Не возмогли смирить мой голод знойныйИзведать мира дальний кругозорИ все, чем дурны люди и достойны.
100
И я в морской отважился простор,На малом судне выйдя одинокоС моей дружиной, верной с давних пор.
103
Я видел оба берега, Моррокко, [367]Испанию, край сардов, [368] рубежиВсех островов, раскиданных широко.
367
Оба берега — Средиземного моря. Моррокко — Марокко.
368
Край
сардов — Сардиния.
106
Уже мы были древние мужи,Войдя в пролив, в том дальнем месте света,Где Геркулес воздвиг свои межи,
109
Чтобы пловец не преступал запрета; [369]Севилья справа отошла назад,Осталась слева, перед этим, Сетта [370] .
112
«О братья, — так сказал я, — на закатПришедшие дорогой многотрудной!Тот малый срок, пока еще не спят
369
Где Геркулес воздвиг свои межи… — Античный миф рассказывает, что по сторонам Гадитанского (Гибралтарского) пролива Геркулес поставил два столба, как предел для мореходов: это — мыс Кальпе (Гибралтар) на европейском берегу и мыс Абила на африканском.
370
Сетта (лат. — Септа, ныне Сеута) — гавань у мыса Абила.
115
Земные чувства, их остаток скудныйОтдайте постиженью новизны,Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный! [371]
118
Подумайте о том, чьи вы сыны:Вы созданы не для животной доли,Но к доблести и к знанью рождены».
121
Товарищей так живо укололиМои слова и ринули вперед,Что я и сам бы не сдержал их воли.
371
Мир безлюдный — области земного шара, покрытые Океаном.
124
Кормой к рассвету, свой шальной полетНа крыльях весел судно устремило,Все время влево уклоняя ход. [372]
127
Уже в ночи я видел все светилаДругого остья, и морская грудьСклонившееся наше заслонила. [373]
130
Пять раз успел внизу луны блеснутьИ столько ж раз погаснуть свет заемный, [374]С тех пор как мы пустились в дерзкий путь,
372
Все время влево уклоняя ход — то есть держа путь на юго-запад от Геркулесовых столбов.
373
Я видел все светила другого остья — то есть южного небесного полюса, а наше остье заслонила морская грудь, то есть северный небесный полюс скрылся за горизонтом. Следовательно, мореходы пересекли экватор.
374
Смысл: «Пять раз осветилась обращенная к земле сторона луны, то есть прошло пять месяцев».
133
Когда гора [375] , далекой грудой темной,Открылась нам; от века своегоЯ не видал еще такой огромной.
136
Сменилось плачем наше торжество:От новых стран поднялся вихрь, с налетаУдарил в судно, повернул его
139
Три раза в быстрине водоворота;Корма взметнулась на четвертый раз,Нос канул книзу, как назначил Кто-то, [376]
375
Гора — Дантова гора Чистилища (см. прим. Ч., I, 4).
376
Как назначил Кто-то — то есть бог, возбранивший живым людям доступ к горе Чистилища.
142
И
море, хлынув, поглотило нас».
Песнь двадцать седьмая
Круг восьмой — Восьмой ров (окончание)
1
Уже горел прямым и ровным светомУмолкший пламень, уходя во тьму,Отпущенный приветливым поэтом, —
4
Когда другой, возникший вслед ему, [377]Невнятным гулом, рвущимся из жала,Привлек наш взор к верховью своему.
377
Когда другой, возникший вслед ему… — Это другой лукавый советчик, граф Гвидо да Монтефельтро, вождь романских гибеллинов, искусный полководец, то враждовавший с папским Римом, то мирившийся с ним. За два года до смерти он постригся в монахи францисканского ордена. Умер в 1298 г.
7
Как сицилийский бык, взревев сначалаОт возгласов того, — и поделом, —Чье мастерство его образовало,
10
Ревел от голоса казнимых в немИ, хоть он был всего лишь медь литая,Страдающим казался существом, [378]
13
Так, в пламени пути не обретая,В его наречье, в нераздельный рык,Слова преображались, вылетая.
378
Как сицилийский бык… — Медник Перилл предложил агригентскому тирану Фалариду (VI в. до н. э.) купить медного быка, устроенного так, что когда в него клали казнимого и внизу разводили огонь, то вопли сжигаемого превращались в мычание. Чтобы испытать снаряд, Фаларид поместил туда самого изобретателя.
16
Когда же звук их наконец проникСквозь острие, придав ему дрожанье,Которое им сообщал язык,
19
К нам донеслось: «К тебе мое воззванье,О ты, что, по-ломбардски говоря, [379]Сказал: «Иди, я утолил желанье!»
22
Мольбу, быть может, позднюю творя,Молю, помедли здесь, где мы страдаем:Смотри, я медлю пред тобой, горя!
379
О ты, что, по-ломбардски говоря… — Гвидо да Монтефельтро взывает к Вергилию, услышав, как тот отпустил Улисса (ст. 3), словами, произнесенными на ломбардском наречии (А., I, 68–69), и хочет узнать от него о судьбе Романьи, граничащей с Ломбардией.
25
Когда, простясь с латинским милым краем,Ты только что достиг слепого дна,Где я за грех содеянный терзаем,
28
Скажи: в Романье [380] — мир или война?От стен Урбино [381] и до горной сени,Вскормившей Тибр, лежит моя страна».
31
380
Романья — область Италии к северо-востоку от Тосканы, с главными городами: Болонья, Фаэнца, Имела, Форли, Равенна, Чезена, Римини.
381
Там меж Урбино… — Графство Монтефельтро лежало между Урбино и горой Монте-Коронаро, где берет начало Тибр.
Уже ответ мой был готов вполне,И я сказал, мгновенно речь построя:«О дух, сокрытый в этой глубине,
37
Твоя Романья [382] даже в дни покояБез войн в сердцах тиранов не жила;Но явного сейчас не видно боя.
382
Твоя Романья… — В 1278 г. права на Романью, которая прежде считалась имперской землей, перешли к папскому престолу, но власть его была лишь номинальной. Большая часть романских городов и областей находилась в руках отдельных феодальных родов, гибеллинских и гвельфских, враждовавших между собою.