Бремя наследия

Темникова Алиса

В тот же день, несколькими часами позже детектив узнаёт, что трагическое предсказание Коли сбылось. Нейробиолог на пенсии Максим Темников минувшей ночью задушил подушкой своего пятилетнего внука, после чего повесился сам на ветви дерева во дворе своего дома. Сын Темникова в это время находился на торжественном мероприятии по случаю свадьбы друга. Вернувшись домой — он обнаружил тела.

***

Клаэс сидит на берегу пруда и безмятежно наблюдает за утками. Они нисколько не встревожены его присутствием, некоторые прохаживаются совсем рядом. Вода кристально чистая, от неё веет приятной свежестью. Клаэс расслабленно делает глубокий вдох и закрывает глаза.

Он видит суетящуюся

на просторной кухне Марину. Девушка вообще очень редко сидит на месте. Утром она встаёт раньше всех, чтобы приготовить завтрак на пять персон, потом убирает со стола и сразу же ставит что-нибудь в духовку к обеду. Между делом Марина обходит спальни своих младших «братьев и сестёр», чтобы забрать из корзин в ванной грязную одежду, отнести её в прачечную, расфасовать по цветам и загрузить в стиральные машины. Затем она прибирается в библиотеке и гостевом холле, протирает пыль с полок, подоконников и прочих поверхностей. На цокольном этаже расположен внушительных масштабов бассейн и спортивный комплекс для физических упражнений. За порядок там также отвечает Марина. После обеда она делает с Надей уроки по программе домашнего обучения. Марине приходится тратить особенно много сил и нервов на то, чтобы девочка выглядела опрятно и вела себя прилично. Стоит только выпустить Надю на улицу, как чистая одежда на ней рвётся в самых неожиданных местах и пачкается, будто девочка вместе со своей собакой кувыркается по земле. Длинные рыжие волосы всегда всклочены, коленки и локти разбиты, личико чумазо. Надя недружелюбная, необщительна, нелюдимая, а в определённом ряде случаев может проявлять агрессивность. Однажды она укусила Марину, когда девушка пыталась её причесать. Но управляться с хозяйством Марине вовсе не в тягость, ей приятно чувствовать себя полезной. Она уже давно не представляет интереса для исследований, но «папа» отстоял у своего руководства право на то, чтобы девушка осталась в его жилище в качестве домработницы. Ему некогда заниматься бытовыми хлопотами, а нанимать квалифицированную прислугу не вполне безопасно. Он предпочитает полностью изолировать своих детей от посторонних людей. Даже Марине не разрешено покидать ограждённую территорию. Если требуется купить что-то — она составляет список и передаёт «папе». Очень часто в работе по дому ей на добровольной основе помогает застенчивый Артур. Он тоже не любит разговаривать, потому что стыдится дефекта речи, да и в целом считает себя ничтожным. Артур тайно влюблён в Марину уже несколько лет. Девушка догадывается об этом, но не может ответить взаимность, ведь её сердце уже занято. Клаэс в полной мере ощущает тяжёлое, гнетущее чувство Марины к тому человеку, который формально значится её отцом. К Артуру она испытывает лишь сострадание. Надя иногда способна довести до бешенства, но в целом Марина относится к ней с нежностью, как к родной младшей сестре, у которой просто сложный возраст. А вот Игоря девушка даже немного боится. Она никогда не знает, что можно ожидать от «брата» в тот или иной момент, всё зависит от его настроения, которому свойственно часто и непредсказуемо меняться. Иногда Игорь являет собой воплощение дружелюбия, непринуждённо и по-доброму шутит, а в следующую же минуту может без веского на то основания обидеть грубым словом. Зачастую он слоняется по дому безмолвным призраком с навернувшимися на глазах слезами, потом хохочет без причины или впадает в затяжной транс, сидя без движений и широко раскрытыми глазами глядя в пустоту. Игорь умеет хорошо играть на пианино, которое стоит в библиотеке. Он часами музицирует в уединении, виртуозно воспроизводя шедевры мировой классики, а затем вдруг начинает нещадно и невпопад молотить пальцами по клавишам, сводя тем самых обитателей дома с ума, и длиться это может достаточно долго. Игорь любит поболтать, но никогда не говорит о том, что в действительности волнует его. Бывают дни, когда он выглядит так, будто достиг пика гармонии с самим собой и всем сущим, а через пару часов срывается на самое дно пучины отчаянья и всепоглощающей ненависти.

Ещё издалека Клаэс чувствует приближающуюся к нему Марину. Девушка останавливает в паре метров и учтиво интересуется его самочувствием. Оно не так уж ей и интересно, но «папа» просил быть с гостем внимательной и максимально дружелюбной, чтобы тот чувствовал себя комфортно в новой обстановке. Марина так же сообщает, что ужин готов. Есть не хочется, но Клаэс осознаёт, что это необходимо.

По пути к парадному крыльцу Марина зовёт Надю, занятую дрессировкой добермана. Повернувшись в сторону рыжеволосой девочки, Клаэс вдруг видит пожилую женщину рядом с ней. Незнакомка замечает на себе пристальный взгляд Андера и плавным движением отступает за ствол клёна, почти слившись при этом с тенью. Клаэс переключает внимание на Марину и понимает, что старушку видел только он.

За столом собираются не все, не хватает Игоря. Клаэс знает, что ему нездоровится, потому он остался в постели. Так теперь часто бывает. Марина, Артур и Надя подозревают, что он скоро умрёт, но не ощущают при этом осознании ярко выраженной скорби или переживаний.

Трапеза проходит в тишине. Никто не пытается завести разговор. Ест Клаэс без аппетита, и почти не чувствуя вкуса. Поблагодарив Марину за ужин, он отправляется на второй этаж. Не смотря на то, что перед этим он проспал почти двое суток, его снова клонит в сон. И всё же дверь своей спальни он проходит мимо, решив перед этим навестить Игоря.

10.

СИМПАТИЯ.

Дверь не заперта. Игорь лежит на кровати под лёгким одеялом, а к вене на сгибе его локтя тянется трубка капельницы. Он ещё не видит Клаэса, но, разумеется, уже знает о его присутствии.

— Заходи, не стесняйся.

Клаэс считает, что неплохо бы поговорить с Игорем, потому что его разум всё ещё остаётся закрыт для обозрения. Ему наверняка есть, что рассказать.

— Садись поближе, я не могу громко говорить. Я тут в овощ потихоньку превращаюсь.

Игорь морщится, аккуратно принимая сидячее положение.

— Чем ты болен?

— Уууу… Тут целый букет из всякой всячины. Здоровье у меня, как у столетнего старика, серьёзно. Анемия, аритмия, что-то с печенью, почти отсутствующий иммунитет и так далее по длинному списку. Если честно, я каждое утро удивляюсь, что проснулся. — Игорь говорит об этом беспечно без тени озабоченности или прискорбия, ему скорее весело, чем страшно. — Капельницам и бесчисленным таблеткам всё ещё удаётся кое-как поддерживать моё бренное существование. Это всё последствия того, что мне приходилось делать во благо исследований нашего потенциала.

— Ты давно здесь?

— Так сразу не скажешь… — Игорь задумывается. — Сейчас мне двадцать один, попал я сюда в семь… Значит, тут я уже четырнадцать лет. Ого. Тяжело не сбиться со счёта, когда каждый день похож на предыдущий. Впрочем, иногда тут становится даже слишком «весело». — Игорь делает акцент на этом слове, давая понять, что вложил в него противоположное значение. — Начальство папули очень не довольного его успехами, им кажется, что он напрасно тратит время и бюджет на наше содержание. Иногда приходится поднапрячься, чтобы доказать обратное. Пару лет назад, например, нам поручили наказать одного парня, который слишком уж увлёкся попытками придать деятельность Баз общественной огласке. Он, вроде бы, был журналистом. Папочка предложил мою кандидатура, на тот момент я действительно был весьма неплох и гораздо лучше себя чувствовал. Но начальство велело устроить предварительную дуэль между мной и Артурчиком, чтобы они не сомневались в папулином выборе. Они выдвинули чёткие условия, согласно которым один из нас должен был заставить своего противника выколоть себе глаз заточенным карандашом. Полагаю, не надо объяснять, кто победил в этом забавном конкурсе. Уточню, что намеренно поддаться я не мог. В процессе испытаний малейшая активность нашего мозга фиксируется очень умными приборами, которые невозможно обмануть, ты скоро сам их увидишь. Потом мне было велено подчинить себе сознание того журналиста и ножницами в его же собственных руках отрезать ему язык.

Игорь умолкает ненадолго. Взгляд его становится отстранённым.

— С заданием я успешно справился, но отходил потом долго. Неделю провалялся в бреду. В состоянии помешательства я много-много раз, как будто на повторе, переживал тот момент и на себе чувствовал весь ужас и боль журналиста. С тех пор волосы у меня растут седыми. В этом деле очень важно полностью изолироваться от чужих чувств, чтобы они не отразились на тебе. Я не смог. Ещё одна наша физиологическая особенность заключается в том, что каждый раз при использовании умственных способностей страдают физические тела. Это, конечно, и от личных данных зависит. Мои, например, ниже среднего. А вот наш загадочный убийца, очевидно, невероятно силён, раз всё ещё жив после стольких насильственных смертей на его счету. Я ещё не утомил тебя свой болтовнёй?

— Нет, мне интересно. — Поспешно отвечает Клаэс. — Спасибо, что рассказываешь обо всём этом. И за то, что помог. Зачем ты рисковал ради меня?

— Не знаю. Просто захотелось сделать что-нибудь хорошее хотя бы для кого-то. Я долго наблюдал за твоим братом. Он казался мне таким классным и независимым, как Робин Гуд или какой-нибудь рыцарь. Нэми всегда помогал хорошим людям в ущерб собственному физическому и психическому состоянию. Тебе, наверное, теперь тоже об этом известно. Я и папуле всё рассказал о его заслугах. Он очень тяжело переживал, если не удавалось предотвратить чью-то смерть, о которой ему было известно заранее. Помнишь стену с некрологами в вашей спальне? Это как раз те случаи. Таким образом он напоминал себе о недочётах в своих действиях и работал над их исправлением.

Клаэсу и в самом деле теперь известно об этом. Тот Нэми, которого он знал прежде, и истинная сущность брата оказались двумя совершенно разными людьми. Клаэс понял все его нервные срывы, всю обоснованную агрессию по отношению к некоторым людям, простил пристрастие к алкоголю, которое помогало хотя бы временно отстраниться от напористого потока чужих страданий. Ему было очень тяжело.

— Почему никто не может найти убийцу? — Спрашивает Клаэс, чтобы отвлечься от слишком мучительных мыслей о Нэми.