Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»
Шрифт:
В период избирательной кампании Клинтон часто высказывался относительно важности демократического процесса, но избегал говорить о значении самого исхода выборов. Администрация Клинтона предприняла некоторые дополнительные инициативы в поддержку Ельцина. В риторическом плане Клинтон в своих выступлениях только что прямо не выдвигал Ельцина. В период избирательной кампании Клинтон превозносил Ельцина как историческую фигуру, которая должна стоять у штурвала России. За несколько недель до первого тура голосования Клинтон подтвердил, что Ельцин и его сподвижники по реформам «представляют будущее, и мы надеемся, что российский народ проголосует за будущее»{470}. Это заявление лишь чуть-чуть не дотягивало до открытой поддержки кандидатуры Ельцина.
Клинтон также продемонстрировал
Наряду с публичной поддержкой, Клинтон, о чем не было известно его внешнеполитической команде, лично консультировал Ельцина, как победить на выборах. Говорит советник президента Дик Моррис:
«Клинтон постоянно говорил с Ельциным по телефону и давал ему советы, вытекавшие из результатов оценки рейтинга Ельцина. Главным в этих советах был тезис о том, что российский народ четко понимал, — победа коммунистов автоматически приведет к войне. При этом не уточнялось, будет ли это расширение чеченской войны или война с Соединенными Штатами, но была уверенность в том, что голосование за коммунистов приведет к войне. Таким образом, представление о Ельцине как о гаранте мира и заявления американцев на этот счет должны были укрепить в этом мнении россиян. И Клинтон изо всех сил старался подчеркивать свои личные отношения с Ельциным, их тесное сотрудничество, совместную приверженность делу мира и т.п.».{472}.
Но Ельцину было нужно больше, чем просто похлопывание по спине и советы о том, как вести избирательную кампанию. Весной 1996 года Ельцин неоднократно обращался к своим друзьям на Западе с просьбой об оказании финансовой помощи его избирательной кампании. Германия и Франция предоставили России кредит в размере 4,2 млрд. долл., которые способствовали созданию в России впечатления, что Запад помогал финансировать избирательную кампанию Ельцина{473}. Ельцин также прямо обратился к Клинтону с просьбой о предоставлении крупного кредита для обеспечения победы на выборах. Клинтон пообещал изучить этот вопрос, но не стал связывать себя конкретными обязательствами. Его советники высказались против оказания прямой помощи, и Клинтон, в конечном счете, согласился с ними, понимая, что прямое финансовое «спасение» России после вызвавшего много споров спасения Мексики было просто невозможно. И Саммерс отправился в Москву с этим известием. Тем не менее, Клинтон публично призывал МВФ предоставить в этот период России новые кредиты. Он также, по всей видимости, просил правительство Саудовской Аравии простить некоторые долги советского периода, чтобы высвободить ресурсы для Ельцина{474}.
Руководители МВФ считали, что новая программа помощи была бы следующим логичным шагом после годового резервного соглашения на 1995 год, которое Россия успешно выполнила. Однако далеко не все были согласны с такой оценкой предыдущей программы. Борис Фёдоров считал: «Все программы МВФ начиная с 1994 года являлись одной большой катастрофой. Я всегда критиковал их, но никто меня не слушал». Экономист Андерс Аслунд высказывал не столь однозначную оценку программ МВФ в регионе, в том числе в России. По его мнению, годичные соглашения, направленные на снижение уровня инфляции и оказание помощи в экономической стабилизации, были относительно успешными, в то время как трехгодичное соглашение, направленное на стимулирование структурных реформ, как, например, подписанное в 1996 году между Россией и МВФ, было менее результативным{475}. Чиновники МВФ нижнего уровня вообще считали, что Россия добилась такого прогресса в проведении экономических реформ, который оправдывал выделение новых финансовых средств. По оценке представителя МВФ в России Аугусто Лопеса-Карлоса, в период 1992-1995 годов «кредиты МВФ России определялись не политическими или какими-то другими условиями, а, скорее, геополитическими интересами крупнейших акционеров МВФ»{476}. Крупнейшим же акционером МВФ являются Соединенные Штаты.
В декабре 1995 года Государственная Дума — нижняя
В январе Гор заявил, что администрация высказывается за оказание помощи, потому что «за последние 12 месяцев Россия добилась поразительных успехов, учитывая имеющиеся условия и вызовы, стоящие перед ней»{478}. Но ограничивалось ли дело только экономикой? Ведь это объявление было сделано в марте 1996 года, в самый разгар российской президентской кампании, когда перспективы Ельцина представлялись довольно безрадостными. Некоторые официальные лица говорят, что вопрос о времени принятия этого решения имел большое значение — США готовы были поддержать это решение в 1996 году по чисто экономическим причинам, но почему предоставлять эту помощь только после, когда она уже не сможет оказать Ельцину политической поддержки? Позже Липтон узнал, что немцы очень торопили МВФ. Бергер также говорит, что США «давили на МВФ»{479}.
И МВФ действовал. В марте 1994 года МВФ подготовил новое соглашение с российским правительством о предоставлении кредита в размере 1,5 млрд. долл. На следующий год МВФ существенно увеличил «экспозицию» и пообещал 6,8 млрд. долл. И вот теперь, в марте 1996 года, за три месяца до президентских выборов, МВФ согласился предоставить российскому правительству в течение трех лет 10,2 млрд. долл., в том числе в первый год 4 млрд. долл. Эта сумма на 1,2 млрд. долл. превышала ту, что обсуждалась еще месяц назад. В тот момент Россия стала вторым самым крупным получателем помощи МВФ после Мексики. За месяц до окончательного одобрения кредита Клинтон публично высказался в поддержку: «Думаю, что кредит будет предоставлен, и он должен быть предоставлен. Я это всецело поддерживаю». Ельцин и сам призывал американцев вмешаться в программы МВФ. «Нам надо вовлечь Клинтона, Жака Ширака, Гельмута Коля и Мэйджора», — заявлял Ельцин, имея в виду повлиять через этих лидеров на фонд в решении вопроса о предоставлении кредита. Администрация Клинтона хотела использовать МВФ для оказания Ельцину поддержки в это трудное время, и МВФ пошел навстречу, хотя как американцы, так и представители фонда говорят, что вопрос о фактическом выделении денежных средств был целиком оставлен на усмотрение МВФ{480}.
Управляющий директор МВФ Мишель Камдессю напрямую связал эти деньги с ельцинскими реформами, предупредив, что кредит аннулируется, если будет взят иной, то есть коммунистический, курс{481}. Бывший министр финансов Борис Фёдоров, одно время, когда он был у власти, выступавший за оказание России массированной финансовой помощи, критиковал данное соглашение, отмечая, что «деньги разлагают эту систему. Как только вы получаете миллиард долларов, вы откладываете принятие необходимых мер»{482}. Однако Ельцин и его команда с огромным энтузиазмом приветствовали финансовые вливания.
В ретроспективе чиновники МВФ и американские представители до сих пор стараются доказать, что Россия успешно выполняла свои обязательства по резервному соглашению 1995 года{483}. После падения курса рубля в октябре 1994 года новое российское правительство под руководством заместителя премьер-министра Анатолия Чубайса приняло решительные меры по стабилизации положения в 1995 году. В МВФ считали, что с учетом достигнутых результатов переход к более смелой программе расширенного кредитования был естественным шагом. Чиновники МВФ также видели преимущество в том, чтобы подписать это многоплановое соглашение до выборов и тем самым закрепить программу, независимо от их исхода. В случае победы коммунистов Зюганову предстояло бы сделать трудный шаг по аннулированию программы{484}. Поддержание отношений с МВФ не потребует от него проявления большой политической воли, особенно когда он будет пытаться доказать внешнему миру свою компетентность. Однако, если соглашение до выборов не будет подписано, Зюганову будет гораздо труднее проявить инициативу и подписать его в упреждающем порядке.