Было записано
Шрифт:
— Когда ты уже перестанешь меня… Обухом по голове! А?
— Никогда, любимый! Иначе ты меня разлюбишь! — улыбнулась Тамара.
— Я слушаю.
— Случайно столкнулись, — начала было Тамара.
— Так я и поверил!
— Ну, ладно! Знала, что он в Тифлисе. Попросила Манану Орбелиани.
— Понятно! Манана пригласила его к себе домой.
— Да.
— И?
— Лезгинку танцевал со мной!
Тамара, уже зная, сделала паузу, необходимую мне для прихода в себя.
—
— Плохо танцует!
— Тамара!
— Хорошо! Хорошо! — Тома опять провела пальчиком по шраму. — Не успела я сказать ему, что твоя жена и только попросила сменить гнев на милость…
— Сбежал тут же? — мне все равно было весело.
— Да! Вот почему я и говорю, что, может быть, маленькими шажками, раз он так уперся и ни в какую? А, любимый?
— Разберусь! Не бери в голову. Только это же не все, как я погляжу. Что еще тебя беспокоит?
— Странные люди заходили из канцелярии наместника…
— Зачем? И почему странные?
— Потому что вопросы задавали странные.
— По поводу?
— Спрашивали про Веронику.
Я взвыл от боли, потому что, услышав эту новость, попытался вскочить, потревожив все повязки на спине.
— Что?! Что?! — Тамара испугалась, понимая, что догадываюсь о причинах их расспросов и что это — не к добру.
— Завтра же! Слышишь меня: завтра же вы поедете обратно в Тифлис! Загоняя лошадей и не отдыхая!
— Что ты несешь? Как завтра? Я не брошу тебя сейчас в таком положении! И к чему такая спешка? Что нам грозит на это раз?!
— То, что у нас могут отнять Веронику.
Теперь вскочила Тамара.
— Как?! Они не могут её отнять! Это же… Это же не твое звание штабс-капитана, не подаренный дом. Она — живой человек, наша дочь! Как?! Какое право они имеют?
— Все! Успокойся. Я объясню. Ты же знаешь, чья она дочь?
— Да.
— После всей этой заварушки очень много пленных с нашей стороны. А еще раньше офицеры в плен попали. Твой ненаглядный Илико — тоже. Сейчас начнутся переговоры. Обычное дело. Ты же помнишь, как я вызволял наших из плена?
Тамара кивнула.
— Так и сейчас. Наших будут пытаться вызволить. Шамиль просто так не отдаст их.
— Ну, деньги… — попыталась вставить жена.
— Да. Конечно, деньги. И, порой, немалые. Но и они не всегда могут решить проблему. И наши прекрасно понимают, каким козырем в переговорах будет Ника. Может, и не наши к этому пришли. Может, это Шамиль потребовал вернуть дочь его ближайшего сподвижника. Сейчас это не важно. Важно то, что наши теперь от нас не отстанут. Понимаешь?
— Да.
— Тогда ты понимаешь, что не будешь мне перечить и завтра же поедешь обратно в Тифлис?
—
— Я вижу два варианта. Первый: отвозите её в Гурию к Сандро.
— Второй?
— Второй мне больше нравится.
— Крым, Мария?
— Да, любимая.
— И мне он больше нравится. — согласилась жена. — А с кем?
— Бахадур, конечно. Но я бы предложил еще и братьям с ним поехать.
— А братьям зачем?
— Пусть поговорят с Умутом.
Жена улыбнулась.
— Хочешь их пристроить в его дело?
— Попытка — не пытка, — я поцеловал Тамарин пальчик, так и застывший на моем шраме. — Может, Умут сможет наладить маршрут доставки апельсинов в Тифлис. А братья по его указаниям этой доставкой и сбытом займутся!
— Да! Это было бы здорово! А если люди из канцелярии опять заявятся?
— Мне ли тебя учить, любимая?! Как ты говорила: послала один раз, пошлю еще?
Тома ткнула меня в бок, указывая на то, что не следовало мне напоминать про её ошибку с братьями, за которую она себя корит.
…Утром и братья, и Бахадур опешили, когда Тамара и я потребовали их немедленного возвращения в Тифлис. Да, что они? И Глаша, и фон Ребиндер также недоумевали. Нашим объяснили. Тома — братьям, я — Бахадуру.
— Я их всех положу, если что! Даже за порог не пущу, — пригрозил пират.
— Прошу, без ножей! Ваше дело — спрятать Нику. И все. Если кого убьешь, погубишь всю семью. Поэтому, обещай мне, что будешь держать себя в руках. Тамарой поклянись! — потребовал я.
— Хорошо! — нехотя согласился друг. — Клянусь!
Со всеми расцеловался. Проводили.
— Как у вас все лихо! — улыбнулся Михаил Афанасьевич.
— Простите, что так вышло. Надеюсь…
— Зная свою жену, вы, наверное, догадывайтесь, что я не мог ей отказать, — врач усмехнулся. — Так что не волнуйтесь. Все в порядке. Скажу откровенно: мой труд еще не оценивали так высоко! А потом мне здесь нравится. Я, знаете ли, давно так не отдыхал. И ночью спалось, как никогда.
— Я рад, что вам все нравится!
Подошел черед фон Ребиндера.
— Никак в толк не возьмешь? — опередил я его вопросы.
— А возможно? Ты так её ждал, столько говорил. И, признаюсь, все, что ты говорил недостаточно, чтобы описать Тамару. Она, конечно, чудо. И вот так, сразу отправил в обратный путь?! Что такого могло произойти?
— Прости. Не скажу. Тебе не нужно этого знать. Тогда и не придется обманывать.
— Тогда, спасибо, что не взваливаешь на меня лишнюю ношу.
Фон Ребиндер помолчал.
— А…