Братчина
Шрифт:
Нынешний пресс-тур был устроен для региональных журналистов, эта девушка, кажется, из Сибири.
— Никто не знает, — сказал я. — В феодальных замках хотя бы жили, а здесь можно только прятаться от врагов.
— Разве здесь были враги? — спросила девушка.
— Враги есть везде, — сказал я. — В тринадцатом веке это могли быть крестоносцы.
— Они и построили, — сказала журналистка.
Я с уважением посмотрел на нее. Устами младенца глаголет истина. Это была именно рыцарская постройка.
— Как вас зовут?
— Мария.
— Молодец, Мария. Мне тоже кажется, что ее построили храмовники, рыцари Храма Господня. Никто другой в то время не сподобился бы.
— Хорошая башня, — согласилась Мария. — Бесполезная, правда.
— Отчего же? Дала название Пуще.
— Действительно! — засмеялась девушка. — Вы тоже из Сибири?
— Москвич, но родом отсюда. Брестский.
— Да ну?! — поразилась она. — А по виду наш.
Теперь я поразился, но молча. С нынешней молодежью не соскучишься.
— Можно я буду держаться рядом с вами? Вы все-таки местный.
— Можно, — сказал я. — Вы из Томска или Омска?
— Из Новосибирска, — засмеялась она.
Со смотровой площадки на вершине башни открывался впечатляющий вид. Нечто похожее было в родовом замке Гогенцоллернов. Но там все-таки замок, и в нем до сих пор живут потомки тех самых Гогенцоллернов. Здесь, похоже, никто никогда не жил.
— Оборонялись, — сказала Мария. — Если есть продукты, в ней можно отсидеться. Раскопки здесь проводились?
— Наверняка, — кивнул я. — За семьсот лет кого здесь только не было. Теперь вот мы.
— А что, мы тоже люди.
Маша сделала с айфона панорамное видео.
— Можно я вас сниму? — спросила она.
— Снимай, — сказал я. — Все равно ведь никому не понадобится.
— Почему, внукам покажу. Я собираюсь до них дожить.
Оптимистка. В Сибири, наверное, все такие.
— А куда нам деваться? — посмотрела на меня Маша. — Кроме Таиланда, ничего не видели.
Неплохо живут наши сибиряки. Я вот в Таиланде не был.
— И не надо, — сказала Маша. — Вам и в Европе хорошо.
Откуда она про Европу знает?
— Догадалась. Вы ведь летом туда ездили?
— Ездил, — вынужден был признаться я. — Баден-Баден, Страсбург, Биарриц. В Сете турнир гондольеров смотрели.
— Где?
— Сет, городок на Средиземном море. Они там друг друга деревянными копьями в воду сшибали. Турнир называется жут.
— Действительно, жуть. В Баден-Бадене в казино ходили?
— На экскурсию.
— А я бы сыграла, — вздохнула Маша. — Кто из писателей там все до копейки проиграл?
— Достоевский, — тоже вздохнул я.
— И стал классиком. Хорошее место?
—
— Но там одни немцы вокруг?
— Почему, туристов много. Мы зашли в кафе, заказываем кофе с пирожными, я с трудом вспоминаю английские слова. Девушка смеется: «Не парьтесь, я русская».
— Класс! На заработки приехала?
— Естественно. На тебя похожа.
— Страшная? — взглянула на меня Маша.
— Ты что?! Если бы не жена с сыном, там бы остался.
— Вы не останетесь, — усмехнулась Маша. — Не тот тип.
Да, она меня насквозь видит. А я ее?
— Вам не надо, — снова усмехнулась девушка. — Мы с вами два сапога пара, потому я и прилепилась. У меня от высоты голова кружится. Можно я буду за вас держаться?
— Держись.
По грубо сколоченной лестнице мы спустились с башни. Маша крепко держалась за меня — может, и правда боялась.
— А я не умею притворяться, — кивнула Маша. — Все смеются, а мама плачет. Говорит, так и не выйдешь замуж, дура.
— Выйдешь, — успокоил я ее. — Дурак дурака видит издалека.
— Хорошо бы.
Нашу группу сопровождал двухметровый парень, Николай. При входе и выходе из автобуса он подавал руку, причем девушкам гораздо охотнее, чем женщинам в возрасте.
— Он? — показала на него глазами Маша.
— Вполне может быть, — сказал я. — Тем более у тебя фигура хорошая.
— Это к делу не относится. Я спрашиваю: замуж возьмет?
Вопрос был интересный. Я хоть и жил давно в Москве, однако помнил, что минские девушки всегда отличались хваткой. Сомнительно, что Николай с его двумя метрами пребывает в одиночестве.
— А он на вас похож, — сморщила носик Маша. — На две головы выше, но по характеру один в один. У вас только выправки военной нет. А у него есть.
Глазастая девушка. Они в Новосибирске все такие?
— Все! — засмеялась Маша. — Умненькие дуры.
8
Из Каменца мы отправились в совхоз «Беловежский». В автобусе Николай совсем случайно оказался рядом с Машей. Они сидели передо мной, и я временами слышал их разговор. Пустой трёп, но кое-что в нем проскальзывало. Например, что Николай сын местного генерала.
«Опять генералы», — подумал я.
— Николай приглашает к себе на дачу, — повернулась ко мне Маша. — Поедем?
— Он тебя приглашает.
— А я ему говорю, что без вас не езжу.
— Можно всем вместе, — тоже повернулся ко мне Николай. — Александра Петровича давно знаете?
Александр Петрович был работник посольства в Москве, по совместительству старший всей нашей группы.
— Давно, — сказал я.
— Классный мужик. После командировки вернется в Администрацию президента.