Бриллианты Юстэсов

Троллоп Энтони

Но даже въ эти ранніе дни вдовства друзья и враги не колеблясь говорили, что Лиззи Грейстокъ устроилась очень хорошо, потому что вс?мъ было изв?стно, какая необыкновенная щедрость была оказана ей въ брачномъ контракт?.

Глава II.

ЛЭДИ ЮСТЭСЪ.

Н?которыя обстоятельства въ ея положеніи д?лали невозможнымъ, чтобы Лиззи Грейстокъ -- или лэди Юстэсъ, какъ мы должны называть ее теперь -- осталась совершенно одна въ скромномъ вдовьемъ уб?жищ?, которое она нашла въ Брайтон?. Насталъ апр?ль и сд?лалось изв?стно, что если все обойдется благополучно, то она сд?лается матерью до окончанія л?та. Отъ того, какъ судьба распорядится въ этомъ д?л?, завис?ли громадные интересы. Если родится сынъ, онъ получитъ въ насл?дство все; разум?ется, кром? вдовьяго насл?дства матери. Если дочь, то ей будетъ принадлежать огромное богатство, собственно принадлежавшее сэр-Флоріану, когда онъ умеръ. Если не будетъ сына, Джонъ Юстэсъ, братъ, получитъ йоркширскія

пом?стья, главное основаніе богатства фамиліи Юстэсъ. Если не родится ничего, Джонъ Юстэсъ получитъ все кром? укр?пленнаго за вдовою. Сэр-Флоріанъ сд?лалъ брачный контрактъ до свадьбы, а посл? тотчасъ написалъ зав?щаніе. Въ грустные итальянскіе дни ничего не было изм?нено. Вдова по брачному контракту была над?лена очень щедро. Все шотландское пом?стье принадлежало Лиззи пожизненно, а посл? ея смерти переходило ко второму сыну, если будетъ второй сынъ. Въ зав?щаніи ей отказаны были деньги, и бол?е ч?мъ требовалось для какихъ-нибудь непредвид?нныхъ обстоятельствъ. Когда она узнала, какъ все было устроено -- на сколько она узнала -- она поняла, что она богатая женщина. Для такой умной женщины она была чрезвычайно несв?дуща въ ц?нности денегъ, земель и доходовъ -- хотя можетъ быть не несв?дущ?е многихъ молодыхъ женщинъ, которымъ не бол?е двадцати одного года. Шотландское пом?стье она считала своею собственностью в?чной, потому что теперь второго сына быть не могло, а между т?мъ она не знала нав?рно, будетъ ли оно ея собственностью, если у ней совс?мъ не будетъ сына. Относительно суммы денегъ, оставленной ей, она не знала, изъ шотландскаго ли пом?стья будетъ она получать ихъ, или эти деньги будутъ отданы ей отд?льно -- и ежегодно или только одинъ разъ. Она получила еще въ Неапол? письмо отъ фамильнаго пов?реннаго, сообщавшаго ей такія подробности о зав?щаніи, какія ей необходимо было знать; а теперь ей хот?лось разспросить, узнать нав?рно, что принадлежитъ ей, и привести въ изв?стность свое богатство. Ей предстояла блистательная будущность, а между т?мъ, несмотря на это, чувство одиночества убивало ее. Не было ли бы гораздо лучше, еслибъ ея мужъ остался живъ, обожалъ ее и позволялъ читать ему стихи? Но посл? счета, присланнаго Гартеромъ и Бенджаминомъ, она стиховъ ему не читала.

Читатель будетъ им?ть мало д?ла съ этимъ временемъ и его можно поскор?е попросить перешагнуть чрезъ годъ и даже два года, посл?довавшіе за смертью б?днаго сэр-Флоріана. Вопросъ о насл?дств?, однако былъ очень серіозенъ и въ начал? мая лэди Юстэсъ нав?стилъ дядя ея мужа, епископъ Юстэсъ изъ Бобсборо. Епископъ -- младшій братъ отца сэр-Флоріана -- былъ въ то время челов?къ л?тъ пятидесяти, очень д?ятельный и очень популярный -- и стоявшій въ св?т? высоко, даже между епископами. Онъ намекнулъ своей племянниц?, что ей сл?довало бы въ предстоящій часъ испытанія не разставаться съ родными ея мужа, и наконецъ уговорилъ ее поселиться въ епископскомъ дом? въ Бобсборо, когда кончится это событіе. Лэди Юстэсъ пере?хала въ епископскій домъ и въ надлежащій срокъ у ней родился сынъ. Джонъ Юстэсъ, сд?лавшійся теперь дядей насл?дника, прі?халъ и, съ откровеннымъ добродушіемъ объявилъ, что посвятитъ себя маленькой глав? фамиліи. Онъ былъ сд?ланъ опекуномъ и управленіе огромными фамильными пом?стьями должно быть въ его рукахъ. Лиззи не читала ему стиховъ и онъ ее не любилъ, не любилъ ее и епископъ, а дамы въ семейств? епископа терп?ть ее не могли и думали, что семейство декана -- деканъ въ Бобсборо былъ дядя Лиззи -- не очень любилъ Лиззи съ-т?хъ-поръ какъ она возвысилась въ св?т? и не нуждалась бол?е въ ихъ помощи. Но все-таки они были обязаны исполнять свой долгъ въ отношеніи ея, какъ вдовы покойнаго и настоящаго баронета. И они не находили большой причины жаловаться на поведеніе Лиззи въ то время. Въ д?л? фамильнаго брилліантоваго ожерелья -- которое конечно не сл?довало возить въ Неаполь и о которомъ ювелиръ сказалъ пов?ренному, а пов?ренный Джону Юстэсу, что конечно оно теперь не можетъ считаться собственностью вдовы -- епископъ очень сов?тывалъ ничего не говорить пока. Ошибку эту, если только тутъ есть ошибка, можно поправить во всякое время. И ничего въ то раннее время не было сказано о великол?пномъ юстэсовскомъ ожерель?, которое впосл?дствіи сд?лалось такъ знаменито.

Почему Лиззи вс? Юстэсы вообще такъ не любили, объяснить трудно. Пока она жила въ епископскомъ дом?, она была очень скромна -- можетъ быть, даже жеманна. Можетъ быть, имъ не нравилось р?шительное нам?реніе, выраженное ею, прекратить вс? сношенія съ ея теткой, лэди Линлитго -- потому что они знали, что лэди Линлитго все-таки была другомъ Лиззи Грейстокъ. Есть люди, которые могутъ быть благоразумны въ изв?стныхъ границахъ, но за чертою этихъ границъ д?лаютъ большія сумасбродства. Лэди Юстэсъ покорилась родственникамъ епископа на этотъ періодъ своего нездоровья, но не могла умолчать о своихъ будущихъ нам?реніяхъ. Она также время отъ времени д?лала мистрисъ Юстэсъ и даже ея дочери любопытный, тревожный вопросъ о своемъ им?ніи.

– - Ей смерть хочется взять въ руки свои деньги, сказала мистрисъ Юстэсъ епископу.

– - Она въ этомъ только похожа на вс?хъ людей вообще, сказалъ епископъ.

– - Будь она откровенна, я простила бы ей это, сказала мистрисъ Юстэсъ.

Никтоизъ нихъ не любилъ ее -- и она не любила ихъ.

Она оставалась въ епископскомъ дом? шесть м?сяцевъ и въ конц? этого времени отправилась въ свое шотландское пом?стье. Мистрисъ Юстэсъ очень сов?тывала ей пригласить съ собою ея тетку, лэди Линлитго, но Лиззи очень твердо отказалась отъ этого. Она выносила лэди Линлитго въ тотъ годъ, который прошелъ между смертью ея отца и ея замужства; теперь она начинала над?яться, что будетъ им?ть возможность наслаждаться благами, пріобр?тенными ею, а присутствіе вдовствующей графини "карги" конечно не принадлежало къ числу этихъ благъ. Въ чемъ должны были состоять ея наслажденія, она еще не составила себ? опред?леннаго заключенія. Она любила брилліанты. Она любила возбуждать восторгъ. Она любила им?ть возможность обращаться надменно съ окружающими. Она любила хорошо покушать. Но были и другія вещи очень для нея драгоц?нныя. Она любила музыку -- хотя можно было сомн?ваться, будетъ ли она играть или даже слушать игру

одна. Она любила читать, особенно стихи -- хотя даже въ этомъ она была фальшива и жеманна, просматривала мелькомъ, притворялась, будто читала, врала и выставляла на видъ свое знаніе литературы, чтобы заслужить похвалы безъ всякаго для себя труда. Она мечтала о любви и находила наслажденіе строить воздушные замки, населяя ихъ друзьями и любовниками, которыхъ она д?лала счастливыми съ самой чистосердечной благосклонностью. Она им?ла теоретическія понятія о жизни очень не дурныя -- но на практик? она достигла своей ц?ли и сп?шила воспользоваться свободой, чтобы наслаждаться ими.

Въ епископскомъ дворц? очень тревожились относительно будущей жизни лэди Юстэсъ. Еслибъ не младенецъ-насл?дникъ, разум?ется, родные не им?ли бы никакого права вм?шиваться; но права этого младенца были такъ серіозны и важны, что не вм?шиваться было почти невозможно. Мать, однако, выказывала маленькіе признаки, что она не нам?рена покоряться вм?шательству, и причины собственно никакой не было, почему ей не быть свободной какъ воздухъ. Но неужели она д?йствительно нам?ревалась отправиться одна въ замокъ Портрэ -- то-есть, только съ малюткой и няньками? Это кончилось т?мъ, что съ нею по?хала ея старшая кузина, Элеопора Грейстокъ, которая была старше ея десятью годами. Не было женщины добр?е Элеоноры Грейстокъ -- не было существа добродушн?е и ласков?е. Посл? многихъ разсужденій въ дом? декана и въ епископскомъ дворц?
– - между этими духовными домами существовала большая дружба -- было сд?лано предложеніе и данъ сов?тъ. Элеонора приняла мученичество съ условіемъ, что если сов?тъ будетъ принятъ, она должна остаться въ замк? Портрэ три м?сяца. Посл? продолжительныхъ разсужденій между лэди Юстэсъ и женою епископа предложеніе было принято и об? дамы отправились въ Шотландію.

Въ эти три м?сяца вдова все выжидала время. О своихъ будущихъ планахъ жизни она не говорила ни слова своей компаньонк?. О своемъ-ребенк? она говорила очень мало. Она разговаривала о книгахъ -- выбирая такія книги, какихъ ея кузина не читала -- и пересыпала свой разговоръ итальянскими выраженіями, потому что ея кузина не знала этого языка. Вдова держала экипажъ и он? вм?ст? вы?зжали. Настоящихъ дружескихъ отношеній не было. Лиззи выжидала время и чрезъ три м?сяца мисъ Грейстокъ съ радостью, но и по необходимости, вернулась въ Бобсоро.

– - Я не сд?лала никакой пользы, сказала она матери: -- а мн? самой было очень неудобно.

– - Душа моя, сказала ей мать:-- мы спасли три м?сяца изъ двухгодовой опасности. Когда пройдутъ два года посл? смерти сэр-Флоріана, она опять выйдетъ замужъ.

Когда объ этомъ говорили, Лиззи вдов?ла почти годъ и осторожно выжидала. Она написала н?сколько глупыхъ писемъ своему пов?ренному о деньгахъ и им?ніи, говорила разныя глупыя вещи -- наприм?ръ, Элеонор? Грейстокъ она сказала, что им?ніе Портрэ было ея собственностью и будто она могла д?лать съ нимъ что хот?ла. Деньги, отказанныя ей мужемъ, въ это время были уже ей выплачены и она отдала ихъ на текущій счетъ банкиру. Доходъ съ шотландскаго пом?стья -- 4000 въ годъ -- безспорно принадлежалъ ей пожизненно. Фамильное брилліантовое ожерелье было въ ея рукахъ и она не отв?чала на приписку въ письм? пов?реннаго, въ которомъ ей давался сов?тъ относительно этого ожерелья.

Въ конц? второго года, когда она достигла двадцатидвухл?тняго возраста и конца второго года своего вдовства, она все еще была лэди Юстэсъ, опровергнувъ такимъ образомъ предсказаніе, сд?ланное женою декана. Настала весна и у ней былъ въ Лондон? свой собственный домъ. Она открыто разошлась съ лэди Линлитго. Она не принимала, хотя открыто и не отвергала всякія братскія предложенія Джона Юстэса. Она не приняла вторичнаго приглашенія, и для себя, и для сына въ епископскій дворецъ. Она положительно объявляла о своемъ нам?реніи оставить у себя брилліанты. Она говорила, что ея покойный мужъ эти брилліанты ей подарилъ. Такъ какъ они ц?нились въ 10,000 ф. с. и д?йствительно были брилліанты фамильные, вс?, прикосновенные къ этому д?лу, чувствовали, что оно очень важно. Она находилась въ тягостномъ нев?д?ніи, которое сд?лалось серіозно отъ ея одинокаго положенія. Она научилась писать чеки, но о д?лахъ не им?ла никакого правильнаго понятія. Она ум?ла только тратить деньги, копить ихъ или выгодно пом?щать. Хотя она была умна, хитра и жадна, она не им?ла никакого понятія о томъ, что могутъ или чего не могутъ сд?лать ея деньги, и не было у ней ни одного в?рнаго челов?ка, который могъ бы сказать ей это. У ней былъ молодой кузенъ адвокатъ -- сынъ декана, котораго она можетъ быть любила н?сколько бол?е вс?хъ другихъ своихъ родственниковъ -- но она не принимала сов?товъ даже отъ своего друга адвоката. Она не хот?ла вести свои д?ла съ старымъ фамильнымъ пов?реннымъ Юстэсовъ -- т?мъ самымъ, который теперь формально требовалъ возвращенія брилліантовъ -- но выбрала себ? другихъ пов?ренныхъ. Господа Маубрэ и Монусъ были такого мн?нія, что такъ-какъ брилліанты подарены ей мужемъ безъ всякихъ условій о возвращеніи, то никто не могъ требовать ихъ обратно. О томъ, какимъ образомъ брилліанты были отданы ей, никто не зналъ бол?е того, что говорила она сама.

Но когда она завелась своимъ домомъ въ Лондон?
– - скромнымъ домикомъ въ улиц? Маунтъ, близъ парка -- равно чрезъ два года посл? смерти ея мужа, у ней былъ большой кругъ знакомыхъ. Юстэсы, Грейстоки и даже Линлитго не совс?мъ отвернулись отъ нея. Правда, графиня выражалась очень ядовито, на что она им?ла причины, но в?дь графиня была изв?стна своею ядовитостью. Деканъ и его семья все еще заботились о томъ, чтобъ уговорить Лиззи жить скромно, и хотя они боялись многаго, но думали, что для открытыхъ жалобъ причины не было. Юстэсы были снисходительны и всегда над?ялись лучшаго.

– - Къ чорту ожерелье! сказалъ Джонъ Юстэсъ, и къ несчастью епископъ слышалъ, какъ онъ это говорилъ.

– - Джонъ, сказалъ прелатъ:-- что ни случилось бы съ этой безд?лушкой, вы могли бы выразить ваше мн?ніе бол?е разумнымъ языкомъ.

– - Я прошу извиненія у вашего преосвященства, сказалъ Джонъ:-- я только хот?лъ сказать, что намъ не сл?дуетъ тревожиться изъ-за какихъ-нибудь каменьевъ.

Но фамильный пов?ренный, Кэмпердаунъ, совс?мъ не такъ смотр?лъ на это. Вс? вообще думали, что молодая вдова открыла свою кампанію гораздо благоразумн?е, ч?мъ можно было ожидать.