Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
Прождав неизвестно чего пять минут, она плотно сжала губы, поднялась, скользнула вниз по трубе водостока и побрела к Источнику.
"Зачем было всё это? — шептала она. — Маленький мальчик, вставший в луче света… Гроза у Академии… Холодный серебряный ошейник… — я почти не помню это прошлое. Было ли оно? Кажется, было. Вот только, зачем же, тогда, оно было?!"
Никто не отвечал. Ночь ушла, а новый день был равнодушен к одинокой вампирше.
В убежище охотников хозяйничала Избранная. Габриель сейчас же позвала Миру в госпиталь — показать вампирше исцелённых.
Тони выглянул из палаты.
— Почему ты не заходишь? — весело спросил он.
— Больным и раненым от присутствия carere morte становится хуже.
— А, ну да, — охотник вздохнул. — Что ж, тогда пойдём на нижний ярус, я там организовал что-то вроде лаборатории…
То был заговор, — поняла Мира, войдя в лабораторию. Там их поджидала вездесущая Габриель и разговор её и Тони сразу же завертелся вокруг исцеления вампиров. Это был не отстранённый разговор: они расписывали Мире детали процесса и расхваливали его преимущества. Оба уверяли, что исцеление почти совершенно безопасно для тех, кто его искренне хочет. За их словами сквозило: не бойся, давай, вперёд! Мира усмехнулась:
— Так-так, хотите склонить и меня к исцелению?
— А зачем же вы столько лет искали Дар? — удивилась Избранная. Мира опустила глаза.
— Это долгая и печальная история…
Сон уносил её. Она бездумно следила за руками Габриель, с вдохновением лектора вещающей о Даре, а сама старательно боролась с желанием закрыть глаза и забыться. Дар и проклятие carere morte — кто бы мог подумать! — эти темы не вызывали у неё никакого интереса.
— Исцеление не мгновенный процесс. Глядя на Литу и Лиру Диос, я сначала думала, что мгновенный, но нет. Похоже, только Низших вампиров можно исцелить за минуты и почти без вреда для их организма. С Высшими сложнее. Чем старше Высший, чем шире сеть его проклятия, тем сложнее ему вернуться в жизнь. Но исцеления возможно для всех! А знаете, что самое интересное?.. — Мира вяло кивнула: "Продолжай".
— Самое интересное, что, строго говоря, исцеляет не Дар. Тони рассказал мне об особых клетки крови. Они есть только в крови carere morte. Их называют сетчатыми, потому что они часто встречаются в симбиозе с нервными клетками, и те своими отростками оплетают их, словно сетью. Они как-то связаны с сердцебиением и возобновлением дыхания у carere morte. Их много у Низших, у дикарей. А у кукол собственных сетчатых клеток нет совсем, в их крови находят только единичные, попавшие с проклятием хозяина. Сейчас выясняется, что эти клетки — единственный источник живительных элементов, способных запустить процесс исцеления. Обычно у вампира они спят, неактивны, но Дар будит их, и они освобождают живительные элементы. У carere morte возобновляется дыхание, сердцебиение приходит к нормальному человеческому ритму, а кровь очищается от проклятия. Всё благодаря сетчатым клеткам, а не прямому действию Дара.
— Где-то ты ошибаешься. Исцеляет Дар, — Мира сдержанно улыбнулась. — Рядом с тобою я чувствую себя живой.
— Это иллюзия! То есть, не совсем иллюзия… — Габриель была в замешательстве.
— Это ощущение появляется, если вампир находится
— Я думаю. Винсент рассказывал мне, есть какой-то способ избавиться от связи с моим проклятием, — резко сменила она тему. — Что это?
— Если ввести в сердце раба воду из Источника… много воды… Проклятие хозяина сгорит в ней, — очень осторожно глядя на вампиршу, сказал Тони.
— А раб?
— Смерть завладеет его телом, как телом любого смертного. Без консервирующих элементов, которые приходят с проклятием хозяина, он… — Тони осёкся. — О, прости, Мира! Я хотел сказать, раб… он… будет свободен.
Мира бежала от них.
В зале Источника отдыхала Солен Реддо. Она устроилась у чаши с тёмной водой и гляделась в своё отражение.
— Теперь вы можете возвратиться в Карду. Здесь об Избранной позаботятся, — увидев её усталость, сказала Мира и тут же пожалела о сказанном. Реддо с негодованием спросила:
— Вы отсылаете меня?!
— Нет, что вы, — отступила вампирша. — Доне сейчас нужны охотники! Если желаете, останьтесь. Работы здесь много.
— Да уж, немало! — герцогиня усмехнулась. — А знаете, Мира, в Карде многие охотники до сих пор зовут Избранную Проклятой… Только подумать, мы могли уничтожить Дар, это чудо, своими руками! Я сейчас думаю только об этом. Как странно! В лживых устах любой Дар можно обратить Проклятием, а Проклятие — Даром, — тише закончила она.
— Что?
— В Карде меня учили, что Дар проклят…
— Нет, не это! Вы сказали: в лживых устах…
— Любой Дар можно обратить Проклятием…
— А Проклятие — Даром! — воскликнула Мира и, спохватившись, прижала пальцы к губам.
Она побродила ещё по подземным коридорам. Добралась до самого выхода на поверхность. Коридор впереди заливал белёсый свет утра. Здесь Мира остановилась.
"Где ты? — нерешительно позвала она. Услышав тишину, добавила, громче, — Где ты? Я хочу видеть, где ты!"
"Я знаю, что найду тебя… Всё же я — хозяйка…"
Она помолчала и закрыла глаза. И поняла, где он, дитя её души. Винсент бродил по парку. Тень низко опущенного капюшона плаща лежала на его лице. Сначала Мира подумала, что Винсент выбрал для прогулки Призрачный парк Второй Городской, но скоро заметила высокое чёрное здание за деревьями: Академия. Слева мелькнула белая часовня.
"Зайди туда!" — повинуясь неведомому порыву, взмолилась Мира.
Щёлкнул замок. Винсент зашёл внутрь. Темнота…
Мира замерла статуей, боясь, что не удержит, отпустит видение. Но через минуту успокоилась. Их связь была крепка.
Вампирша спустилась в лабораторию.
— Габриель!
— Да?
— Мои умения кукловода могут быть полезны, но я не думаю, что это будет правильно: вампирша-хозяйка во главе охотников, — резковато бросила Мира. Она вздрогнула, когда дверь лаборатории захлопнулась: ловушка! Вампирша занервничала. Она не знала, что сейчас будет:
— А главное, я проиграла одно старое пари. Поэтому я… прошу… сейчас… вас… об исцелении.