Братчина
Шрифт:
— Куда нам до гениев, — согласился я. — Рукопись почитать не хочешь?
— Нет!
Чего-чего, а гонора у Александра хватало. Я унес рукопись к себе в кабинет.
Как только я вошел, раздался телефонный звонок.
— Ну? — услышал я голос Веретенникова. — Иванов еще в издательстве?
— Убыл, — доложил я.
— Рукопись принес?
— В шесть раз меньше, чем ваша.
— Да что они, молодые, могут... Пороха не нюхали, а туда же. Отец у него был боевой генерал,
— А мать?
— Что мать?
— Стихи пишет, училась в Литинституте вместе с Луговским.
— Про Луговского я слышал. А про мать нет. Поэтесса, значит?
— Так точно!
— Поэтому из него ничего и не получится, помяни мое слово. Я этих щелкопёров насквозь вижу. Но не будем о мелком. Ты когда зайдешь ко мне?
— Зачем? — удивился я.
— Поговорить. Ты ведь свою книгу обещал принести.
— Обязательно зайду на следующей неделе, — пообещал я. — С этим генералом разберусь и зайду.
— Ладно! — сказал генерал и положил трубку.
Интересно, кто ему сообщил о визите Иванова? Наверное, Соколов. Птичкина сегодня в издательстве не было.
3
Мои издательские дела, конечно, накладывались на работу в газете, но сильно не мешали. Самой большой проблемой оказались командировки в Беларусь. Не скажу, что их было много, но они случались, и не такие уж скоротечные.
— У меня здесь дел полно, — говорил Кроликов. — А ты поезжай и напиши. Куда надо ехать?
— Сначала в Гомельскую область, потом на «Славянский базар в Витебске» и в Беловежскую Пущу.
— Хочу на базар и в Пущу! — высунулась из-за монитора Тамара.
Когда она заговаривала о поездках, в ее голосе появлялись отчетливые нотки скандальности. Я к ним привык, а Кроликов нервничал.
— Зачем тебе на базар? — спросил он Тамару.
— Слушать песни!
— Я думал, торговать, — подмигнул мне Кроликов. — На белорусских базарах колбаса хорошая.
— И сало, — сказал я.
— Да, и сало. Ты сама что купила бы?
— Что надо! — отрезала Тамара. — Вы сами не ездите и других не посылаете.
— Почему, Алеся посылаю, — пожал плечами Алексей.
— Он едет писать, а у меня культурная программа. Алесь, возьмите меня за свой счет.
— За мой? — удивился я.
— Нет, за билет я сама заплачу. А в гостинице поселюсь зайцем. Я много места не занимаю.
Мы с Кроликовым оглядели Тамару. Места она заняла бы много, ноги длинные.
— На металлургический завод, значит, не хочешь? — спросил я.
— Куда?! — изумилась Тамара.
Когда она изумлялась, юбка на ее ногах задиралась выше, чем обычно. Я на это и рассчитывал, задавая нелепые вопросы.
—
— Ну и что? — пожала плечами Тамара. — Вы там что, сталь варить будете?
Как обычно, она ставила вопрос ребром и зачастую была недалека от истины.
Мы приехали в Жлобин, и первое, что я спросил у девушки из областной администрации, которая нас сопровождала, какова цель нашего визита.
— Смотреть, — улыбнулась она. — Я, например, ни разу не видела, как варят сталь.
— В сталеплавильный цех мы вас не поведем, — сказал главный инженер предприятия, случайно оказавшийся рядом.
— Почему? — одновременно спросили мы.
— В прошлый раз одного журналиста потеряли.
— Как потеряли? — спросила девушка.
— Привели делегацию в цех с расплавленной сталью, — объяснил инженер. — Там ведь температура больше тысячи градусов. Он где-то там наверху бегал, сорвался, и всё, даже следа не осталось.
— Не может быть! — ахнула девушка.
— Может, — сказал инженер. — Пойдемте лучше в трубопрокатный цех, там не так опасно.
Девушка беспомощно посмотрела на меня.
— Пугает, — сказал я. — Но в трубопрокатном действительно не так опасно. Вы на хорошей машине ездите.
— «Хонда», — улыбнулась она все еще испуганно. — У вас тоже «хонда»?
— «Мицубиси», — сказал я.
— На сталь можно издалека посмотреть, — сказала она. — Это ведь красиво.
— Красивые вещи самые опасные, — хмыкнул я. — Вы тоже красивая.
— Я замужем!
Девушка успокоилась и перестала рваться в сталеплавильный цех. А я был бы не прочь в нем оказаться. Не одному Птичкину варить сталь. Надо будет при случае спросить, кем он в мартене работал.
— Вы из какой газеты? — спросила девушка.
— Из «Литературной жизни».
— Разве в ней пишут про металлургические заводы?
— В нынешних газетах пишут обо всем, — махнул я рукой. — Вон та журналистка ездит на спортивном «мерседесе».
— На спорткаре? — посмотрела на журналистку хозяйка. — Кто у нее муж?
— Папа генерал.
— Понятно.
Девушка погрустнела. Ее, впрочем, это не портило.
— Куда едем дальше? — спросил я.
— В Чернобыль, — ответила девушка. — Вернее, в зону, зараженную радиацией.
А вот туда мне не хотелось ехать. Но маршрут пресс-тура утвержден заранее, и изменить его не сможет никто.
— Вы с нами едете?
— Нет, я там уже была.
Мы погрузились в автобусы и отправились в радиационно-экологический биосферный заповедник, расположенный неподалеку от Чернобыля.