Цена металла
Шрифт:
— Да, капитан.
Они прошли в командный отсек. Здесь воздух был прохладнее — старый промышленный кондиционер трудился как мог. На столе — список объектов: прииски, насосные станции, дороги, склады. У каждого — свои пометки. Зелёные — безопасны. Жёлтые — угроза. Красные — потеряно или на грани.
— Смотри, — Грегуар Орлов указал на две точки на востоке. — Здесь были люди Секи. Одного снял снайпер. Старый наёмник, точно родезиец. Шёл с группой. Десять человек. С полным снаряжением.
— Цель?
— Предположительно — погрузочный
— Значит, англичане платят им больше, чем мы думали, — хмуро произнёс Дюпон.
Он снял рубашку, обнажив плечо с тугой повязкой, промокшей от пота и крови — во время засады ему слегка задело кожу осколком. Неопасно, но напоминало, что опасность рядом.
— И они пришли не только за рудой, — добавил Орлов. — Они пришли за позицией. Сека не играет в долгую.
— Надеюсь, он придёт лично, — бросил Дюпон, наливая себе кофе. — Я устал от прокси.
— Тогда не расслабляйся. Сека знает, как устроен твой периметр. Кто-то слил схему. Не местные – они боятся.
— Тогда мы сменим схему. И начнём действовать жёстче. С первого же дня. Кто рвётся к нам — пускай знает, что ждёт за воротами.
Орлов усмехнулся.
— Снова старый Люк. Сначала — разведка, потом — приговор.
— Сначала — выбор. Потом приговор, а иногда наоборот.
Они переглянулись. Без улыбки и лишних слов. Два человека, знавшие, что ночь уже началась. Только ещё не стемнело.
После брифинга Дюпон вышел на крышу ангара. Здесь, над городом, воздух был чище, а звуки — глуше. Он часто приходил сюда в моменты, когда всё начинало скрипеть и сдвигаться — как старый механизм перед поломкой. Это было его место.
Перед ним — Вилль-Роше. Пыльный, беспокойный, живущий на грани истощения и безразличия. Улицы внизу были уже заняты дневной суетой. Караваны шахтёров медленно брели к рудникам. Женщины на базаре расставляли товар. Наёмники, возвращаясь из ночной смены, пили дешёвое пойло прямо из канистр, ругаясь на всех языках, известных бывшим империям. Но за этим движением уже чувствовалось другое. Город знал — грядёт что-то.
Где-то вдалеке встали тучи. Не грозовые — пыльные. Из шахт, из дальних перевалов, где шли колонны. Возможно — подготовка к удару. Возможно — случайность. Но Люк не верил в случайности. Не здесь. Не теперь.
Он зажёг сигарету, вдохнул, задержал дыхание. Закрыл глаза. Перед ним пронеслись лица — Коумба, Мари, Жоэль, Серафина. Тот ужин. Те взгляды. Их вера в него. И смерть Рено. Тепло его крови. Нельзя было больше терять людей. Нельзя было терять город. Этот проклятый, грохочущий, раздираемый Вилль-Роше. Дюпон услышал, как сзади открылась дверь.
— Люк, — голос Орлова был глухим. — Нам надо решать. Быстро.
— Я знаю, — ответил он не поворачиваясь. — Всё, что было… осталось там. Вчера.
Он сбросил сигарету вниз, посмотрел на горизонт.
— Сегодня начинаем играть
Офис Дюпона был когда-то складским помещением — бетонные стены, металлический потолок, вентилятор, ленивая лампа под железным плафоном. Здесь не было ничего лишнего: карта страны на стене, пара стульев, сейф, стол, телефон с радиопередатчиком. Всё остальное — оружие и документы — хранилось в соседнем помещении, под замком.
Сейчас на столе лежало досье. По центру — отпечатанные ленты радиоперехвата. Слева — рукописные сводки с блокпостов. Справа — спутниковая съёмка столицы, переданная французским Генеральным штабом.
Грегуар Орлов вошёл без стука. Как всегда. Он держал в руках кожаную папку и пачку сигарет.
— У нас всё, — произнёс он. — Можешь считать, что это официально.
Люк не сразу поднял голову. Он смотрел в карту, словно пытаясь найти в ней смысл, которого не существовало.
— Говори.
Орлов вытащил одну сигарету, зажал в зубах, не закуривая. Его лицо — камень, глаза — сталь.
— Переворот состоялся этой ночью. Столица под контролем генерала. Президентский дворец взят без открытого штурма — спецподразделение из бронетанкового батальона вошло под предлогом усиления, вырезали охрану, заблокировали здание. По данным — Мбуту арестован. Возможна его казнь в течение суток.
— Подтверждённые источники?
— Четыре независимых. Один — военный диспетчер на аэродроме Мон-Дьё. Второй — наша агентура в пресс-службе. Третий — рация одной из дипломатических миссий, четвёртый — прямая трансляция местного радио: «Национальный фронт спасения объявляет о создании временного военного правительства под руководством генерала Армана Н’Диайе».
— Мбуту жив?
— Пока да. Но его окружение уничтожено. Командиры лояльных частей — либо убиты, либо исчезли. Один из них, полковник Сангу, успел выйти на связь с нашими. Двое суток назад. После этого — тишина. Вероятно, его нашли.
Дюпон выдохнул через нос. Взгляд оставался пустым — сосредоточенным, но отрешённым, он ждал продолжения.
— Переход под контроль занял менее шести часов. Это значит — всё было готово заранее. Карта движений показывает: они шли по ключевым узлам, как по учебнику. Электричество, правительственные здания, радио, гарнизон. Всё сработало. Кто стоял у руля — понимал, что делает.
— Кто выполнял зачистку?
— Подразделения второй армейской группы и части бронетехники. Отдельный отряд спецопераций — возможно, те самые «Серые», которых мы давно не видели. Плюс внешние наёмники.
Дюпон медленно потянулся к телефону — потом передумал. Положил ладонь на карту.
— Вилль-Роше? — спросил Дюпон, всё ещё глядя на карту.
— Пока тихо, — ответил Орлов. — Но это «пока». Здесь держится всё на порядке и твоём имени. Если мы покажем слабость — начнётся цепная реакция. А если сюда двинет бойцов Н’Диайе удерживать придётся каждую улицу. В одиночку.