Божественная комедия. Коллекционное издание с иллюстрациями Гюстава Доре

Алигьери Данте

⁴⁹ Зияющие язвы, клочья кожи,Он мне сказал: «Смотри, смотри сюда,Как сам себя терзаю я всегда, ⁵² Смотри, как Магомет стал изувечен.А далее увидишь предо мнойТы Алия, и у него рассечен ⁵⁵ Весь череп. Этой казни роковойЗдесь преданы все грешники: на светеСоблазнов и расколов разных сети ⁵⁸ Они толпе любили расставлять,И за грехи ужаснейшие этиОни должны от тяжких язв страдать, ⁶¹ Свой путь по кругу этому свершая;Когда ж их раны станут заживать,То их, бичуя вновь и поражая, ⁶⁴ Меч демонов на части рассечет,И язвы вновь откроются, зияя.Но кто ты сам? Ты не спешишь вперед ⁶⁷ Идти в Аду, как будто бы желаяМучение той казни отдалить,Которую успел ты заслужить». ⁷⁰ «Еще он жив, еще земной он житель,И не для мук сошел он в темный Ад, –Так призраку сказал тогда учитель, – ⁷³ Но для того, чтоб в светлый мир назадОн с опытностью большей воротился,Я, сам, мертвец, водить его решился ⁷⁶ Из круга в круг, и все, что говорятМои уста, все истинно». СмутилсяРой призраков, и больше сотни в ряд ⁷⁹ Их легион во рву остановился,Чтоб рассмотреть, кто я, каков мой вид;И в ту минуту ими был забыт ⁸² Весь ужас их съедающих мучений…«О, ты, сошедший в царство привидений!Ты, может быть, свет солнечного дня ⁸⁵ Увидишь скоро вновь, – так от меняСкажи ты непременно Фра Дольчине ⁴,Что если он еще не хочет ныне ⁸⁸ Со мною здесь соседство разделять,То чтобы он скорее запасалсяПрипасами съестными и боялся ⁹¹ В горах Наварры гибель испытать…»Речь Магомета стихла понемногу.Желая путь дальнейший продолжать, ⁹⁴ С усилием большим он поднял ногуИ далее отправился. ИнойЯвился страшный призрак предо мной: ⁹⁷ Нос у него был вырван совершенно,Одно осталось ухо за виском,И горло перерезано. В таком ¹⁰⁰ Ужасном виде вырос он мгновенноПередо мной, раскрыв кровавый рот,И мне сказал: «О, ты, кого не ждет

¹⁰³ Пока к себе ужасная геенна,Ты за грехи еще не пострадал, –Тебя в земле Латинской я встречал, ¹⁰⁶ Когда меня не обмануло сходство.Ты надо мной имеешь превосходствоВ своей судьбе, и если б ты попал ¹⁰⁹ В то место, где спускается долинаОт Верчелло до Маркабо, тогдаПрипомни только Пьера Медичина ⁵; ¹¹² Не откажись – молю я – от труда(Для той мольбы есть важная причина),Не откажись, когда придешь туда, ¹¹⁵ Уведомить правдивых граждан Фано ⁶,Гюидо дель Кассеро и потомЕще Анжионелло ди Каньяно, ¹¹⁸ Уведомить обоих их о том,Что ждет их смерть от хищных рук тирана,Что, с собственным расставшись кораблем, ¹²¹ Насильственно они погибнут в мореНа шее с камнем. Вот какое гореИм впереди придется

испытать. ¹²⁴ И я скорблю об участи их горькой.Меж островами Кипром и МайоркойТакого преступления встречать ¹²⁷ Нептуну, вероятно, не случалосьСреди морских пиратов. Этот тать,Тать одноглазый, ставший управлять ¹³⁰ Тем городом, – в котором бы бояласьТень ближнего собрата побывать, –К себе на совещанье приглашать ¹³³ Сперва обоих граждан этих станет,А после их предательски обманет,Так что не нужно будет с той поры ¹³⁶ Им ожидать с вершины Фокары ⁷,Когда морская буря прекратится,И воссылать молитвы с той горы». ¹³⁹ Я отвечал ему: «Все совершится,О чем ты просишь; все твои словаЯ передам, поверь мне в том, едва ¹⁴² На землю я вступлю, но согласитьсяТы должен мне на тень ту показать,Которая не может созерцать ¹⁴⁵ Без горечи стен города». Тогда-тоОн руку наложил свою слегкаНа челюсть близ стоящего собрата. ¹⁴⁸ И рот его раскрыл, но языкаТот не имел… «Вот он, перед тобою, –Ответил грешник мне, – увы! судьбою ¹⁵¹ Лишился он на многие векаСпособности людей всех – дара слова».То был изгнанник. Цезаря сурово ¹⁵⁴ Когда-то он умел в том убедить,Что человек, на смелый шаг готовый,Не должен медлить, чтобы победить. ¹⁵⁷ Его язык был вырван, и дрожащийСтоял передо мною Курион ⁸,В иные дни советы подававший ¹⁶⁰ Столь смелые… Объят был страхом он.Затем я увидал другие мукиНесчастного. Едва скрывая стон, ¹⁶³ Свои почти обрубленные рукиИли верней – обрубки их одниОн поднял над собою… «Помяни ¹⁶⁶ И Моска ты!»⁹ – он крикнул мне с тоскою,А между тем из двух обрубков рукКровь на лицо его лилась рекою. ¹⁶⁹ Я отвечал, когда он смолкнул вдруг:«Увы! Всегда у начатого делаКонец бывает… Многих мук ¹⁷² Причиной для тосканцев были, смелоТобой произнесенные слова.От них душа всех граждан наболела

¹⁷⁵ И род твой сгиб», – прибавил я. ЕдваЯ замолчал, несчастный осужденный,Безумием и горем пораженный, ¹⁷⁸ Пропал из глаз, и на других тенейЯ стал смотреть и пред собою сноваУвидел то, что в памяти моей ¹⁸¹ Живет доныне. Образа такогоНельзя воображению создать,И слабо человеческое слово, ¹⁸⁴ Чтоб ужас и мой трепет передать.Передо мной встал призрак безголовый,Идущий, как другие, в мгле суровой, ¹⁸⁷ И, как фонарь, он нес в своей рукеОтрезанную голову. В тоскеТа голова кровавая стонала; ¹⁹⁰ Она светильник трупу заменяла, –То было – два в одном и в двух – один.Какая сила их соединяла, ¹⁹³ Лишь постигает высший властелин.И голову рукою подымаяКак можно выше, будто бы желая, ¹⁹⁶ Чтоб каждый звук услышан мною был,Тень молвила: «Ты, человек живущий,Сошедший в мир подземных, адских сил, ¹⁹⁹ Ты, по вертепу этому идущий,Случалось ли тебе когда-нибудьНа муки столь же страшные взглянуть? ²⁰² Бертрам де Борн ¹⁰ мне имя. Я тот самыйКоварный, бессердечный и упрямый,Бесчувственный советник короля, – ²⁰⁵ Я клеветник. Лукавя и хуля,С отцом поссорить сына я решился,Вторым я Ахитофелем явился, ²⁰⁸ Который Абасалона научил,Чтоб на Давида он вооружился.И вот за то, что в мире разлучил ²¹¹ Я двух людей, столь близких меж собою,Я с головой своею разлученНавечно беспощадною судьбою…» ²¹⁴ И далее блуждать пустился он.

Песня двадцать девятая

Десятый вертеп, где находятся алхимики и делатели фальшивой монеты. Два алхимика и их судьба.

¹ Мучения бесчисленных теней,Терзаемых во мраке вечной ночи,И вид их язв, и горечь их скорбей ⁴ Печалью отуманили мне очи,Так что едва я слезы удержал;Но мне путеводитель мой сказал: ⁷ «Что смотришь ты, не отрывая взораОт призраков? В других вертепах тыКартиной их мучений и позора ¹⁰ Не столько поражен был… С высоты,Где мы стоим, ты, может быть, желаешьИх сосчитать под кровом темноты; ¹³ Коль это так, то, верно, ты не знаешь,Что двадцать миль долина заняла,И ты на ней теней не сосчитаешь; ¹⁶ А между тем луна уже зашла, –Она теперь под нашими ногами, –А между тем далеко не пришла ¹⁹ К концу дорога наша, и путямиДальнейшими нам суждено идти:Еще не все изведано здесь нами». ²² «Когда б ты знал, зачем я на пути,Учитель мой, теперь остановилсяИ отчего не мог глаз отвести, ²⁵ То, может быть, и сам бы ты решилсяМеня из этих мест не торопитьИ не корил, что я остановился». ²⁸ Так я сказал, когда стал уходитьУчитель мой, и я за ним шел следом,Дорогой продолжая говорить: ³¹ «Тебе мой каждый помысел стал ведом.В той бездне, от которой я не могГлаз оторвать, измучен от тревог, ³⁴ Я увидал – не мог я ошибиться –Тень одного из родичей своих.За тяжкие грехи он там казнится, ³⁷ Хоть поздно, но оплакивает их».«Не обращай ты на него вниманья,Но обрати вниманье на других, ⁴⁰ В Ад сверженных на вечное страданье.Оставь его. Я видел сам, как онИз-за моста грозил тебе, взбешен, ⁴³ И пальцем на тебя указывал. СлучайноУслышал я, что здесь его зовутДжери дель Бельо ¹. Занят чрезвычайно ⁴⁶ Ты был другим, когда грозил он тут,И лишь когда с правителем ГотфораРасстался ты, тобой замечен скоро ⁴⁹ Был этот дух». Я вновь заговорил:«За смерть его никто еще доныне,Учитель мой, из нас не отомстил. ⁵² Вот почему, быть может, в той долинеВ негодованье он мне погрозилИ тем еще сильнее возбудил ⁵⁵ В моей душе и грусть, и сожаленье».Так говорили мы и шли впередК другой ужасной пропасти, и вот ⁵⁸ Взошли мы на такое возвышенье,Откуда бездна стала нам виднаДо самого таинственного дна… ⁶¹ Когда ж пришли к последней мы оградеИ грешников увидели опять,Тогда вкруг нас и спереди, и сзади ⁶⁴ Несчастные так начали стонать,Сливаясь в вопль, в моленье о пощаде,Что должен был невольно я зажать ⁶⁷ Руками уши… Если б из туманаСобрать все испарения болотСардинии, Мареммы, Вальдикьяны ², ⁷⁰ Соединив их вместе в свой черед,Тогда бы их зловредное дыханьеНапомнило вертеп мне гнусный тот, ⁷³ Откуда запах мерзкий исторгался.Зловонием весь воздух заражался,Как будто труп за трупом там сгнивал. ⁷⁶ Сошли мы на ступень одной из скал,Откуда вид ужасный открывалсяИ глаз свободно в бездну проникал. ⁷⁹ В той бездне те преступники скрывались,Которые безжалостно каралисьНеумолимым роком за подлог. ⁸² Представить худшей казни я не мог.Не думаю, чтоб более терзалисьЭгины обитатели ³, в тот срок, ⁸⁵ Когда они повсюду отравлялись,Вдыхая постепенно смертный ядЗловредных испарений, и склонялись, ⁸⁸ Чтоб умереть, и гибли с ними в рядЖивотные… На острове на этом,Когда про то поверим мы поэтам, ⁹¹ Все вымерло, почило смертным сном,Лишь живы муравьи одни остались.Но вновь в людей живых перерождались ⁹⁴ Те муравьи Юпитером потом…Такой же точно мертвенной пустынейМы шли тогда и видели кругом ⁹⁷ Лишь груды тел. Здесь призрак бледно-синийЛежал на животе; ползком другойКуда-то пробирался, иль нагой ¹⁰⁰ Соседу тихо на спину ложился.Мы дальше шли; путь труден становился.Мы стали воплям страждущих внимать, ¹⁰³ Которые измученного телаС земли не в силах были приподнять,Как будто бы над ними тяготела ¹⁰⁶ Невидимая тяжесть. В этот разДвух грешников заметил я. СклонясьДруг к другу, эти призраки сидели, ¹⁰⁹ И тело их от головы до ногПокрыто было струпьями. На телеУжасный зуд унять они хотели, ¹¹² В кровь струпья раздирая. Я не могБез ужаса смотреть на их занятье.Нет, конюх, изрыгающий проклятья, ¹¹⁵ Чтоб отойти скорее на покой,Не скреб коня с досадою такой,Как оба эти адские собратья ¹¹⁸ Ногтями струпья начали срывать,Не в силах боли бешеной скрывать.Как рыбу с очень крупной чешуею ¹²¹ Приходится ножами отчищать,Так тени осужденных предо мноюСебя скоблили с плачем и тоскою. ¹²⁴ И к одному из грешников в тот мигВергилий обратился вдруг с речами:«Скажи мне, дух, который здесь привык ¹²⁷ Терзать себя ногтями, как клещами,Скажи, когда имеешь ты язык:Латинцев нет ли, грешник, между вами, ¹³⁰ И пусть тебе на твой тяжелый трудТвоих ногтей на целый век достанет,Чтоб унимать чесотки вечный зуд…» ¹³³ «Тебя несчастный грешник не обманет, –Сказала тень. – Латинцы оба мы,И призрак наш здесь плакать вечно станет. ¹³⁶ Но кто ты сам, сошедший в Царство тьмы?»И с ним заговорил учитель снова:«Для человека этого живого ¹³⁹ Я перешел чрез целый ряд преград,Из мрачной бездны в бездну опускался,Чтоб показать ему подземный Ад…» ¹⁴² Едва ответ учителя раздался,Как тень одна отторглась от другой,И каждый грешник, видимо, старался, ¹⁴⁵ Приблизившись, заговорить со мной.Учитель подошел ко мне поближеИ мне шепнул, знак сделавши рукой: ¹⁴⁸ «Ты хочешь говорить, так говори жеЧто хочешь с ними…» Выслушав совет,Я начал речь свою: «Пусть много лет ¹⁵¹ О вас на свете память сохранитсяИ вас не позабудет долго свет!Откуда вы – вы мне должны открыться ¹⁵⁴ И, не стыдясь, начните свой рассказ:Позорное в вертепе наказаньеВас не смущает пусть на этот раз…» ¹⁵⁷ И начала свое повествованьеТень первая: «В Ареццо я рожден.Альберо дал однажды приказанье, ¹⁶⁰ Чтоб на костре я разом был сожжен ⁴, –И я сгорел. В Аду же очутилсяЯ не за то, за что был умерщвлен. ¹⁶³ Однажды я с Альберо расшутился,Уверивши его, что я летатьПо воздуху, как птица, научился. ¹⁶⁶ Но, шутки не умея понимать,Так было смысла здравого в нем мало,Меня глупец решился заставлять, ¹⁶⁹ Чтоб из него крылатого ДедалаЯ сотворил, но так как я не могЕму помочь, тогда меня он сжег. ¹⁷² Я муки этой огненной не вынес,Сюда ж меня неумолимый МиносНизверг потом, но за другой порок… ¹⁷⁵ Нет, я попал в кромешный Ад бездонный.Проклятою коростой пораженный,За то, что я алхимик прежде был». ¹⁷⁸ Тогда с поэтом я заговорил:«Едва ли есть народ другой на свете,Столь суетный, как все сиенцы эти. ¹⁸¹ Французы даже суетны не так…»Другая тень тут выразила мненье,Чего не мог я ожидать никак: ¹⁸⁴ «Для Стрикко ⁵ только сделай исключенье,Который мотовства был страшный враг.Потом отдать ты должен предпочтенье ¹⁸⁷ Никколо ⁶. Он за то здесь, что открылИ ввел гвоздику сам в употребленье,Гвоздику, это чудное растенье. ¹⁹⁰ Которое он смело разводилВ родном саду ⁷, где дорогое семяВо всякое плодиться может время. ¹⁹³ Потом ты исключить еще забылВеселую ватагу, где когда-тоДаньяно ⁸ расточительный кутил ¹⁹⁶ И где неистощимый Аббальято ⁹Умел острот так много расточать…Когда ж теперь желаешь ты узнать ¹⁹⁹ Того, кто о сиенцах судит здраво,Как сам ты судишь, то имеешь правоВо мне тень Капоккио ¹⁰ ты признать. ²⁰² Чтобы скорей набить свои карманы,Подделывал я золото и слылАлхимиком. Я в мире – вспомни – был ²⁰⁵ Подобием преловкой обезьяны».

Песня тридцатая

Перед поэтами проносится призрак Мирры. Тень Джианни Скикки бросается на алхимика Капоккио и низвергается с ним на дно вертепа. Другие призраки и упрек Вергилия.

¹ Когда на племя фивское былаРазгневана Юнона за Семелу ¹И в месть свой гнев ужасный облекла, ⁴ Тогда Юноной страшному уделуАфамас обречен был. До тогоЮнона обезумила его, ⁷ Что он, жену увидя, у которойВ тот час два сына были на руках,К ней подбежал, с одной его опорой ¹⁰ Безумство было, – крикнув:«О, в сетях Сейчас поймаю с львятами я львицу!..»Потом с зловещим бешенством в глазах ¹³ Он кверху поднял грозную десницу,Леарха сына за ноги схватил,Швырнул его он кверху, словно птицу, ¹⁶ И об утес несчастного разбил,А мать с другим ребенком утопилась…Когда величье Трои закатилось, ¹⁹ И царь, и царство в сумраке могилНашли покой, тогда в плену скиталасьНесчастная, лишенная всех сил, ²² Гекуба и слезами заливаласьО смерти Поликсены ², и потом,Когда в слезах на берегу морском ²⁵ Она труп Полидора отыскала,То ярость в ней такая началась,Что, словно пес, Гекуба лаять стала; ²⁸ От горести рассудок в ней угас.Но никогда фивяне иль трояне,В которых кровь от бешенства зажглась, ³¹ В дни мирные, или в военном стане,Жестоки столько не были, людейТак не терзали люто, как зверей, ³⁴ Подобно двум свирепым привиденьям,Которые – забыть их не могу –Крутились перед нами с озлобленьем, ³⁷ Кусались, словно вепри на бегу.Вот тень одна мгновенно наскочилаНа Капоккио, зa шею схватила ⁴⁰ Противника, согнув его в дугу,И, бороня им землю, потащилаЕго с собой. Тогда проговорила ⁴³ Тень аретинца мне: «Смотри ты: вотДжианни Скикки ³ бешеный промчался;Он в ярости других теней грызет». ⁴⁶ «Пусть дух другой, – тогда я отозвался, –Тебя, как эта тень, не загрызет;Но чей же призрак это?» И дает ⁴⁹ Мне тень ответ: «То Мирры похотливойПреступная и грязная душа.Она к отцу любовью нечестивой ⁵² Пылала, в тайных помыслах греша.Но чтоб отец с ней разделить мог ложе,Она меняла вид свой, уничтожа ⁵⁵ Все прежние черты свои, как тотСвирепый дух, который уже скрылся.Плененный кобылицей, без хлопот ⁵⁸ Он получить за то ее решился,Что принял вид Донати, сочинилДуховную и мертвым притворился. ⁶¹ За тот подлог коня он получил».Когда две тени бешеные скрылись,Свои глаза туда я устремил, ⁶⁴ Где новые преступники роились.И я одним из них был поражен,Так что невольно очи опустились. ⁶⁷ Похож бы был на лютню очень он,Когда б из бедер ноги не торчали.Он страшной водяной был отягчен, ⁷⁰

И эти ноги чуть его держали;Раздутостью пугал его живот.Стонала тень от жажды и печали, ⁷³ И, словно пасть, она открыла рот:«О, вы, вы, избежавшие страданья,Которое в вертепе адском жжет, ⁷⁶ Прошу вас, обратите же вниманьеВы на меня, – так говорил дух нам,Я знаменитый мастер был, Адам ⁴.

⁷⁹ Огромное имел я состоянье.Не знал забот, не понимал нужды,А здесь в Аду одно мое желанье: ⁸² Желаю каплю только я воды.В моем уме всегда одна картина:Холмов, цветущих в зелени, гряды, ⁸⁵ И с тех холмов зеленых КазентиноБегут ручьи и падают в Арно…О них воспоминание одно ⁸⁸ На краткий миг во мне не замолкает.Оно ужасней всяких адских мук,Ужаснее, чем тяжкий тот недуг, ⁹¹ Который вечно здесь меня терзает.Одно воспоминание о техМестах, где совершил я тяжкий грех, ⁹⁴ Является моей ужасной казнью,И вечной мукой, вечною боязньюТерзаюсь я за то, что выпускал ⁹⁷ Поддельные флорины, и за этоСожжен был я… О, если б отыскалВ Аду я два проклятые скелета ¹⁰⁰ Двух братьев… О, Гюидо! Не желалЯ зрелища другого, и его быНа волны Бранды ⁵ я не променял. ¹⁰³ Те призраки, исполненные злобы,Которые вокруг меня снуют,Сказали мне, когда они не лгут, ¹⁰⁶ Что в Ад сюда один Гюидо сброшен…Но для чего теперь о том мне знать?Вот в чем вопрос! Разит меня как нож он. ¹⁰⁹ О, что могу в Аду я предпринять,Чтоб насладиться делом отомщенья,Когда мои все скованы движенья… ¹¹² О, если б я хотя был легок так,Чтоб каждое столетье подвигатьсяВперед мог на единый только шаг, ¹¹⁵ То я бы не подумал колебатьсяИ двинулся б вперед, чтоб отыскатьВо тьме, где души падшие крутятся, ¹¹⁸ Того, кого я должен проклинать,Хотя окружность адской всей долиныИ велика… Нельзя мне забывать, ¹²¹ Что все мои мученья и кручиныЧрез двух презренных братьев я узнал.Подделывать фальшивые флорины ¹²⁴ Они меня заставили, и сталЯ жертвой их». Но тут спросил его я:«Не знаешь ли, скажи, кто эти двое, ¹²⁷ Которые правей тебя лежат,Один к другому плотно прижимаясь,И пар встает над ними, колыхаясь?» ¹³⁰ Он отвечал: «Когда сошел я в Ад,Они лежали здесь, не поднимаясь,Не шевелясь. Столетий многих ряд ¹³³ Им суждено остаться без движенья.Тень первая – Пентефрия жена,За клевету достойная презренья. ¹³⁶ Другая ж тень, с которою онаНе разлучаться в бездне сей должна, –Синона ⁶ тень: то грек, стыда лишенный. ¹³⁹ Над ними пар стоит всегда зловонный…»Тогда одна из этих двух теней,Услыша приговор бесцеремонный, ¹⁴² Ударила врага рукой своейПо животу отвисшему, и брюхо,Как барабан, вдруг загудело глухо. ¹⁴⁵ Но и Адам ответил ей в тот мигУдаром по лицу своей рукою,И был удар не легок, и такою ¹⁴⁸ Закончен речью: «Если не привыкИ не могу я с места подвигаться,Зато своей рукой, могу признаться, ¹⁵¹ Владею я, и мой удар силен».И отвечал на то ему Синон:«Когда при жизни должен был взбираться ¹⁵⁴ Ты на костер, тогда твоя рукаБыла едва ли столько же ловка,Как некогда, когда, на диво свету, ¹⁵⁷ Чеканил ты фальшивую монету».«На этот раз ты правду говоришь;Зато солгал – и ложь все знают эту – ¹⁶⁰ Ты при осаде Трои. Замолчи ж!..»Синон же без ответа не остался:«Пусть так, пусть я обманывать старался, ¹⁶³ А деньгами обманывал ты всех.Я за один сюда попался грех,А ты зато в таких грехах попался, ¹⁶⁶ Которые не снятся сатане…»И тень с раздутым брюхом отвечала:«О деревянном вспомни ты коне, ¹⁶⁹ Предатель ненавистный! Разве малоТебе того, что вся земля узнала,Как дал тогда преступный ты совет. ¹⁷² Тебя теперь стал презирать весь свет!Казнись же тем!» «А ты страдай от жажды,От жажды, от которой не однажды ¹⁷⁵ Язык твой будет трескаться и рот,От той воды поганой и зловонной,Что, как забор, твой вспучила живот». ¹⁷⁸ И отвечал монетчик разъяренный:«Преступный рот привык ты раскрыватьЛишь для того, чтоб лгать и предавать. ¹⁸¹ Пусть, тяжкою болезнью изнуренный,Я пухну, вечной жаждою томим,А ты – горячкой огненной палим, ¹⁸⁴ И череп твой всегда – воспламененный…Тебя не стали б долго умолять,Чтоб зеркало Нарцисса полизать ¹⁸⁷ Решился ты…» Я не щадил усилий,Чтоб уловить теней взбешенных спор,Вдруг: «Берегись! – проговорил Вергилий. – ¹⁹⁰ Заслужишь ты и гнев, и мой укор,Когда их спором будешь увлекаться».Я покраснел и опустил свой взор ¹⁹³ С таким стыдом, что даже, может статься,Готов теперь воскреснуть он опять,Когда я стану вновь припоминать ¹⁹⁶ Все, что тогда со мной происходило.Я словно был охвачен смутным сном,И хоть вины во мне сознанье было, ¹⁹⁹ Но я молчал; певец сказал потом:«И большая вина твоя была быИскуплена столь искренним стыдом: ²⁰² Утешься же! Все люди в мире слабы…Но если ты еще когда-нибудьУслышишь спор, достойный лишь презренья, ²⁰⁵ Прочь уходи. Совет мой не забудь».

Песня тридцать первая

Путники приближаются к краю глубокого рва, составляющего последний, девятый круг Ада. Немврод, Эфиальт и гигант Антей.

¹ Речь, от которой я в одно мгновенье,Стыд чувствуя, невольно покраснел,Мне принесла потом и исцеленье. ⁴ Таким копьем, как говорят, владелАхилл: оно смертельно поражало,И снова роковые язвы тел ⁷ Одним прикосновеньем заживляло ¹.Мы перешли уже долину бедИ подвигались далее; лежала ¹⁰ Над нами мгла: то был ни мрак, ни свет;Над бездной тьмы там поднималась бездна,И не могло быть в сумраке полезно ¹³ Мне зрение, но слух был поражен:Такой ужасный трубный звук раздался,Что заглушил бы гром небесный он, ¹⁶ И сквозь туман я разглядеть старалсяТо место, где гремел незримый рог.Ему внимая, втайне я сознался, ¹⁹ Что сам Роланд сильней трубить не могВ печальную минуту пораженьяСвятого, но несчастного сраженья, ²² Где Карл Великий битву проиграл ².Едва очнулся я от удивленьяИ в даль с усильем вглядываться стал, ²⁵ Как вдруг мне в ту ж минуту показалось,Что предо мной в тумане возвышаласьЗа башней башня. Тихо я сказал: ²⁸ «Учитель! Это город, без сомненья,Я вижу там?» Мне отвечал поэт:«Обманчиво твое воображенье: ³¹ Сквозь эту полутьму и полусветНе может человеческое зреньеПроникнуть, и тебе я дам совет: ³⁴ Иди вперед, чтоб ближе убедиться,Как расстоянье может обманутьПорой наш глаз. Так продолжай свой путь, ³⁷ Но чтоб не мог ты очень изумиться, –Взяв за руку меня, сказал певец, –То должен ты теперь же убедиться ⁴⁰ И истину проникнуть наконец,Что там не башни видишь сквозь туман ты,Нет, сын мой, это страшные гиганты, ⁴³ Которые в колодезе стоят,Погружены от пояса до пят…»Как постепенно в поле начинает ⁴⁶ Редеть туман, и глаз наш привыкаетПредметы постепенно различать,Так точно сам я начал прозревать; ⁴⁹ Но, сознаваясь в тайном заблужденье,Невольный страх я начал сознавать,Когда яснее стали выступать ⁵² Гиганты предо мной на темном фоне,Как стены замка Монтереджионе ³Покрыты рядом башен по углам, ⁵⁵ Так из колодцев стали видны намГромадные, как башни, исполины,Открытые для глаз до половины, ⁵⁸ Которым и доныне с облаковГромами сам Юпитер угрожает.Сквозь тьму, как сквозь таинственный покров, ⁶¹ Передо мной яснее начинаетОбозначаться первый великан:Я различал лицо его и стан, ⁶⁴ Часть живота и руки. ПоступилаПрирода очень мудро, что опятьНе хочет уже больше создавать ⁶⁷ Таких чудовищ страшных и лишила,О, Марс, тебя земных твоих врагов, –И если вечно творческая сила ⁷⁰ Природы создает еще китов,Слонов творит, то, рассудивши здраво,Природы мудрость я признать готов: ⁷³ Лишь только тот жить не имеет права,В ком действуют повсюду заодноУм, злость и сила. Людям суждено ⁷⁶ Таких страшилищ в мире опасаться:Никто не может им сопротивляться,От них найти защиту нелегко». ⁷⁹ К гиганту стал я ближе подвигаться.Его лицо так было велико,Что, кажется, могло бы показаться ⁸² Не менее верхушки золотойНад куполом Петра Святого в Риме,Я задрожал перед фигурой той ⁸⁵ Представшего гиганта предо мной.И остальными членами своимиПугал он также. Если б за спиной ⁸⁸ Гиганта, погруженного по бедра,Троим фрисландцам разом бы пришлосьДруг другу стать на плечи очень бодро, ⁹¹ То все-таки коснуться б до волосТого гиганта им не удалось ⁴:От плеч его до дна той ямы скверной, ⁹⁴ Где он стоял, и меры ж не найти;То расстоянье пропастью безмернойЯвлялось глазу. Молча на пути ⁹⁷ Остановился я пред великаном.Он пасть раскрыл и прокричал тогда намСлова, но ни единый человек ¹⁰⁰ Их не поймет: «Rafel mai amechIrabi almi»⁵. Он своей гортаньюБезумной и бессмысленною бранью

¹⁰³ Лишь разрешался только иногда.К гиганту мой учитель обратился:«Тень жалкая! Труби в свой рог, когда ¹⁰⁶ Свой тайный гнев ты выразить решился.Труби, чтоб этот гнев утихнуть мог.К твоей груди привязан этот рог… ¹⁰⁹ На собственную шею посмотри ты…Иль все соображения убитыВ тебе давно, бессмысленная тень? ¹¹² На шее у тебя висит ремень,А на ремне и самый рог повешен!..»И мне сказал Вергилий: «Ночь и день ¹¹⁵ Здесь страждет он, для всех бессильно бешен,И сам себя проклятью предает.Он совершил когда-то преступленье; ¹¹⁸ О нем ты слышал. Это сам Немврод.От дикого его столпотвореньяНе понимать народа стал народ, ¹²¹ И языков узнали мы смешенье.Не тратя слов, пойдем вперед пока:Не может никакого языка ¹²⁴ Он понимать теперь в своем томленье.Да и его никто уж не поймет».И совершив затем другой обход, ¹²⁷ К гиганту мы приблизились другому;Который мне по своему объемуКазался и ужасней и страшней ¹³⁰ И поражал громадностью своей.Не ведал я, чья воля и чья силаГиганта так мучительно скрутила: ¹³³ Одна рука привязана к груди,Другая точно так же назадиПривязанная цепью; цепь сходила ¹³⁶ От шеи вниз и тяжело пять разВкруг тела великана обвилась.«Перед тобой стоит титан надменный, – ¹³⁹ Так мой путеводитель мне сказал. –С Юпитером, царящим над Вселенной,Помериться он силами желал, ¹⁴² И вот за то наказан здесь, презренный.Ты Эфиальта ⁶ видишь пред собой.Его деянья много прославляли ¹⁴⁵ В те времена, когда своей борьбойТитаны всех богов перепугали.Его рука, готовая на бой ¹⁴⁸ В иные дни и грозная когда-то,Теперь в цепях, недвижностью объята».И я сказал поэту: «Если мне ¹⁵¹ Возможно посмотреть на Бриарея ⁷,То укажи его мне поскорее».Поэт сказал: «Здесь близко, в стороне ¹⁵⁴ Увидишь ты громадного Антея ⁸,Свободен он и может говорить;Он нам с тобой поможет, может быть,

¹⁵⁷ На дно скорбей ужаснейших спуститься.А тот, о ком ты спрашивал сейчас,В другом вертепе должен находиться ¹⁶⁰ Закованный, и вид его в сто разСтрашнее Эфиальта…» В то мгновеньеТитан зашевелился и потряс ¹⁶³ Руками вдруг. Едва ль землетрясеньеСильнее может башни потрясти,Как этого чудовища движенье ¹⁶⁶ Меня перепугало на пути.О смерти мысль тогда меня смутилаСильней, чем прежде; далее идти ¹⁶⁹ Не мог бы я, – вся кровь моя застыла, –Когда б не знал, что связан был титан.Идти вперед во мне явилась сила. ¹⁷² Мы подошли к Антею. ВеликанИз мрачного колодца поднималсяНа полторы сажени, но скрывался ¹⁷⁵ В колодезе его громадный стан.И молвил мой учитель исполину:«О, ты, сходивший в славную долину, ¹⁷⁸ Где десять сотен львов завоевал,Где Сципиона слава увенчалаИ в бегство обратился Аннибал… ¹⁸¹ О, ты, о ком молва не пересталаЕще доныне громко толковать,Что мог бы ты победу даровать ¹⁸⁴ Сынам земли, сражаясь с ними рядом!Не откажись помочь нам и спустиВ ту бездну нас, где скован вечным хладом ¹⁸⁷ И льдом, Коцит недвижен на пути…Нет, не смотри на нас суровым взглядом,Не говори, что мы должны идти ¹⁹⁰ К Тифею или к Тицию ⁹… Смотри жеБез гнева ты на смертного и нижеТеперь нагнись. Вот этот человек ¹⁹³ Еще живет и кончит, вероятно,Еще не скоро жизненный свой век.Прославит он тебя неоднократно, ¹⁹⁶ Воздаст тебе он похвалу и честь,Чтоб в светлом мире будущие внукиМогли твою историю прочесть». ¹⁹⁹ Учитель смолк, и, протянув к нам руки,Гигант Антей (всю силу этих рукИзведал Геркулес сам в тяжкой муке) ²⁰² И моего учителя взял вдруг.«Скорей приди теперь в мои объятья,Чтоб мог тебя с собою вместе взять я», – ²⁰⁵ Сказал поэт. В минуту ту АнтейМне башней Гаризендой ¹⁰ показался,Когда несется облако над ней. ²⁰⁸ На миг один я так перепугался,Что всякий спуск другой бы предпочел,Который бы нас свел в пучину зол; ²¹¹ Но проводник наш тихо подвигалсяИ, наконец, на дно той бездны снес,Где в пропасти холодных, вечных слез ²¹⁴ Сам Люцифер с Иудою томился…Над этой мрачной бездною склонилсяАнтей недолго: голову вознес ²¹⁷ И корабельной мачтой распрямился.

Песня тридцать вторая

Дно замерзшей бездны и Коцит. Четыре отделения казни. Два грешника, из которых один грызет голову другого. Вопрос поэта.

¹ Мне нужен стих суровый и железный,Чтоб леденящий ужас передать,Царящий над последней адской бездной. ⁴ Но стих мой слаб, чтоб верно описатьВселенной дно, юдоль скорбей и срама,На языке, которым лепетать ⁷ Привыкли только дети: «Папа, мама!»Но пусть теперь помогут музы мне,Как помогали некогда оне ¹⁰ Благому предприятью Амфиона,Который стены Фив соорудил ¹Под лирный звук; пусть мир и слез, и стона, ¹³ Которых я в Аду свидетель был,В моих стихах сурово отразится.О, род людской, успевший погрузиться ¹⁶ В подземный мир, который грозен так,Что страшно говорить о нем решиться, –О, род людской, сошедший в вечный мрак, ¹⁹ Тебе бы лучше было в мир родитьсяБаранами иль стадом диких коз!..Когда на дно колодца опуститься ²² К ногам гиганта грозного пришлось,И я смотрел вокруг себя тревожноНа стены, на гранитный их откос, ²⁵ Тогда услышал голос: «ОсторожноТеперь иди, чтобы пятами ногТы раздавить нечаянно не мог ²⁸ Голов теней, измученных борьбою».Я оглянулся быстро, и тогдаЯ озеро увидел пред собою, ³¹ Застывшее под светлой массой льда,И озера поверхность ледяная,Как зеркало, сверкала. Никогда ³⁴ На севере течение ДунаяПод толщью ледяной такой корыНе пряталось, и если б две горы, ³⁷ Таберник с Пьетрапаной, обломилисьИ рухнули на этот адский лед,То ледяной покров недвижных вод ⁴⁰ Не дрогнул бы… Меж страшных льдинтомилисьИзмученные тени. ИногдаТак, квакая, из сонного пруда ⁴³ Глядят лягушки осенью несмело.Сокрыты льдом до тех частей их тела,Где выступают признаки стыда, ⁴⁶ Сидели тени, щелкая зубами,С опущенным, безжизненным челом,С стучащими от холода зубами;