Бриллиантовая рука

Иванов Виктор

— Щерт побьери! —снова заканючил писклявым голо­сом Бурулисто и начал легонько, но довольно настойчиво подталкивать Семен Семеныча к двери.

Глядя Горбункову в глаза, Педро несколько раз вырази­тельно потыкал пальцем в свои наручные часы и затем, высоко подняв обе руки, издал звук, имитирующий гудок теплохода:

— У-у-у! Михаил Светлов!

— Джиги, джиги! — сказал Бурулисто, что, скорее всего, могло означать: «Торопись! Торопись!»

Теперь они оба настойчиво выпроваживали на улицу Горбункова, то обнимая за плечи, то подталкивая

в спину. Семен Семеныч, прижимая к себе здоровой рукой скомкан­ный пиджак, покорно двигался к выходу.

Контрабандисты не переставая хихикали и перебрасывались непонятными Семен Семенычу репликами, не пыта­ясь скрыть искреннего ликования.

Резкий солнечный свет ударил в глаза, и Горбунков, прищурившись, растерянно потоптался у аптечного порога, не решаясь идти дальше. Ему вдруг снова подумалось, что все происходящее — не что иное, как продолжение какого-то странного сна.

Словно под гипнозом, он нерешительно сделал несколь­ко шагов в том направлении, откуда пришел, однако Бурулисто, положив обе ладони ему на плечи, заставил его развернуться.

— Ату! — ласково сказал он и пальцем указал дорогу.

Семен Семеныч послушно поплелся прочь.

* * *

Кеша не знал, пребывая в глубоком отчаянии, сколько времени ему понадобилось, чтобы прийти в себя. Уняв, наконец, рыдания, он, все еще обхватив голову руками, стал лихорадочно соображать, что же делать дальше. Оста­ваться здесь, в этой западне, уповая на чудо, было нельзя. Он мысленно попытался представить себе ту замысловатую траекторию, которая его сюда привела. Он, конечно, не догадывался, что находится всего в нескольких минутах ходу от Фиш-стрит.

Заметив узкий проем между домами в десятке метров от того места, где он стоял, Кеша решил снова попытать счастья, хотя времени до отплытия теплохода оставалось в обрез.

Проплутав еще некоторое время по узким лабиринтам, он вышел, наконец, на улицу, которую так долго искал. В противоположном ее конце красовался огромный крас­ный крест, нарисованный на белом квадрате и укреплен­ный перпендикулярно стене над входом в аптеку. Заметив крест, Кеша кинулся к нему со всех ног. Издалека завидев валявшуюся у входа в аптеку все ту же арбузную корку, которая всего каких-то полчаса назад роковым образом повернула судьбу Семен Семеныча, он замедлил шаг и внимательно оглядел все еще сидящих на пороге аптеки Бурулисто и Педро. Безразличие в их взглядах несколько озадачи­ло Кешу, но времени на размышления не оставалось.

Подойдя к корке, Кеша прицелился каблуком, резко наступил на нее и, широко раскинув руки и выставив вперед одну ногу, добросовестно исполнил падение на землю.

Педро обратился к Бурулисто с каким-то вопросом, даже не взглянув на Кешу. А тот, продолжая сидеть посреди улицы, повернул голову и гром­ко сказал:

— Черт побери!

Контрабандисты, собравшиеся уже было удалиться, словно по команде оглянулись на Кешу. Молчание длилось довольно долго. Не выдержав, Кеша оперся

двумя руками о землю и, спружинив на локтях, несколько раз для убеди­тельности приподнял тело вверх.

— Черт побери,— уже более категорично заявил он, не сводя взгляда с контрабандистов.

Те переглянулись, но не тронулись с места.

Кеша начинал терять терпение. Многозначительно сло­жив щепоткой пальцы, он высоко поднял руку и, коверкая слова, полагая, что так его скорее поймут, громко повто­рил:

— Щьерт по-бие-ри!

Все трое снова молча уставились друг на друга. Кеша явно нервничал.

— Что он там бормочет? — насторожился Педро и во­просительно посмотрел на Бурбулисто.

— Да я и сам ничего не понимаю,— испуганно забор­мотал тот.

Жуткая догадка пришла им в голову одновременно, и так же одновременно их прошиб холодный пот. Не сгова­риваясь, они бросились к Кеше и дружно склонились над ним, больно стукнувшись при этом лбами.

Кеша обрадованно улыбнулся.

— Руссо? — испуганно спросил его Педро. Лихорадочно тыкая себя пальцем в грудь, Кеша утвер­дительно закивал:

— Руссо, руссо, руссо!

Контрабандисты дружно присели на корточки, испу­ганно вглядываясь в возбужденное Кешино лицо.

— Михаил Светлов? — дрожащим голосом спросил Педро.

— Да, да, да! Это я! Я!

Кеша выставил вверх руку, ожидая, что ему помогут подняться с земли. Но этот жест был оставлен без внима­ния, так как между Педро и его напарником начался мол­чаливый, но очень насыщенный диалог. Словно два боевых петуха, готовые вот-вот сойтись в смертельной схватке, они налитыми гневом глазами смотрели друг на друга.

Медленно выпрямившись, они, словно по команде, упер­лись руками в бока. Казалось, еще мгновение — и они начнут бодаться невидимыми рогами. Первым нарушил молчание Педро:

— Куда ты смотрел, старый осел? — гневно выдохнул он прямо в лицо Бурулисто.

Тот хотел вначале огрызнуться, но, подумав мгновение, попытался оправдаться:

— Ты же слышал, что тот тоже сказал пароль. Ты же слышал, он четко сказал: «Черт побери».

— Черт побери! Черт побери! — язвительно передраз­нил его Педро.— Тебя, идиота, ничего не стоит обвести вокруг пальца любому прохвосту! Да ты представляешь себе, что мы потеряли? Представляешь, что теперь будет?! Кретин!

Бурулисто в ответ гневно сверкнул глазами и, разре­зая ладонью воздух, визгливо крикнул:

— Сам кретин! Я смотрел туда же, куда и ты!

— У тебя вместо головы — задница! Вот ею ты всегда и думаешь! А в результате нам — хана!

— Слушай, пошел бы ты к черту! Чего ты на меня орешь?! Это у тебя ослиные мозги! Думай лучше, что теперь можно сделать!

— А что ты сделаешь?! Все, что мог, ты уже сделал! Тебя давно придушить пора! Старый идиот...

Смысл этого содержательного темпераментного диалога не был понятен Кеше, Он переводил взгляд с Педро на Бурулисто и обратно, нетерпеливо подергивая головой.