Бриллиантовая рука

Иванов Виктор

Беседа, однако, затягивалась, и казалось, ей не будет конца. Вероятно, случись она при других обстоятельствах, подобная сцена могла бы позабавить заезжего русского неистощимым каскадом эмоций и яркой выразительностью жестов. Но Кеше сейчас явно было не до экзотики. Он, выждав короткую паузу в потоке незнакомых слов, сделал попытку остановить готовых вот-вот сцепиться в драке не на жизнь, а на смерть контрабандистов:

— Товарищи! Товарищи! Нам надо торопиться! Време­ни остается очень мало!

Но те не реагировали, продолжая наскакивать друг на друга. Их речь превратилась в непереводимую игру слов с использованием только им понятных местных

идеомати-ческих выражений.

— Да что здесь происходит, черт побери?! — гневно вскричал Кеша.

Его внезапно изменившийся тон отрезвил, наконец, разъяренных контрабандистов. Они вспомнили о сидящем на земле человеке и помогли ему подняться.

Кеша сразу же многозначительно вытянул вперед ле­вую руку, а правой указал на дверь. В ответ Педро и Бурулисто дружно покачали головами.

— Не понял,— дернул головой Кеша.

Перейдя на международный язык жестов, все трое по­тратили еще минут десять, чтобы разобраться в произо­шедшем. Поняв, наконец, что до него в аптеке побывал не кто иной, как его попутчик Горбунков, а также узнав, что тот в течение всего ритуала с наложением гипса находился в обмороке, Кеша немного успокоился. Его, конечно, рас­строило то, что такой гениальный и тщательно проду­манный план был практически сорван, но ведь могло быть и хуже!

Употребив весь свой небогатый запас иностранных слов, Кеша кое-как объяснил незадачливым контрабанди­стам, что, может быть, еще не все потеряно, хотя

обстоя­тельства, конечно же, несколько осложняются.

«Они утверждают, что он все время был без сознания,— размышлял Кеша, возвращаясь на теплоход.— Значит, все-таки этот лопух ни о чем не догадывается».

Желая окончательно убедиться при встрече с Семен Семенычем в том, что все рассказанное ему контрабанди­стами — правда, он старался пока не думать, каким путем удастся выцарапать попавшие не на ту руку бриллианты.

Ускорив шаг, он танцующей походкой двинулся дальше и даже не заметно для себя начал негромко насвистывать какой-то незамысловатый мотив.

Следует сказать, что Кешиной натуре присуще было одно счастливое свойство: он умел себя успокоить даже в самых безнадежных ситуациях. Отчаяние, даже если оно и овладевало им, то ненадолго и улетучивалось с помощью нехитрых приемов самовнушения и природного оптимизма.

Внезапно словно из-под земли перед Кешей, загородив дорогу, выросла фигура той самой проститутки, которая совсем недавно посягала на невинность и целомудрие Се­мен Семеныча. Поглощенный своими мыслями, он едва не налетел на нее на полном ходу и от неожиданности остано­вился как вкопанный. Женщина стояла подбоченясь одной рукой и с уже знакомой зазывностью в глазах глядя в упор на Кешу. Выждав несколько секунд, он едва заметным жестом головы указала на распахнутую дверь своего жилища, предлагая его посетить. Кеша, лихорадочно соображая, как побыстрее и половчее избавиться от этой бестии, встав­шей на его пути, лучезарно улыбнулся в ответ. Женщина воспряла духом и ответила такой же многообещающей улыбкой. Готовый откровенно пуститься наутек, Кеша нео­жиданно сделал шаг вправо. Однако обольстительница обладала, очевидно, прекрасной реакцией и в одно мгнове­ние сделала то же самое, при этом широко расставив руки. Кеша обреченно склонил голову и направился к дверям. Заглянув внутрь, он, казалось, готов был уже войти, однако в последний момент вынырнул обратно, посторонился и га­лантным жестом предложил женщине пройти первой. Ко­кетливо кивнув, она проследовала в дом и скрылась за дверью. В ту же секунду

Кеша потянул на себя дверную ручку и остался на улице один. Весьма довольный собст­венной находчивостью, он театрально помахал рукой и, не мешкая ни секунды, бросился прочь. Обведенная таким образом вокруг пальца проститутка с неистовыми руга­тельствами выбежала на середину улицы, разъяренно по­трясая над головой крепко сжатым кулачком. Кеша же, смешно подпрыгнув, обернулся и послал ей на прощание воздушный поцелуй.

* * *

Боль в руке наконец утихла, а быть может, от нее Семен Семеныча просто отвлекали сумбурные мысли, овладевшие им после неожиданного и странного приключе­ния. С одной стороны, он радовался, что благополучно, если не считать ушиба, унес ноги, с другой — его весьма тревожила неразгаданность того, что с ним произошло. А то в душе вдруг поселялась паника. Он интуитивно чувствовал, что, помимо своей воли, впутался в какую-то запутанную криминальную историю, за которую, возможно придется расплачиваться дорогой ценой. Его честная и чи­стая душа пребывала сейчас в глубоком смятении.

Он настолько был поглощен невеселыми думами, что не заметил, как подошел к пристани. Вся группа была уже в сборе. Не хватало только Горбункова и Кеши. Людмила Петровна паниковала. Но она запаниковала еще больше, когда заметила болтающуюся наперевес забинтованную руку Семен Семеныча.

— В чем дело? Что с вами произошло? — бросилась она ему навстречу.

— Да вот,— смущенно пожал плечами Семен Семе-ныч.— Руку нечаянно поломал.

Еще по дороге к пристани он решил, как только взойдет на корабль, рассказать обо всем капитану. И только ему, и никому больше. Кто знает, что кроется за всем этим! Может быть, капитан поможет ему пролить хоть какой-нибудь свет на это дело.

— Где вы были так долго? А где Геннадий Петро­вич? — не отставала с расспросами Людмила Петровна.

— Как, разве он еще не вернулся? — искренне уди­вился Семен Семеныч.

— Я думала, вы вместе были,— пожала плечами руко­водительница группы.

— Да... но потом он куда-то исчез. Я его долго искал, но не нашел, а потом поскользнулся на арбузной корке и вот...

Словно оправдываясь, он с трудом поднял вверх отяже­левшую левую руку.

— Ладно, разберемся после,— нетерпеливо передерну­ла плечами Людмила Петровна.— И с вами, и с вашим дружком... Кстати, а вот и он!

Беспечно вихляя бедрами, подошел Кеша. Завидев Се­мен Семеныча и белую гипсовую повязку на его руке, он, не давая ему опомниться, сразу же набросился на бедного Горбункова с упреками:

— Куда вы пропали, Сеня? Я потерял из-за вас столько времени! Где вы были?

— Помилуйте, Кеша, это же вы пропали! Осторожно увлекая Семен Семеныча в сторону так, чтобы никто не мог слышать их разговора, Кеша склонился к нему и горячо зашептал ему в самое ухо:

— Ну какой же вы непонятливый, Сеня! Я ведь только отлучился на пару минут по своей надобности... Ну, вы меня понимаете? Неужели сложно было подождать?

— Кеша, надо было предупредить...

— Я думал, вы поймете сами.

— А я бегал везде, искал вас... И потом... знаете, что со мной произошло?

— Что? — с готовностью спросил Кеша, оглядывая подвязанную руку Горбункова.

Но Семен Семеныч вовремя сумел подавить в себе неожиданный порыв откровения. Кеша, конечно, ему това­рищ и на него можно положиться, но он расскажет ему обо всем после, когда поговорит с капитаном.

— Я упал, Кеша. И сломал руку. Вот...