— Ой! — испугалась она и заметалась.
Сначала бросилась за Гаврилой, потом метнулась к железным слиткам, не желая оставлять добро. Обозвала себя дурой и схватила шкатулку с ворохом шкурок. Несчастными шкурками зацепилась в проходе и бросив их так, как только обманутый муж мог отпихнуть от себя неверную жену, побежала за Гаврилой.
Проход был широким и низким, но их с бояричем роста хватало, чтобы не нагибаться. Он продвинулся недалеко, а когда услышал позади себя возню, то вовсе остановился.
— Там! — Дуня махнула рукой назад, давясь сотней слов, которые в подробностях бы обрисовали ситуацию и её мнение о ней, особенно о разрушенных планах обогатиться. — Тикаем!
Гаврила правильно её понял, и они припустили… как смогли. Обоим было страшно шагать в кромешной темноте, но останавливаться нельзя. Пару раз со всей дури втемяшились в стену, не поняв, что впереди поворот. Им казалось, что они убежали далеко, но голоса послышались будто бы рядом, а вскоре они увидели свет факела на расстоянии шагов пятидесяти. Это было обидно. Ведь спешили же, хоть и осторожничали!..
Дуня предложила топать, чтобы разогнать возможную живность на пути и ускориться. О наличии возможных ловушек она героически молчала и предпочла бояться в одиночку, ради пользы дела.
— Эй, вы! Выход заперт! возвращайтесь! — крикнул хозяин дома. — Наказывать не буду, только свяжу.
— Ага, как же, — ворчливо отозвалась Дуня, перекладывая шкатулку в другую руку. — Боярич, а как у тебя с метанием предметов? Может, мы запустим эту шкатулку в полёт?
Гаврила хмыкнул и потряс оглоблей, выбитой из старой скамьи, но вовремя сообразив, что Евдокия не видит его, пояснил:
— Я лучше дрыном его приложу.
— Да? А чего мы тогда бежим? — удивилась она.
Гаврила остановился и придержал наткнувшуюся на него девочку.
— Не знаю. Вроде положено пленникам убегать, — расчёсывая грязный лоб, сообщил он.
— Ой, ну и дураки же мы, — прокомментировала она.
Гаврила старательно вглядывался вдаль, чтобы понять, кто их догоняет. Факел был один, но сколько было преследователей?
— Слушай, план таков, — отвлекла его Дуня. — Ты иди на него и размахивай палицей…
— Дрыном. Палица это…
—
— Зачем?
— Ну, это такой отвлекающий маневр.
Дуня неожиданно чуть согнулась, изображая спортсменку на старте, и легкими прыжками стала прыгать из стороны в сторону.
— Вот так иди, — пропыхтела она.
Так, по её мнению, скакали боксеры, чтобы в них не попал чужой кулак. Но в платье попрыгушки не особо удались, и она резко вынесла руку вперёд, копируя молниеносный удар.
Прежде чем Гаврила спросил, что она делает, пояснила:
— Ты напрямки на него не нападай. Путай его! Туда-сюда, туда-сюда, — она снова заскакали из стороны в сторону. — Это надо, чтобы он не понял, откуда ждать удара. А чтобы совсем запутать его, я в него шкатулкой запущу! Он уклонится, а ты его в живот тюкни.
— А если ты в меня шкатулкой? — недоверчиво спросил боярич.
Гаврила скептически посмотрел на задумавшуюся Евдокию, но вряд ли она могла разглядеть его сомнения. Зато сама она явно засомневалась в своей меткости.
— Стой тут, — велел он. — Я сам.
— Ты только первым ударом его в живот тюкай. Здесь замаха не получится, потолок низкий.
Гаврила остановился и по-другому взялся за оружие, мысленно поблагодарив Дуню за подсказку. Сам-то не подумал, а потом поздно было бы.
— Ты только не волнуйся, — срывающимся шепотом подбодрила она его, идя за ним, — я на подхвате!
Гаврила услышал, как Дуня воинственно потрясла шкатулкой. Он хотел напомнить, что не стоит рисковать, но боярышня не умолкала:
— Я с тобой! Мы вместе! Мы его под орех! Мы…
— А ну, цыц! — рявкнул он и факел впереди дрогнул.
— Эй, вы чего там? — раздался голос хозяина двора.
— Господи, как страшно-то, — призналась Дуня. — Ещё немного — и я брошусь кусать его.
— Не надо. Я потом дам тебе его пнуть, — серьёзно произнёс Гаврила, надеясь отвлечь боярышню.
— Спасибо, ты очень любезен, — без запинки ответила она, кажется, даже не вникая в его слова. Гавриле стало весело, и теперь он уже не сомневался в себе.
— А ну, подите сюда! — приказал хозяин дома, вытягивая руку с факелом вперёд.
Дуня видела, что пособник татей нервно оглядывается назад, почуяв опасность для себя. И тут раздался знакомый окрик:
— Ты нашёл их?
— Да! — облегченно отозвался держатель местной малины. — Они здесь!
— Щас помогу! — пообещал Тимошка.
Гаврила больше ждать не стал и бросив палку вперёд, заставляя отпрянуть своего врага, налетел за ней следом, сбивая его с ног. Факел упал на землю, потом Дуня услышала возню. Очнувшись, она подбежала, чтобы поднять факел и осветив место схватки, облегченно выдохнула. Гаврила оседлал хозяина дома и вовсю работал кулаками.