Бубен Костяного принца
Шрифт:
– Звук пойдет по ним не одновременно, - пояснял Хухля, - Первыми звучат самые южные, следом те, что севернее и так далее, до самой последней, что стоит здесь на горе Белроге.
– Понимаю, - кивнул князь, - Звук будет как бы прокатываться с юга на север.
– Так и есть, князь, - подтвердил Хухля, - И с соответствующим усилением. Здесь на последней вышке звук будет самым сильным.
– Сообщение для гражданских лиц сколько уже передается? – спросил князь
– Больше четырех часов. Надеюсь, кто слышал, успел спрятаться.
– Ну что ж. Тогда начинаем.
Ольха хлопнула старого гоблина плечу.
– Давай, Чачу.
Мертвецы вяло слонялись по площади, продолжая пялиться себе под ноги, но брусчатка давно высохла. Некоторые вернулись к попыткам расковырять заколоченное здание офиса, хотя напор ослабили. Чуяли, что настоев в нем больше нет. А директор все не хотел уходить из комнаты на пятом этаже. Охранники заглядывали, пожимали плечами, мол чудит директор. Ему занесли сюда из соседней комнаты стул и стол, но он не желал садиться, стоял у раскрытого окна, не в силах оторвать взгляд от передающей вышки на холме, с которой раз за разом повторялось сообщение от объединенного альянса всех знаменных правителей.
Он ждал. Чувствовал, сегодня произойдет что-то особенное и не хотел пропустить. Час проходил за часом. Заглянул старший секретарь и спросил, будет ли директор спускаться в столовую. Директор его не услышал. Старший секретарь постоял и ушел. На пятом часу ожидания он дождался. Передающая вышка замолкла, и над городом повисла тишина, но директор понимал, что ничего еще не закончилось. Вышка продолжала разливать из себя зеленый нифриловый свет.
Он далеко не сразу распознал этот звук. Мягкий и неземной. Этот звук больше походил на легкое давление, как бывает, когда порыв ветра с хлопком надувает парус, и кажется будто воздух толкнул в ухе барабанную перепонку. Возможно он бы и не заметил этого звука, если бы не наблюдал внимательно за Поднятыми. Мертвецы задирали головы, прислушивались и начинали брести на этот звук. Директор подумал сначала, что они пойдут к ближайшей вышке, но он ошибся. Мертвецы ее обходили и продолжали брести дальше.
– В каком направлении они идут? – спросил директор, но ответить ему было некому, если не считать гуляющего ветра и его самого, комната была пуста. Директора это не смутило. Он задал вопрос и тут же забыл, что вообще спрашивал. Он был поглощен наблюдением.
– Я понял, - сказал он, - Я понял, куда они идут. Они идут на север.
Глава 23. Навязанный бой.
Снегом в этих местах еще не пахнет, однако же и средиземского тепла здесь в помине нет. Земля уже стылая, лежать подолгу на ней без движения тяжко, тело коченеет, но лежать надо. Ефим хоть и не любил этого делать, вынужденно решился и перешел на оборотня.
Зверь взял на себя управление телом. Задышал чаще, ускорил сердцебиение, погнал быстрее кровь. Жизненная сила по жилам загуляла.
Ефим сразу стал согреваться, даже испарина пошла. Руки и ноги стали горячими. Можно было перекидываться обратно в человека, но Ефим дал себе немного слабины, позволил себе еще немного остаться в зверином состоянии, когда нет мыслей и забот, одно сплошное наслаждение жизнью.
Наблюдательность в этом состоянии не ухудшалась, даже наоборот. Ефим почуял раньше, чем увидел, еще одну группу бредущих из леса к речке мертвяков. Он потому и разделился с Прохором, устроив себе здесь наблюдательный пост, чтоб предупредить его о чем-то подобном. Он прокричал птицей. В ответ с соседнего холма раздался такой же птичий крик.
– Ну как? – спросил Ефим.
– Все как предвидел князь, - ответил Прохор, - Тянутся на север, по мере движения сливаются в крупные отряды.
– А на речке что увидел?
Прохор хмыкнул, он отдавал себе отчет, что заставил товарища померзнуть, на холме долго пробыл.
– Они мост восстанавливают.
Ефим решил, что ослышался.
– Что они делают?
– Ты не ослышался. Люди, когда уходили, не стали мост совсем рушить. Так… - Прохор покривился, - С двух пролетов доски поснимали, видать, думали это достаточно.
– Погоди, Прохор, я что-то ни топора, ни пилы не слышал. А я был недалеко.
– Ну, про топоры и пилы ты загнул. Из леса жердины тащат, накидывают криворуко. Но и это уже из ряда вон.
– Согласен… Умнеют… Не хотят значит в холодной воде морозиться, - Ефим помолчал, задумавшись, - Так это что, из-за вожаков? Вожаки же у них самые разумные?
– Сдается мне, что не только из-за вожаков… а я вот как подумал, - Прохор глянул на друга, прищурив глаз, - У нас говорят, ум хорошо, а два – лучше. А у них так вовсе складчина, чем их больше, тем они умнее.
– Это что получается, когда они всем скопом перед Северградом соберутся, и впрямь могут за топоры взяться?
– А вот шут их знает, - Прохор со значением округлил глаза, - Ладно, пора на связь выходить, отчет давать.
– До вышек-то не дотянемся, - озаботился Ефим, - Далеко отсюда до вышек.
– По воде посыл дадим. Обещали, что «медвежьим» способом тоже ловить будут.
Прохор оказался прав. Когда они с Ефимом подошли к воде и по ней переслали отчет, недалеко от северградской крепости у небольшой озерной проруби, похожей на рыбацкую, дежурный принял сообщение на нифриловый прибор и сразу подал знак караульщику на стене, что от разведчиков прибыло очередное донесение. И уже через считанные минуты, князь Верес получил сведения о том, что Поднятые движутся в предсказанном направлении и сливаются при этом в столь крупные соединения, что даже находят целесообразным «восстанавливать мост».
Отпустив посыльного, что передал записку с сообщением, Верес зачитал ее вслух собравшимся в переговорном зале правителям.
– Что-то я не вполне понял толкование вашего разведчика, - сказал царь Фарадор, - Что это значит: «у них складчина, и чем их больше, тем они умнее»?
– Я тоже хотел бы услышать пояснения, - поддержал Фарадора Азумхан.
И Вакула, и Миха, и Карина, и лисий барон, и заячий король, и еще два десятка знаменных правителей, возможно впервые в истории, собравшиеся не в зале сновидений, а в живую, телесно, в северградской крепости, тоже хотели получить эти пояснения и смотрели теперь на князя.
– Вы все согласитесь, что Поднятые являются порождением нифриловой могии. Для наглядности примера напомню, что у меня на горе Белроге есть нифриловая башня, - князь начал свое пояснение издалека, - И вся башня состоит из копеек. Знаете, почему?
– Из копеек? Это любопытно… продолжайте, князь.
– Решетка у копейки – три на три ячейки. Четыре пары и одна ячейка как бы лишняя. Но если взять две копейки, эти две лишние ячейки объединяются в новую пару.
– Это мы все и так знаем, князь, дальше!