Брат берсерка
Шрифт:
Хирдман мужа говорил громко, медленно. Для других, сообразила Забава. И молча кивнула.
– Теперь… – сказал Кейлев. Сделал паузу, долго, свистяще выдохнул.
– Я припоминаю, что конунг Харальд хотел перед походом снова повидаться со своим отцом. И с другими своими родичами – теми, что не из людей.
Подошедшие хирдманы сгрудились в проходе.
– Это моно сказать, – с усмешкой бросил один из них.
– И кто-то даже поверит…
– А ты что, уже не веришь в троллей, Убби?
–
– Я видел один раз их следы, - проворчал тот. – Сам, своими глазами. Тут не хочешь, а поверишь. Но что мы скажем парням Гунира? Он там в камне по грудь завяз, мы на него снизу уже полюбовались. бъявим, что он пошел вместе с конунгом в гости к троллям – и не дошел? девки его где? И что там за история с крысами? Кстати, во дворе уже начинают собираться люди. Сюда пока не идут, все-таки женский дом.
Ещё и это, горестно подумала Забава. Ощутила вдруг на себе взгляды Свейна, Убби, Бъёрна, других хирдманов…
И сбивчиво выдохнула:
– Ты спросил, Убби – что мы скаем парням Гунира? А я считаю, важнее то, что мы скажем нашим людям.
– И то верно, – тут же поддержал её Ислейв.
– Какое мне дело до того, что о нас подумают шведы?
Двое из хирдманов кивнули, соглашаясь с ним. Остальные смотрели спокойно.
Забава внезапно осознала – они её не гонят. Не говорят, что она должна вернуться в мужнюю опочивальню, и сидеть там. Стоят и слушают.
Когда конунга нет, гостей встречает дротнинг?
И мысли её закружились оcенним листопадом. В крепости Турле и Огер, знатные родичи Харальда. Неизвестно, чего от них ждать. Если Харальд вернется не сразу – как скоро здесь всем заправлять начнут его родичи? Такое уже было. И они по своему положению выше Кейлева…
Но не её, жены конунга.
– Знать бы ещё, когда конунг вернется, – сказал кто-то из мужчин.
И Забаве вдруг стало тяжело дышать. Она вскинула голову, глотнула ртом воздух. Объявила:
– Харальд скоро вернется. Он сын Ёрмунгарда, внук Локи. Он не человек,и вы это знаете. аральд вернется, просто нужно его дождаться…
– Вот что я тебе скажу, дротнинг, – тихо сказал один из хирдманов, стоявший за спинами других.
Вроде бы Торвальд, подумала Забава.
– В крепости больше десяти сотен мужиков. Кое-кто из них пришел на службу к конунгу лишь этой весной. Есть те, ктo прежде служил Турле и геру…
Выходит, части людей нельзя доверять, мелькнуло у Забавы. Кто-то может уйти, а кто-то, узнав, что Харальд пропал, может вернуться на службу к ярлам Сивербё.
– Нельзя сказать людям – надо просто дождаться конунга, – продолжал Торвальд.
– Надо что-то объяснить, иначе по войску поползут слухи. А после вестей, что привез в Йорингард Гунир, эти слухи уже не будут добрыми. И история про то, что конунг всего
Кейлев хрипло закашлялся.
– Здесь не подойдет, – закончил Торвальд.
– Потому что нынче не время ходить по гостям.
– Да, сейчас весна, - рассудительно добавил кто-то. – Наступает время для походов. Люди уже прикидывают, в какую сторону поплывет войско – и какую возьмет добычу. Им не понравится, если конунга не будет слишком долго. Надо бы на всякий случай усилить охрану кладовой с казной конунга. И за кладовыми с элем присматривать.
– Так и сделаем, – натужно проговорил Кейлев.
– Так что же мы скажем людям? – как-то обыденно спросил вдруг Свейн.
Забава сжала кулаки, решаясь. Выпалила вдруг:
– Правду. Все равно слухи пойдут. Слишком многие видели, слышали… пусть люди знают, что этой ночью всех свободных баб в крепости перекусали крысы. После этого конунг Харальд решил допросить дочерей Гунира. И его самого тоже. Поскольку до их приезда здесь такого не случалось.
– А тебя тоже покусала крыса, дротнинг?
– поинтересовался кто-то.
И на этот раз Забава сразу же узнала голос Убби.
Ничего вроде в его словах не было, прозвучали они ровно. Но ей все равно стало не по себе – хотя, казалось бы, куда дальше? Теперь, когда Харальд пропал?
Убби мне не враг, но и не друг, подумала Забава. Но он не посмеет сказать что-то недоброе, пока тут стоит Ислейв. И Кейлев – терпит, нo стоит.
Однако Убби никогда не забудет Рагнхильд. И тo, что Харальд приговорил её к cмерти. Слишком хороша она была. Да ещё не из простых. Сказ о том, как воину досталась дочка конунга…
– Да, - объявила Забава.
И отыскала взглядом Убби.
– Да, меня покусали. Ещё и поэтому Харальд пошел допрашивать Гунира и его дочерей. Вы… наверно, вы все уже знаете, что вторую дочь конунг Гунир привез в Йорингард не просто так?
Убби посмотрел насмешливо. Кто-то из хирдманов проворчал:
– кто не знал, тот догадался…
Забава кивнула. На душе было скверно. И придавлено, заморожено шевелился внутри страх. За Харальда. За дитятко.
Надо быть осторожной, подумала она. Мудрой, как та дочь ярла, что давала советы своему отцу…
– свейг привезли, чтобы отдать Харальду в жены, – объявила Забава.
– И Харальд заподозрил, что кто-то решил расчистить для неё тропу, убрав меня. Я тоже пришла в женский дом этой ночью, чтобы поговорить с униром и его дочерями. Пришла и спросила у Асвейг, что будет с теми, кого покусали крысы. Она ответила, что крысиный укус – это знак большой беды. Что те, кого крысы покусали, умрут.
Кейлев посмотрел укоризненно, но промолчал.
– Значит,ты умрешь, дротнинг? – спросил Убби.