Божественная комедия

Алигьери Данте

₆₇

Слов я понять не мог, хотя взобрался На горб моста, изогнутого там; Но говоривший как бы удалялся.

₇₀

Я наклонился, но живым глазам Достигнуть дна мешала тьма густая; И я: «Учитель, сделай так, чтоб нам

₇₃

Сойти на вал, и станем возле края; Я слушаю, но смысла не пойму, И ничего не вижу, взор склоняя».

₇₆

И он: «Мой отклик слову твоему — Свершить; когда желанье справедливо, То надо молча следовать ему».

₇₉

Мы с моста вниз сошли неторопливо, Где

он с восьмым смыкается кольцом, И тут весь ров открылся мне с обрыва.

₈₂

И я внутри увидел страшный ком Змей, и так много разных было видно, Что стынет кровь, чуть вспомяну о нем.

₈₅

Ливийской степи было бы завидно: Пусть кенхр, и амфисбена, и фарей Плодятся в ней, и якул, и ехидна, —

₈₈

Там нет ни стольких гадов, ни лютей, [324] Хотя бы все владенья эфиопа И берег Чермных вод прибавить к ней.

₉₁

Средь этого чудовищного скопа Нагой народ, [325] мечась, ни уголка Не ждал, чтоб скрыться, ни гелиотропа [326] .

324

Ливийской степи… — Данте называет пять родов необычайных змей, из числа тех, которые, по рассказу Лукана («Фарсалия», IX, 700–726), будто бы водятся в Ливийской пустыне.

325

Нагой народ — воры.

326

Гелиотроп — темно-зеленая яшма с красными брызгами, которой приписывались разные чудесные свойства, в том числе — предохранять от яда и делать человека невидимым. Этот камень мог бы оказаться спасительным для воров, мучимых змеями в Аду.

₉₄

Скрутив им руки за спиной, бока Хвостом и головой пронзали змеи, Чтоб спереди связать концы клубка.

₉₇

Вдруг к одному, — он был нам всех виднее, — Метнулся змей и впился, как копье, В то место, где сращенье плеч и шеи.

₁₀₀

Быстрей, чем I начертишь или О, Он [327] вспыхнул, и сгорел, и в пепел свился, И тело, рухнув, утерял свое.

327

Он… — грешник.

₁₀₃

Когда он так упал и развалился, Прах вновь сомкнулся воедино сам И в прежнее обличье возвратился.

₁₀₆

Так ведомо великим мудрецам, Что гибнет Феникс, чтоб восстать, как новый, Когда подходит к пятистам годам.

₁₀₉

Не травы — корм его, не сок плодовый, Но ладанные слезы и амом, А нард и мирра — смертные покровы. [328]

328

Феникс — Сказочная птица Феникс, дожив до пятисот лет, вьет себе гнездо, устилает его нардом и миррой, ложится на них и умирает. Из ее праха родится новый Феникс.

₁₁₂

Как тот, кто падает, к земле влеком, Он сам не знает — демонскою силой Иль запруженьем, властным над умом,

₁₁₅

И, встав, кругом обводит взгляд застылый, Еще в себя от муки не придя, И вздох, взирая, издает унылый, —

₁₁₈

Таков был грешник, вставший погодя. [329] О божья мощь, сколь праведный ты мститель, Когда вот так сражаешь, не щадя!

329

Как тот, кто падает… — Грешник, «возвратившийся в прежнее обличье» (ст. 105), чувствует

себя как после припадка падучей болезни. Средневековая медицина объясняла эти припадки запружением жил, идущих от сердца к мозгу, тяжелыми парами.

₁₂₁

Кто он такой, его спросил учитель. И тот: «Я из Тосканы в этот лог Недавно сверзился. Я был любитель

₁₂₄

Жить по-скотски, а по-людски не мог, Да мулом был и впрямь; я — Ванни Фуччи, [330] Зверь [331] , из Пистойи, лучшей из берлог».

₁₂₇

330

Ванни Фуччи — побочный сын (поэтому он мул, то есть ублюдок) знатного пистойца Фуччи деи Ладзари, деятельный сторонник Черных гвельфов, виновник многих убийств и грабежей. В 1293 г. он участвовал в ограблении ризницы Пистойского собора. Обвинение пало на его приятеля, к делу не причастного (ст. 139). Тогда Фуччи, успевший скрыться, выдал своих сообщников, и их казнили.

331

Зверь — такова была кличка Ванни Фуччи.

И я вождю: «Пусть подождет у кручи; Спроси, за что он спихнут в этот ров; Ведь он же был кровавый и кипучий». [332]

₁₃₀

Тот, услыхав и отвечать готов, Свое лицо и дух ко мне направил И от дурного срама стал багров.

₁₃₃

«Гораздо мне больнее, — он добавил, — Что ты меня в такой беде застал, Чем было в миг, когда я жизнь оставил.

332

За что он спихнут в этот ров… — Зная, что Ванни Фуччи был человек кровавый и кипучий, убийца и грабитель, Данте удивлен, встретив его не среди насильников, а в другом месте.

₁₃₆

Я исполняю то, что ты желал: Я так глубоко брошен в яму эту За то, что утварь в ризнице украл.

₁₃₉

Тогда другой был привлечен к ответу. Но чтобы ты свиданию со мной Не радовался, если выйдешь к свету,

₁₄₂

То слушай весть и шире слух открой: Сперва в Пистойе сила Черных сгинет, [333] Потом Фьоренца обновит свой строй. [334]

333

Сперва в Пистоле сила Черных сгинет — В мае 1301 г. партия Белых изгнала из Пистойи партию Черных.

334

Потом Фьоренца обновит свой строй — В конце 1301 г. партия Черных разгромила во Флоренции партию Белых. В числе изгнанных (январь 1302 г.) оказался и сам Данте (см. прим. Р., XVII, 48).

₁₄₅

Марс от долины Магры пар надвинет, Повитый мглою облачных пелен, И на поля Пиценские низринет,

₁₄₈

И будет бой жесток и разъярен; Но он туман размечет своевольно, И каждый Белый будет сокрушен. [335]

₁₅₁

Я так сказал, чтоб ты терзался больно!» [336]

335

Пар (огненный пар, молния) — так назван Мороелло Маласпина, владения которого находились в долине Магры. Он предводительствовал силами Черных, выступивших в 1302 г. против Пистойи, последнего оплота Белых, которая и была взята в 1306 г.

Предсказание Ванни Фуччи выражено в терминах средневековой метеорологии. В воздухе происходит борьба водяных и огненных паров. Когда водяные пары сгущаются вокруг огненных и теснят их, огненные пары с силой вырываются наружу, образуя молнию и вызывая гром. Марс, бог войны, надвинет от долины Магры огненный пар, повитый мглою облачных пелен (то есть окруженный врагами), и низринет его на Пиценские поля (средневековые авторы неточно применяли это латинское название к Пистойской области); бой огненного пара с облаками будет жесток, но он, разразясь молниями, размечет туман (то есть разгромит Белых).

336

Я так сказал, чтоб ты терзался больно — потому что Данте — Белый.