Брак с летальным исходом
Шрифт:
Быть может, тот, кто послал ее, тоже хотел заполучить редкий артефакт, но отдал недостаточно четкий приказ, и вместо этого кухарка решила помочь мне. Только ни отравитель, ни я так и не увидели украденного Лоиссой кристалла. Он остался у одурманенной девушки, и наутро она даже не вспомнила о нем. А значит никто, кроме самой Лоиссы, не знал, удалось ли ей отыскать у лорда нужную вещь.
Зато артефакт, найденный лордом в старой игрушке, отлично исполнил роль похищенного кристалла. И сейчас отравитель, должно быть, считает, что лорд Кастанелло получил обратно свою собственность. Но, в любом случае, находку нужно было вернуть супругу как можно скорее. Отчего-то
Господин Сфорци выделил мне перо и клочок бумаги, где на обратной стороне собственной рукой нацарапал адрес лорда Кастанелло. Побоявшись, что записка легко может попасть не в те руки, я ограничилась общими фразами:
«Милорд Кастанелло!
Возвращайтесь как можно скорее.
Ваша Ф.»
Забрав письмо и мелкую монетку, я отыскала в толпе работников, готовившихся к отъезду, знакомую женщину, вернувшую мне артефакт. Та выглядела довольной и охотно согласилась на мою просьбу отправить письмо сразу же по возвращению в город.
Теперь оставалось только ждать.
Которую ночь подряд я не могла уснуть. Дурное предчувствие мешало забыться сном, и я вслушивалась в ночные шорохи, надеясь, что лорд Кастанелло получил мое послание, что, несмотря на позднее время, он уже в пути, что он скоро будет здесь и разорвет порочный круг тягостных размышлений.
Мне очень нужно было поговорить с кем-то обо всем, что я успела узнать. Но я могла лишь ворочаться на жесткой постели и до бесконечности перебирать в голове факты.
Первая обнаруженная записка должна была запугать меня и вынудить бежать из поместья. Кто-то из слуг мог видеть, как я наблюдала из окна за лордом Кастанелло, покинувшим сторожку, держа на руках что-то, очень похожее на мертвое тело, и предположить, что подобное зрелище должно было впечатлить меня. Так же можно было подстроить и появление юного «милорда» у моих дверей. Я вспомнила высокий женский голос, уговаривающий ребенка вернуться обратно. Кто мог сопровождать наследника лорда? Лоисса? Или Ильда, которая вынуждена была пробраться в поместье в поисках сбежавшего ребенка? А после, всего несколько дней спустя, кота отравили украденным успокоительным, которое наверняка до этого хранилось у лекарки.
Но кому и для чего был нужен мой побег? Не сделай я обезболивающие кристаллы, я, скорее всего, умерла бы от болевого шока, едва отойдя от поместья. Возможно, именно на это и был сделан расчет. Ведь даже если бы я, совершенно ослабев, и решилась повернуть обратно, то чтобы отрезать мне путь к спасению, достаточно было всего лишь… закрыть ворота.
Я бы умерла у границ владений лорда Кастанелло, и «вовремя» появившимся законникам оставалось бы только констатировать смерть его очередной супруги.
Согласно древнему обычаю, который связал нас браком, супруг нес ответственность за все совершенные мной «злодеяния». Побег и сам по себе мог навлечь на лорда пристальное внимание отдела магического контроля, а уж бездыханное тело…
Да, планам недоброжелателей не суждено было осуществиться, но побег посеял недоверие между мной и лордом, которое с каждым днем становилось все сильнее, и они использовали это в своих интересах, подбрасывая мне «убедительные» свидетельства злодеяний супруга.
Лежа в постели, я задумчиво вертела в руках артефакт лорда Кастанелло. В неровном пламени свечей кристалл отбрасывал на стену разноцветные блики. Угол преломления света казался мне немного странным, словно бы каким-то необычайным образом Лоисса была права и внутри артефакт действительно заполняла
А если предположить, что писавший мне записки не солгал и артефакт действительно защищал своего носителя от ядов? Мог ли интерес леди Элейны к необычным видам магии привести ее к решению соединить в одном кристалле сильное противоядие и стабилизирующий его накопитель, за счет энергии которого зелье теоретически постоянно воздействовало бы на носителя? Я не разбиралась в артефакторике и могла только гадать, возможно ли было осуществить это на практике.
До недавнего времени лорд Кастанелло, скорее всего, постоянно держал кристалл при себе, раз даже застав супруга полуодетым после ванной, я увидела у него на шее цепочку с артефактом. Это означало, что никакие зелья из богатого арсенала отравителя на него не действовали. Наверное, за последние годы попыток было предостаточно, да и леди Жиневра, вероятно, опробовала на лорде не один рецепт дурманов и приворотов. Но все было напрасно.
После моего неудавшегося побега у отравителя, вероятно, возник новый план. Господин Бренци видел у лорда мои обезболивающие кристаллы, господин Сфорци отыскал самодельный нагреватель. Да и, кажется, все в поместье знали, что лорд запретил мне использовать накопители. До побега мои способности зельевара не вызывали ни у кого большого интереса, но, изготовив обезболивающее, я сама подсказала хороший способ устранить разом и меня, и лорда. Лорд Кастанелло должен был быть отравлен. По-настоящему. И я в таком случае отправилась бы прямиком на костер по обвинению в очередном умышленном убийстве.
Вторая записка подталкивала меня втереться в доверие к лорду. Вероятно, Арджеро рассчитывал, что я смогла бы привлечь супруга и соблазнить его. Но активных действий я не предприняла, и тогда решено было «помочь» мне посредством дурмана. Я до сих пор не могла вспомнить, в чем заключался отданный мне приказ, но была уверена, что он был. Возможно, отравитель рассчитывал, что во время любовных утех лорд все же снимет с шеи цепочку и окажется беззащитен против ядов.
И тут я похолодела. А что, если отравлен был вовсе не тот ужин, который лорд Кастанелло скормил Милорду-коту? Что, если яд — кацин — был подсыпан в еду на день раньше, когда мы ужинали вместе? Случившееся с Лоиссой явственно показало, что при контакте с телом артефакт защищал своего владельца от любых ядов, даже в смертельной дозе. Мы с Ильдой сняли с кухарки пропитанное кровью платье, и кацин тут же начал действовать. Что, если то же произошло бы и с лордом Кастанелло, поддайся он вызванной дурманом страсти?
При мысли о том, что утром я могла бы очнуться в одной постели с остывшим телом супруга, меня бросило в дрожь. Под воздействием зелья, туманящего рассудок, я бы даже не поняла, что лорд умирает, и не сумела бы помочь. Внезапно мне вспомнился кошмар, приснившийся в ночь после побега, и меня затрясло еще сильнее. Как, как же было возможно, что тот страшный сон о мертвом лорде Кастанелло чуть было не стал жуткой реальностью?
Но и попытка толкнуть меня в объятия лорда Кастанелло не увенчалась успехом, и злоумышленнику пришлось искать другие способы, чтобы избавиться от кристалла, отравить его хозяина и навлечь на меня подозрения в убийстве. Сначала чуть не погиб Милорд-кот, острый нюх которого мог выдать того, кто использовал дурман. А потом мое любопытство навлекло беду на Лоиссу, которой велели выкрасть кристалл, а после принять смертельную дозу успокоительного. Когда и этот план не сработал — не без моего участия — зельевар использовал кацин, который должен был подействовать уже наверняка.