Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
Теперь она уходила легко. Восточный проспект лежал впереди широкой лентой, дома вели вокруг хоровод. Какой-то carere morte летел за ней. Вампирша не обращала внимания: "Да пусть хоть сам Дэви!". Но вот он совсем снизился, ступил на землю перед ней, преобразился…
"Какая давно, болезненно знакомая манера!" — Мира остановилась, глупо хлопая глазами точно кукла.
Молодой человек элегантно поправил воротничок. Светлый костюм сидел на нём как влитой. Легко, неслышно, юноша подошёл… нет, скорее, скользнул
— Алан, — не удивлённо — утвердительно сказала Мира. — Я, что, уже сплю на ходу? — растерянно прошептала она.
Глава 42 Исцеление
Она стояла, безвольно опустив руки, и только смотрела, как он подходит к ней… И вампир, заметив её растерянность, остановился в нескольких шагах.
Вампир не двигался с места и молчал. Молчала и она, смотря свой новый, странный сон. Наконец вампир сказал беспомощно, тихо:
— Мира… Я так рад, что ты жива.
— Кто ты?!
Он удивлённо поднял брови, полагая, что она шутит. Но, видя прежнее, непонимающее, равнодушное лицо, встревожился:
— Тётушка, не узнаёте? Мира, что с тобой, ты… больна?
Она быстро-быстро заморгала, стряхивая с ресниц иллюзию: "Не Алан. Волосы светлее. И тот был ниже ростом… Нет, не Алан. И всё же…" — Её охватил озноб. Застучали зубы… Она отчаянно сжимала кулаки, пытаясь унять дрожь пальцев.
— Да что такое, Мира?! — он двинулся вперёд и тем вселил в неё настоящий ужас. Мира отскочила:
— Не подходи ко мне! Нет! Нет! Нет!
Вампир послушался, остался на месте. Мира резко выпрямилась, чувствуя, как больно дрожит, натягиваясь, что-то внутри:
— Я всё знаю! Я всё поняла! Ты, ты, ты… — нет, она не могла это выговорить! — …Уходи.
— Что ты поняла?
— Я… я… я не буду с тобой говорить! Тебя нет. Одно моё проклятие… О, Господи! Прости, прости меня, — зашептала она. — Я хотела не этого… Не этого!
— Я знаю.
Она только замахала руками:
— Не говори со мной! Это сведёт меня с ума! Я давно не могу видеть тебя! Уходи. Почему ты не уходишь?! Убирайся!
Он шагнул к ней:
— Ты ошибаешься. Позволь, я объясню. Мы не связаны так крепко, как хозяин и раб.
Мира зажала уши ладонями:
— Милосердная, малодушная ложь! Я знаю, знаю правду! Я готова, готова принять правду! Винсент… Алан! А я не хотела верить Латэ… Вот, каким ты стал! Едва мелькнувшая мечта… и мой старый кошмар! О, неужели я так хотела этого?! Нет! Это Бездна и её отвратительные игры… Это Она! — она расхохоталась, как безумная. — Прочь, нежить.
— Так убей, — проговорил он и усмехнулся, плотно сжав губы, прожигая её насквозь ледяным взглядом.
— Не могу! — прошептала вампирша; качнувшись, ещё отступила назад, к решётке парка Академии, устало прислонилась к ней. — Не могу. Не отпущу тебя. Пусть
— Ты ошибаешься.
Она улыбнулась дрожащими губами, отвернулась. Вампир решительно шагнул к ней, и Мира бросилась прочь.
— Не подходи! Не смей! — она запнулась о собственную юбку и во весь рост растянулась на тротуаре, но успела приподняться, оттолкнуть его. — Убирайся, чудовище!
Он ушёл от её слабого удара, встряхнул её как куклу:
— Ты не слушаешь меня!
— Я не хочу, не буду тебя слушать! Прочь!
— Слушай меня! Ты сама себя сводишь с ума!
Мира истерически хохотала, тряся головой.
— Винсент, Алан, кто бы ты ни был, уходи. Ты же послушный мальчик, — еле вымолвила она сквозь смех, и с ней окончательно сделалась истерика. Вся сотрясаясь от хохота, она поднялась… сама. Он не помог ей. Он стоял, следил за ней. Винсент… Алан. Её наваждение. Злой, как сам дьявол.
— Значит, Алан? — звонко сказал он.
— Алан… — Мира снова засмеялась. Она подняла голову, желая напоследок с вызовом глянуть в его ледяные серые глаза-бездны, но вампир вдруг грубо толкнул её назад, прижал к решётке парка, больно сжав левое плечо. Нагло, издеваясь, крепко поцеловал в губы…
Звонко, сильно ударила пощёчина: "Что ты посмел, мальчишка?!" Мира яростно тёрла губы перчаткой, уничтожая всякий след. Его щека осталась также бледна, к коже не прилила кровь. Бледный, злой, насмешливый, он прошипел:
— Всё ещё Алан?! Так может, тебя ударить?! Тогда ты очнёшься?!
Мира тряхнула головой. От прошедшего ливнем безумного хохота всё звенело внутри, но смеяться больше не хотелось. Взгляд её прояснился. Наваждение было разрушено.
— Ты меня не ударишь… никогда, — она сама шагнула к нему, обняла по-матерински, ласково погладила по волосам. — Винсент… Ты.
— Ты решила, что одна на всём свете знаешь, кто я? Ты уверена, что знаешь мои мысли? Чувства? Ты ничего не знаешь! Кто тебе сказал эту чушь о моей инициации?
— Латэ напугал меня. Твоей последней картиной… Алан когда-то рисовал тот же сюжет.
— Ну и что? Все дикари мечтают об исцелении!
Мира нерешительно улыбнулась. Винсент прищурился, оглядываясь:
— На нас уже смотрят. Может, побеседуем на крыше?
Широкий Восточный проспект лежал перед ними, далеко внизу. На другой стороне улицы — чёрная громада Академии, но Мира отвернулась от неё. Она смотрела на восток, туда, где сияло новое солнце — Дар.
— Что там? — прошептал Винсент, проследив её взгляд. — Это же… Это…