Божественная комедия (илл. Доре)

Алигьери Данте

Прадвижитель, в веселии склонен,Прекрасный труд природы созерцает,И новый дух в него вдыхает он,

73

Который все, что там росло, вбирает;И вот душа, слиянная в одно,Живет, и чувствует, и постигает.

76

И если то, что я сказал, темно,Взгляни, как в соке, что из лоз сочится,Жар солнца превращается в вино.

79

Когда ж у Лахезис * весь лен ссучится,Душа

спешит из тела прочь, но в нейИ бренное, и вечное таится.

82

Безмолвствуют все свойства прежних дней;Но память, разум, воля — те намногоВ деянии становятся острей.

85

Она летит, не медля у порога,Чудесно к одному из берегов; * Ей только здесь ясна ее дорога.

916

Лахезис — см. прим. Ч., XXI, 25.

917

К одному из берегов — к устью Тибра или к берегу Ахерона (см. прим.Ч., II, 94…105).

88

Чуть дух очерчен местом, вновь готовПоток творящей силы излучаться,Как прежде он питал плотской покров.

91

Как воздух, если в нем пары клубятсяИ чуждый луч их мгла в себе дробит,Различно начинает расцвечаться,

94

Так ближний воздух принимает вид,В какой его, воздействуя, приводитДуша, которая внутри стоит. *

918

Здесь Данте расходится с Фомой Аквинским, утверждавшим, что душа, покинув тело, становится вполне бестелесной.

97

И как сиянье повсеместно ходитЗа пламенем и неразрывно с ним,Так новый облик вслед за духом бродит

100

И, так как тот через него стал зрим,Зовется тенью; ею создаютсяОрудья чувствам — зренью и другим.

103

У нас владеют речью и смеются,Нам свойственны и плач, и вздох, и стон,Как здесь они, ты слышал, раздаются.

106

И все, чей дух взволнован и смущен,Сквозит в обличье тени; оттого-тоИ был ты нашим видом удивлен». *

109

Последнего достигнув поворота,Мы обратились к правой стороне,И нас другая заняла забота.

112

Здесь горный склон — в бушующем огне,А из обрыва ветер бьет, взлетая,И пригибает пламя вновь к стене;

919

Вечный строй я излагаю… — Стаций излагает, близко следуя Фоме Аквинскому (см. прим. Р., X, 82), учение об утробной жизни человека, о происхождении разумной души и о посмертном ее существовании в бестелесной оболочке.

115

Нам приходилось двигаться вдоль края,По

одному; так шел я, здесь — огня,А там — паденья робко избегая.

118

«Тут надо, — вождь остерегал меня, —Глаза держать в поводьях неустанно,Себя все время от беды храня».

121

«Summae Deus clementiae», * — нежданноИз пламени напев донесся к нам;Мне было все же и взглянуть желанно,

920

«Summae Deus clementiae» (лат.) — «Бог высшей милости» — начальные слова молитвы о ниспослании душевной и телесной чистоты.

124

И я увидел духов, шедших там;И то их путь, то вновь каймы полоскаМой взор распределяли пополам.

127

Чуть гимн умолк, как «Virum non cognosco!» * —Раздался крик. И снова песнь текла,Подобием глухого отголоска.

130

921

«Virum non cognosco!» (лат.) — «Мужа не знаю!» — слова девы Марии.

И снова крик: «Диана не моглаВ своем лесу терпеть позор Гелики, * Вкусившей яд Венеры». И была

133

Вновь песнь; и вновь превозносили кликиЖен и мужей, чей брак для многих впредьЯвил пример, безгрешностью великий.

136

Так, вероятно, восклицать и петьИм в том огне все время полагалось;Таков бальзам их, такова их снедь,

922

Позор Гелики. — Диана изгнала из своего леса нимфу Гелику (Каллисто), обесчещенную Юпитером. Ревнивая Юнона превратила Гелику в медведицу, но Юпитер вознес ее на небо вместе с ее сыном Аркадом, в виде созвездий Большой Медведицы и Волопаса (Метам., II, 401-530) (ср. Р., XXXI, 32-33).

139

Чтоб язва наконец зарубцевалась.

Песнь двадцать шестая

Круг седьмой (продолжение)

1

Пока мы шли, друг другу вслед, по краюИ добрый вождь твердил не раз еще:«Будь осторожен, я предупреждаю!» —

4

Мне солнце било в правое плечоИ целый запад в белый превращалоИз синего, сияя горячо;

7

И где ложилась тень моя, там алоКазалось пламя; и толпа была,В нем проходя, удивлена немало.

10

Речь между ними обо мне зашла,И тень, я слышал, тени говорила:«Не таковы бесплотные тела».