Цеховик. Книга 1. Отрицание
Шрифт:
– Так, замолчали все! Какого Брагина! Он безответственный!
– Андрей Михайлович, – обращается к нему некрасивая и почему-то очень высокомерная девочка. – Во-первых, у вас нет права голоса. А во-вторых, я уже протокол заседания составила и мы его подписали, так что можем смело расходиться по домам.
– Домой! – кричат пацаны помладше. – Ура!
Крикунову приходится оправдывать свою фамилию, чтобы остановить вопли и беспредел.
– У меня самоотвод! – не сдаюсь я. – Мне по состоянию здоровья нельзя! Они воспользовались моим
– Ну, выбрали, значит выбрали, – машет он рукой. – Что я тут с вами нянчиться буду, в конце концов. Тут учиться до конца года всего ничего осталось. В общем, Брагин я тебя поздравляю. Все могут идти, а вас Штирлиц, я попрошу остаться.
Это он мне говорит. Ну нет! Этого только не хватало! И так времени не хватает. Все уходят, а на меня вываливается гора информации о ближайших мероприятиях, собраниях, смотрах и прочей ахинее.
– Андрей Михайлович, это плохая идея, вот честно. Они воспользовались моим отсутствием и проголосовали. Вы же сами видите, что из меня комсорг вообще никакой.
– Ну и дурак, Брагин, – отвечает он. – Тебе осталось полторы четверти лямку оттянуть, а там отчётно-выборное собрание будет. Не перетрудишься ты за это время, не переломишься. Зато будет грамота горкома, характеристика отменная. При поступлении зачтётся. Большой плюс. Ты уже знаешь, куда поступать будешь?
– Не знаю, – качаю я головой. – Тунеядствовать буду, пока в армию не заберут. А может и откошу, у меня же черепно-мозговая, сами видите.
– Вижу, что ты глупый и не знаешь, как распорядиться шансами, что идут тебе в руки.
– А вы почему здесь работаете, – спрашиваю я. – если знаете, как шансами распоряжаться? Как вы вообще сюда попали? Вы учитель?
– Много будешь знать, – недовольно отвечает он, – скоро состаришься. Меня из горкома комсомола направили.
– Вы наверное проштрафились в горкоме своём? – делаю я предположение.
– Всё, иди, – говорит он. – Торопился, вот и ступай. Нечего мне мозги компостировать.
Я иду на трамвайную остановку и встречаю Юлю Бондаренко.
– Ты что, всё это время здесь стояла? – удивляюсь я. – Так долго трамвая не было?
– Нет, мы со Светкой в «Домовую кухню» заходили.
– Меня ждала? – строго спрашиваю я.
Она едва заметно краснеет, но не признаётся.
– С чего бы?
– А с чего бы тебе трепать, что я прижимался и щупал тебя?
– Я про «щупал» вообще не говорила! – возмущается она и краснеет ещё сильнее.
– Вся школа об этом судачит, – вру я. – Про «прижимался» тоже незачем было заливать, а то, знаешь, придумают такое, замучаешься потом отмываться.
Она поджимает губы.
– Юль, пойми, я всё равно уеду после школы. Мы может и не увидимся больше никогда, а ты тут навыдумывала себе. Прекращай ты это. Поняла?
Она ничего не отвечает. Приезжает трамвай и мы снова едем, как в прошлый раз, прижатые друг к дружке. Она всю дорогу молчит и только незадолго до своей
– А ты куда уезжаешь?
– Когда? После школы? Поеду в МГУ поступать.
Ни о каком МГУ я и не думаю, ляпаю просто так, чтобы она от меня отстала. Романа с пятнадцатилетней Джульеттой мне только не доставало…
Лиды в отделе нет и я прохожу прямо к Гусыниной. Сегодня работы для меня не имеется, зато меня хочет увидеть Платоныч. Блин, где моя мобила! Вот мне делать нечего, как ездить туда-сюда через весь город. С завтрашнего дня буду звонить, прежде чем приезжать.
Я набираю служебный номер с телефона в кабинете тёти Любы и узнаю, что он хочет мне кое-что показать. Что-то, что может меня заинтересовать. Для этого я должен через сорок минут быть у ресторана «Солнечный», напротив стадиона. Ну, оке. Именно там, откуда я сорок минут назад выезжал. Зина даёт мне бутерброд с бужениной и, быстро его заглотив, я еду обратно. Нет, ну вот надо так. Лучше бы домой сходил пообедать…
Юрий Платонович подъезжает минут через пять после того, как я появляюсь на условленном месте.
– Ждёшь уже? Привет.
– Здрасте.
– Пошли, – говорит он пожав мне руку. – Познакомлю тебя с человеком одним.
Мы поднимаемся по ступенькам длинного крыльца, но идём не ко входу в ресторан, а к боковой двери над которой мигает неоновая надпись «Бар». Она издаёт лёгкий гул, похожий на звуки светового меча Скайуокера из «Звёздных войн».
Дверь оказывается закрытой и Платоныч несколько раз стучит в неё. Через некоторое время она открывается и на пороге появляется человек лет сорока пяти. Он сухощав, коротко подстрижен и очень серьёзен.
– Заходите, – говорит он и скрывается внутри. – Дверь на замок закройте. Мы не работаем сегодня.
Мы заходим. Зал небольшой. Вдоль стен стоят столики со стульями, в глубине небольшая стойка, с высокими барными табуретами. За стойкой на зеркальной стене расположены полки с расставленными на них бутылками.
– Ого, какие у нас злачные места имеются, – уважительно говорю я.
– Это Егор, – представляет меня Платоныч, – а это Альберт… Эдуардович.
Тусклые выпуклые глаза Альберта внимательно меня изучают. Он ничего не говорит и молча проводит сканирование. Я тоже ничего не говорю и спокойно смотрю на него. Зачем мы здесь, я не знаю.
– Егор, – говорит мой старший товарищ. – Я Альберта очень хорошо знаю. Мы с ним вместе ни один фунт соли съели. Я ему доверяю. Надеюсь, у вас тоже сложатся нормальные отношения. Нравится тебе место?
– Да, – отвечаю я. – Отличный бар. Для нашего города уровень просто космический, как мне кажется. Не знаю, правда, как с ассортиментом, но на первый взгляд выглядит зачётно.
Платоныч хмыкает и бросает взгляд на непроницаемого Альберта.
– Но я не пью, если что, – добавляю я. – Так, на всякий случай напоминаю.