Будни феодала
Шрифт:
— Уважаемый, зачем зря простым бойцам класть головы за гонор командира? Считаешь себя непобедимым воином — выходи на поединок. Победишь — получишь свободный проход. Проиграешь — продолжим разговор. Или боишься?
Собственно, для усиления последней фразы и понадобились милые дамы. Ощущая на себя их взгляды, татарин не смог устоять.
— Хорошо! Я готов! Кто выйдет против меня?
— Я!
Твою ж дивизию! Считая этот вопрос как бы само собою разумеющимся, я не спешил с ответом и опоздал. Саин-булат хан вызвался первым.
Оно, конечно, логично. Сафар-бею проще будет преклонить
Бой татары устроили по старинной традиции. Лук да дюжина стел с тупыми наконечниками в колчане. Голый торс и конь без седла. Победит тот, кто сумеет спешить противника. Убивать коня запрещено. При сражении на смерть, бойцы еще вооружаются ножами, но здесь другие ставки.
Что не говори, а римляне знали толк в развлечениях для плебса. Поединок со смертью, самое захватывающее зрелище из всего, что лишь может человек вообразить. Особенно, если он в это время не на арене, а лузгает попкорн на трибуне.
Оба татарина пустили коней вскачь по широкой дуге, и как только расстояние позволило, стали засыпать друг друга стрелами, с каждым выстрелом сокращая дистанцию.
Честно говоря, все происходило в таком темпе, что я даже не пытался рассмотреть подробности. Это тебе не «Матрица», тут пули в полете не замирают. Сдвоенное пощелкивание тетивы сливается в один длинный щелчок, длящийся меньше минуты и… Сафар-бей, отчаянно цепляясь за гриву, сползает на землю. Выезженный конь тут же замирает рядом с поверженным хозяином.
Саин-булат хан издает нечленораздельный хрип, очевидно, долженствующий обозначить победный возглас и… тоже оказывается лежащим лицом в траве. Но — в этом вся соль — несколькими мгновениями позже своего противника. И это видят все. Хорошо видят. Поскольку воины Сафар-бея, не дожидаясь команды, снимают оружие и кладут его себе под ноги.
— Ну, так тоже неплохо. Мамай! Виктор! Принимайте пополнение и за работу. Задание прежнее. Мелисса, радость моя, посмотри дуэлянтов. Хорошо бы им поскорее в строй. Время не ждет. Федот! Разберись с крестьянами и казаками. Не первый раз, знаешь, что сказать. Панна Агнешка, Иридия — пойдемте со мной, с шляхетным панством пообщаемся. Авось, в этот раз найдем общий язык…
Вот таким образом. Чтоб не расслаблялись и помнили, кто в доме хозяин. А то ведь и до вечера будут стоять и глазеть.
С гусарами, как и предполагал, возникла заминка. Шляхтичи опять начали задирать нос и хмыкать в усы, мол, не было еще такого, чтобы вельможное панство в подчинении у безродного холопа ходило. И все товарищество их на смех поднимет, если они согласятся на мое предложение. Ну, и редька с ними… Если наше не в лад, так мы со своим назад. Булат и Сафар-бей очухаются, пусть сами решают, что с ляхами делать. Хоть отпускают на все четыре стороны, хоть впрок солят.
Спору нет, регимент крылатых гусар мощное подразделение. И перед его атакующим натиском даже немецким пикинерам не устоять. Но, это если армия с армией в чистом поле схлестнется. А для моих, разведывательно-диверсионных дел,
* * *
Не скажу, что все и дальше пошло, как по маслу, но и без особых проблем обошлось. Обозы людоловов и потрепанные в боях отряды возвращались в Крым с регулярностью рейсового автобуса. Так что войско сторонников Саин-булат хана росло, как на дрожжах. То с левого берега от Мамая десяток-другой капнет, то с правого — де ла Буссенор добровольцев подгонит. К себе принимали только панцирных казаков и черкесов. Правда, ни одних, ни других до конца первого дня больше не попалось. В основном ясырь состоял из крестьян обоего пола, да казацкой пехоты. Городовой и реестровой. И довольно обильно.
Так что ближе к концу дня я решил отправлять Федота с пополнением в Замошье. Обоз из сотни переселенцев под охраной почти двух десятков казаков, да еще и с огромным стадом в придачу, производил впечатление весьма внушительное. Глядя на пыль, поднятую ногами и колесами, я всерьез призадумался над тем, что село мое не резиновое. И надо, либо прекращать сгонять в него народ, либо срочно прибирать к рукам еще одну деревеньку по соседству. Или, хотя бы землю под застройку…
Вспомнив о стройке, даже взгрустнул немного. Интересно, что там без меня уже нагородили? По докладам — ров уже закончили, ну и оборонный вал (куда ж вынутую землю девать?) тоже. Теперь вплотную занимаются частоколом и угловыми башнями. Только материала не хватает. Постоянно приходится выделять лес на жилье новоприбывшим. А денег, закупить побольше, катастрофически не хватает. Даже по самых скромных прикидках, срочно надо еще не меньше пятнадцати тысяч.
Во, хомут я себе на шею надел! Сколько талеров уже, в прямом смысле, в землю зарыл. Буратино, да и только. Особенно, если не забывать намеки Мелиссы, что я здесь не задержусь, поскольку в других землях меня уже буквально заждались и судьба, и предназначение. Так может, пора начинать копить на дорогу, а не в ипотеку вкладывать?
Ночь прошла без происшествий. Только татарский табор мешал спать, галдел, словно потревоженный улей.
Сафар-бей вместе с ханом устанавливали железную дисциплину, воинский порядок, формировали отряды и вообще, утрясали эту разномастную массу народа, получившей весьма емкое определение — орда. А с утра карусель завертелась с новым размахом.
Только к обеду накрыли три обоза. Саин-булат теперь тоже не стоял в стороне. Разумно рассудив, что лучше всего сплотить воинов может общая победа. Заодно, придать им уверенности, что Аллах на стороне нового хана.
Теперь и нам повезло. Во всех обозах обнаружилось по паре панцирных казаков. А по совокупности набранных балов, часть войска оказалось достойно повышения. Что я немедля и проделал. Это существенно повышало недельное содержание отряда, но увеличенное здоровье, мощь удара и очки владения оружием того стоили. Не зря приговаривают, что за одного битого (опытного) двух не битых дают.