Чародей лжи
Шрифт:
Эченике Гордильо с коллегами выходят из облицованного камнем лифта. Мэдофф собственной персоной стоит перед стеклянной дверью, ведущей в офис руководства. На этаже нет больше никого, даже личного секретаря Мэдоффа. Мэдофф устраивается в кресле и после обмена любезностями Эченике Гордильо выкладывает свои вопросы.
К удивлению Гордильо, Мэдофф не пытается его успокоить, улестить или убедить. Когда всплывает тема изъятий, атмосфера становится напряженной, если не грозовой.
Потом в Мадриде пойдут противоречивые слухи о том, что было дальше. По одной версии, Мэдофф предупредил испанцев: заберете деньги сейчас – больше сюда не сунетесь. Двери Мэдоффа – на кону 77 млн
Если сегодня и прозвучали угрозы, то впустую. Встреча завершилась быстро, и банкиры спускаются в лифте обратно в безмолвный вестибюль. Santander, вне всяких сомнений, заберет свои деньги со счетов Мэдоффа.
Среда, 3 декабря 2008 года
В какой-то момент Берни Мэдофф садится поговорить с Фрэнком Дипаскали и убеждается в том, что верному подручному ясна диспозиция. Банковский счет пирамиды в JPMorgan Chase, на котором всего полгода назад было больше 5,5 млрд долларов, съежился до нескольких сот миллионов, чего и близко не хватит на покрытие уже нависших над головой и маячащих на горизонте погашений.
А когда деньги на этом счету в банке закончатся, говорит Мэдофф Дипаскали, инвесторы останутся ни с чем. Он смертельно устал снова и снова наскребать где-то деньги. Все кончено.
Дипаскали давно понял, что Мэдофф проворачивает крупную аферу, да и как не понять? Он изготавливал подложные документы на бумаге и в компьютере, ловко камуфлируя махинации, так что ни одно из полудюжины расследований не вывело их на чистую воду. Он водил за нос регуляторов, бухгалтеров и клиентов по меньшей мере пятнадцать лет.
Позже он заявит, что лгал и себе, успокаивая себя нелепой верой в то, что у Берни есть «другие активы», океаны богатства, скрытые за чертой ограниченного кругозора Дипаскали, но достаточные для исполнения всех обещаний, отражаемых в банковских отчетах.
Если когда-то в мыслях Дипаскали и жил этот утешительный обман, сегодня иллюзии умирают. Если и был где-то сокрытый от взора океан богатства, Мэдофф сейчас вовсю черпал бы из него, чтоб удержаться на плаву. Панический ужас не навсегда сковал рынки. Будь у него еще несколько миллиардов, их, возможно, хватило бы, чтобы выпутаться из беды.
Но всех денег только и оставалось, что на этом, почти исчерпанном, банковском счету, а Мэдофф устал от изнурительных усилий пополнять его. Он хочет использовать оставшиеся деньги на обналичивание счетов ближайших друзей и семьи, а не на чеки, которые следовало бы выписать разным хедж-фондам. Он просит Дипаскали подготовить список избранных счетов и отчет об остатках на них, чтобы можно было по справедливости поделить среди них остающиеся деньги.
Немного позже Дипаскали якобы скользит вниз в лифте, чтобы на продуваемом ветром углу возле «Помады» встретиться со своей сотрудницей, Джоанн (Джоди) Крупи. Сторона обвинения заявит впоследствии, что именно тогда Дипаскали откроет Крупи, что Мэдофф на мели и у него нет активов, за счет которых он смог бы покрыть многомиллиардные долги и расплатиться с клиентами.
Верил ли когда-нибудь Дипаскали в этот обман? Если так, то он стойко переносит утрату иллюзий. Он не хватает первые подвернувшиеся под руку активы и не бежит из страны. Он не сообщает о своем наставнике в ФБР ради смягчения наказания за свои преступления. Он возвращается со встречи на углу и садится выполнять распоряжения шефа. Чеки на подпись
Четверг, 4 декабря 2008 года
Джоди Крупи, угловатая женщина с оливковой кожей и густыми темными волосами, работает у Берни Мэдоффа с 1983 года и предположительно примерно с 2000 года оформляет выписки по банковскому счету по меньшей мере для одного из самых крупных частных инвесторов. Основываясь на конфиденциальных показаниях Дипаскали, обвинение установит, что в ее обязанности входило также составление «ежедневного отчета» для Мэдоффа, отражающего движение на счетах его инвестиционно-консалтингового бизнеса, наряду с полученными, но еще не удовлетворенными заявками на погашение.
Если это так, то сейчас на лежащей перед ней странице написано: катастрофа. На банковском счету меньше трехсот миллионов, а ожидающие своей очереди заявки на погашение подходят к полутора миллиардам – за десять последних дней запросы на изъятие удвоились.
Воскресенье, 7 декабря 2008 года
По сведениям федеральных прокуроров, в этот морозный и ветреный день Фрэнк Дипаскали выходит из своего просторного дома на холме в пригороде Нью-Джерси и едет к расположенной неподалеку кондитерской сети Panera Bread на встречу с Джоди Крупи. Она живет в Вестфилде, Нью-Джерси, но в прошлом месяце купила роскошный дом прямо на берегу Атлантического океана.
Дипаскали признается, что все дни накануне этой встречи они с Крупи постоянно обсуждали, как им объяснять правоохранителям свою работу в фирме Мэдоффа, когда афера окончательно раскроется. Вот и сегодня они бьются над тем же вопросом. По словам Дипаскали, приведенные в официальном обвинении, Крупи говорит ему, что будет «стоять на своем» – будто она всегда считала, что Мэдофф занимается совершенно законными сделками за рубежом.
Крупи будет последовательно отрицать, что когда-либо сознательно помогала Дипаскали обеспечивать гигантскую аферу Мэдоффа. Она будет заявлять о непричастности к преступлению, в котором ее обвиняют федеральные власти, и настаивать, что ее, как и всех прочих, одурачил ее такой умный и респектабельный с виду босс.
То, что случится потом, ни изменить, ни исправить будет нельзя. Еще до конца наступающей недели фирма, которой они служили не один десяток лет, перейдет под федеральный контроль, их хладнокровный вождь Берни Мэдофф будет арестован, а их самих обвинят в том, что они помогли ему построить величайшую в истории финансовую пирамиду.
11. На руинах
Звезда Берни Мэдоффа закатилась, и для его жертв начался долгий, трудный путь. Крах финансовой пирамиды, подобно катастрофическому землетрясению или опустошительному урагану, оставил после себя массу обездоленных, обманутых и неприкаянных. Знакомый мир рухнул, и нужно было найти пристанище, но пока они могли лишь гадать о путях, способных вывести их в менее опасное будущее.
Униженным регуляторам и измученным юристам, вынужденным разбирать завалы, тоже предстояла долгая дорога – от хаоса к спасению.
Каждый переживший катастрофу должен был пройти свой путь, изнурительный и коварный, но едва ли героический. Инспекторы из Комиссии по ценным бумагам и биржам будут стремиться восстановить свою честь. Юристы, нанятые для распутывания аферы Мэдоффа в суде по банкротствам, будут не жалея сил искать спрятанные сокровища, чтобы вернуть их тем, кто разорился. Но сами жертвы аферы, так долго верившие в этого чародея лжи, отправятся на поиски самой труднодостижимой на свете цели – справедливости.