Братчина
Шрифт:
— Какой командировки? — напряглась Маша.
— В Москву, — ответил Николай. — Они подолгу на одном месте не сидят.
В глазах Маши я прочитал напряженную работу мысли. Подвисла девушка. А что ж ты думал, возможно, сейчас решается ее судьба.
— Перед ужином я тебя с ним познакомлю, — сказал я Маше. — У нас ведь будет ужин?
— Обязательно, — кивнул Николай. — Это же совхоз-миллионер.
Я давно не наведывался в совхозы-миллионеры, однако догадывался, что кормят там не одной котлетой
— После этой командировки придется неделю голодать, — угадала ход моих мыслей Маша. — Отложения видны невооруженным глазом.
— Какие отложения? — придвинулся к ней Николай. — Можно я потрогаю?
— В другой раз, — перехватила его руку Маша.
— На даче?
— Если с нами поедет писатель.
Конечно, ни на какую дачу я не собирался, однако понаблюдать за играми молодежи было интересно. Как далеко у них зайдет?
— Приехали! — послышался голос Александра Петровича. — Когда пойдем смотреть зубров, от стада не отбиваться.
— Почему? — спросила Маша. На выходе ей руку подал Николай, но спросила она меня.
— Забодают, — сказал я. — Это же Беловежская Пуща.
— Тут и волков полно, — поддержал меня Николай. — Видала, какой лес?
Лес и в самом деле был выдающийся, может быть, лучший в Европе. Сразу за площадкой, на которой остановился наш автобус, возвышались ели, одна другой темнее. Чуть в стороне раскинул ветви огромный дуб. За дорогой кормушки, рядом с которыми маячили фигуры зубров. Стадо было небольшое, голов двадцать, но нам вполне хватало.
— А в нашей тайге они прижились бы? — спросила Маша.
— Лесника надо спросить. А лучше зоотехника. У вас ведь тигры?
— Тигры в амурской тайге. Если мы Союзное государство, то надо поделиться. Вы нам зубров, мы вам маралов. Или еще кого-нибудь.
Я пожал плечами. Тема была скользкая. Обмен дело хорошее, но кому и сколько нужно выделить? А главное — зачем?
— Без нас разберутся, — сказал Николай.
Теперь он постоянно был рядом с нами. Точнее, с Машей.
— Жалко, что мы не зимой сюда приехали, — сказал я. — Летом совсем не то.
— Что не то? — спросила Маша.
— Зимой гостей сажают в сани, везут в Пущу и угощают самогоном. Здесь он отменный, шестьдесят градусов.
— Откуда вы знаете? — подошел ко мне вплотную Николай.
— Рассказывали, — сказал я. — А также показывали снимки. В санях они лежали в обнимку.
— Да, в санях хорошо, — кивнул Николай. — Если бы вы согласились приехать с ней ко мне на дачу, я в долгу не остался бы.
— В качестве свахи?
— Свата! — засмеялся он. — Она ведь вам тоже нравится?
— Еще бы! Такая кому хочешь понравится. С норовом.
— Мне такая и нужна.
Я внимательно посмотрел на него. Неужели
— Вы же сами видите — командир! — так же внимательно посмотрел на меня сверху вниз Николай.
— С отложениями, — согласился я.
— Там вообще атас...
Все-то они друг в дружке разглядели. Но при чем здесь я?
— А я после вас ее заметил, — усмехнулся уголками губ Николай. — Александр Петрович говорит: «Смотри, как писатель вокруг нее увивается». Мне еще отец рассказывал...
— Обо мне? — удивился я.
— Он дружил с Иваном Шамякиным. У писателей глаз алмаз, лучше нашего.
— Военного?
— Ну да. Про Шамякина слышали?
— Тоже дружил, — вздохнул я. — Про Машу что я тебе скажу? Дерзай. Был бы сам помоложе, повоевал бы, а так... Может, и в Новосибирск придется переехать.
— Сюда перевезу, — уверенно сказал Николай.
Чем-чем, а сомнениями он отягощен не был. Может, и хорошо?
— О чем вы говорили? — подошла ко мне после зубров Маша.
— О тебе, — не стал я врать.
— Осуждали?
— Почему, хвалили. Мне бы он тоже понравился.
— Слишком мажористый. А я к журналистам привыкла. Теперь вот вижу — и среди писателей нормальные попадаются.
— Были писатели, да сплыли, — сказал я. — В прошлой жизни остались. Встретились бы мы лет тридцать назад...
— Меня тогда еще на свете не было, — засмеялась Маша. — Сейчас тоже пожить можно. Я, кстати, путешествовать люблю, как и вы.
— Да, поиграть в казино Баден-Бадена, — хмыкнул я. — Оно там называется Курхаус. Пафосное.
— Для мажоров?
— Наверное. Николай давно рукой машет, пойдем в автобус.
— Зря вы меня отталкиваете. Я хорошая.
Я кивнул, и мы побежали к автобусу. Николай у двери почему-то не стал поддерживать девушку под локоток. Мне тоже в молодости случалось обижаться по пустякам.
9
Совхоз, в который нас привезли, соответствовал названию. Все в нем было добротное, богатое, броское — одним словом, Беловежская Пуща. Возле двухэтажных типовых домов по две машины. Я еще с советских времен знал, что это самый верный признак зажиточности на селе.
Директор тоже вполне соответствовал своей должности: солидный, улыбчивый, с юморком.
— До совхоза вы кем были? — спросил я, когда мы оказались рядом у стола с совхозной продукцией.
— Да самую никудышную должность занимал, — хохотнул он. — Врагу не пожелаю.
— Какую же?
— Министр сельского хозяйства республики.
Да, должностёнка и вправду не из лучших. В таких странах, как Беларусь, на ней дрючат образцово-показательно.
— Как в армии, — кивнул директор. — У нас на самые важные посты и ставят бывших комдивов.