Божественные истории
Шрифт:
Я проглотила ком в горле. Да, она любит меня. Если в мире есть только одна абсолютная и непреложная истина, то она заключается именно в этом. Поэтому я не сопротивляюсь, когда она встаёт и поднимает меня за собой, хотя не уверена, что смогла бы стоять сама.
— Моя прекрасная девочка, ты самое дорогое, что у меня есть, — она взяла сиреневый бутон из букета со стула и закрепила в моих волосах. Светлые, с рыжеватым отливом — как всегда, с приходом осени. — Ты идеальна.
Мне до боли хотелось ей верить, но когда она привела меня в вестибюль
Это не свадьба. Это мои похороны.
Мама взяла меня под руку, и двойные двери распахнулись, открывая тронный зал. Обсидиановые колонны и чёрные с золотым портьеры у высоких окон не шли ни в какое сравнение с тронным залом на Олимпе. Ничего общего с моим домом.
Мама оставалась рядом, пока мы шли через весь зал к Аиду, стоявшему между двумя алмазными тронами. Его, чёрный, я видела множество раз на собраниях Совета. Мой, белый, мне подарил Аид, приветствуя в своём царстве, от лица всего Совета, в который я теперь входила.
Но я никогда не стану равной им, и все это прекрасно понимали. Равные могут сами принимать решения, их не вынуждают вступать в брак по расчёту в шестнадцать лет. Если они думали, что я просто приму это и смирюсь, то они сильно просчитались.
— Я люблю тебя, — шепнула мама. Я ничего не ответила. Она взяла мою ладонь и вложила в руку Аида. Его кожа оказалась теплее, чем я ожидала. Его серебряные глаза встретились с моими, и холодок пробежался по моему позвоночнику.
Теперь я навеки принадлежу ему.
* * *
Я не могла прятаться вечно. Остальные члены Совета, похоже, отлично проводили время: напивались и танцевали до глубокой ночи. Гера оставалась в поле зрения, постоянно бросая на меня взгляды, но так и не заговорила со мной. Могла ли она почувствовать тревогу величиной с гору, нарастающую в моей груди? Могла ли увидеть страх, усиливающийся с каждой новой минутой в этой каменной тюрьме? Ведь её, покровительницу брака, больше кого бы то ни было волновало семейное счастье. Понимала ли она, как сильно я уже ненавижу это супружество? Жалеет ли, что дала своё благословение?
Лучше бы она этого не делала. Может, тогда бы родители не стали принуждать меня. Всего несколько часов замужем, а я уже чувствую себя раздавленной огромной каменной глыбой и скованной невидимыми цепями. Не самое воодушевляющее начало.
В итоге, когда гости разошлись, остались только мама, Аид и я. После того, как Аид под благовидным предлогом удалился в свои — теперь уже наши — покои, мама крепко обняла меня.
— Он любит тебя, — шепнула она. — Может показаться, что это не так, но в противном случае он бы не женился на тебе.
Я уткнулась лицом в её плечо. Меня беспокоили не его чувства, а свои собственные. Я была обещана Аиду с тех самых пор, как вообще узнала о том, что такое брак, и всегда думала, что смогу полюбить его и что буду
Но она станет ближе, когда мы проведём больше времени вместе — с каждой улыбкой, с каждым словом и прикосновением. Обязательно. В конце концов, Афродита тоже не выбирала себе супруга, а теперь целыми днями не отлипает от него. Гера же, которая добровольно дала согласие, в итоге совершенно несчастна.
Так может быть, мама права? Может, любовь совсем рядом, уже ждёт меня, стоит только руку протянуть?
— Ты ведь сможешь приходить ко мне в гости? — спросила я. — Или я к тебе?
— И то, и другое, — она поцеловала меня в щёку. — Всегда, сколько захочешь. Только не пренебрегай своими обязанностями здесь, милая. И помни: счастье — это выбор, как и несчастье. Выбирай с умом.
Она выпустила меня из объятий, и я неохотно опустила руки. Ободряюще улыбнувшись, она развернулась, чтобы уйти, но прежде чем она открыла дверь, я выпалила:
— Всё ведь будет хорошо, да?
Мама оглянулась через плечо.
— Всё уже хорошо. Ступай к своему мужу, Персефона. Дай ему шанс сделать тебя счастливой.
Она ушла, закрыв за собой дверь. Я тяжело вздохнула. Аид и вправду теперь мой муж. Мой король. Я стала замужней женщиной, и ничего уже не будет как прежде. Вот это теперь моя жизнь.
Пора взглянуть правде в лицо.
Дверь в покои Аида открылась легко. Я зашла внутрь, ожидая, что там будет темно и сыро, как и всюду в Подземном мире, но увидела просторную комнату с десятками летающих свеч. Их тёплый свет озарял мягкую кровать, где сидел и ждал меня Аид. Я почувствовала, как невидимый кулак сжал мои внутренности. Момент настал.
— Персефона, — Аид поднялся и протянул мне руку, пытаясь поймать мой взгляд своими серебряными глазами. Я не знала, что делать, поэтому переплела наши пальцы. Мы были в некотором роде друзьями. Конечно, тот факт, что я с детства знала о нашей будущей свадьбе, не оставил нам других вариантов, но зато у меня была возможность узнать его получше. Мама права — у него доброе сердце. И он правда любит меня. Остаться с ним наедине — не самое страшное, что со мной когда-либо происходило.
Я смотрела на него на протяжении нескольких ударов сердца и затем прошептала:
— Прости, я… Я не знаю, что сказать.
Он улыбнулся, в уголках глаз появились морщинки.
— Тогда позволь мне прервать молчание словами, как ты прекрасна сегодня. И всегда, конечно же, — он коснулся одного из моих локонов. Их цвет меняется в зависимости от времени года: скоро будут огненно-рыжие, затем потемнеют к зимнему солнцестоянию, когда придёт весна — станут каштановыми, а летом — пшеничными. Раньше это была бесполезная особенность, но теперь я смогу ориентироваться во времени, проведённом в Подземном царстве.