Чародей лжи
Шрифт:
Человек, способный ответить на все вопросы, молча сидел за столом защиты.
Далее последовал монолог защиты по вопросу освобождения под залог. Когда Айк Соркин упомянул кордон охраны, выстроенный вокруг Мэдоффа «на средства его жены», жертвы в зале суда горько рассмеялись, свято уверенные в том, что все деньги Рут вынуты из их кармана. Судья Чин призвал зал к порядку.
После пространной речи Соркина Литт встал, чтобы возразить ему. Судья Чин знаком велел ему сесть.
– Мне нет нужды заслушивать сторону обвинения, – сказал он. – Я намерен в дальнейшем содержать мистера Мэдоффа под стражей.
Поднялся одобрительный шум.
– Прошу вас, леди и джентльмены… –
После еще каких-то процедурных действий он взглянул на обвиняемого и сказал:
– Мистер Мэдофф, увидимся на вынесении приговора. Заседание окончено.
Мэдофф стоял за столом защиты, в упор глядя на приблизившегося к нему судебного пристава в офисном костюме. По неслышной команде он сложил руки за спиной. Наручники защелкнулись.
Берни Мэдоффа увели в боковую дверь и повели по выложенному белой плиткой коридору – к жизни за решеткой.
13. «Вчистую выигравшие» и «вчистую проигравшие»
В среду 18 марта, после недели шумихи в СМИ вокруг Мэдоффа, в федеральный суд Манхэттена прибыл Дэвид Фрилинг со своим адвокатом – они появились тихо, никем не замеченные.
Бухгалтер Берни Мэдоффа, высокий, подтянутый, в бежевом костюме, явился добровольно и выслушал оглашенное в то утро обвинение в преступном мошенничестве. После обычных действий агентов ФБР и судебных приставов его привели к федеральному судье-магистрату, где он заявил о своей невиновности и был тут же выпущен под залог в 2,5 млн долларов.
В минувший вторник, когда Мэдофф признал свою вину, в Палм-Бич-Гарденс (штат Флорида) после долгой борьбы с раком умер тесть Фрилинга и его бывший партнер Джерри Горовиц. Горовиц был аудитором Мэдоффа еще в 1960-х годах, когда работал на Манхэттене рядом с Солом Альперном, Фрэнком Авеллино и Майклом Бинсом. Даже основав собственную практику, Горовиц продолжал проводить независимые аудиты, отчеты о которых фирма Мэдоффа ежегодно представляла в Комиссию по ценным бумагам и биржам. И он регулярно инвестировал в Мэдоффа солидную долю собственного состояния и состояний своих родных и друзей.
Схема не то чтобы кошерная. Бухгалтера нельзя считать «независимым», если он инвестирует деньги в фирму, где сам же и проводит аудит. Но в фирме Альперна в Мэдоффа вкладывались все.
В начале 1990-х годов, когда Джерри Горовиц нацелился уйти на покой, Фрилинг унаследовал его практику и перевел ее в небольшой офис в Нью-Сити (штат Нью-Йорк) в пятидесяти километрах к северу от Манхэттена, куда они с женой переехали в 1986 году. Он унаследовал и независимый аудит брокерской фирмы Мэдоффа – и по-прежнему вкладывал в Мэдоффа свои личные и семейные сбережения, как до него поступал его тесть.
Фрилинг, отпущенный под залог, быстро зашагал из суда к черному внедорожнику, ожидающему у тротуара, не обращая внимания на журналистов, выкрикивающих вопросы. Его защитник Эндрю Ланклер, молчаливый человек с волосами цвета платины, сел с ним на заднее сиденье, и автомобиль тронулся. Ланклер изрядно поработал, чтобы не доставить СМИ удовольствия запечатлеть сцены ареста своего клиента агентами ФБР и «выхода преступника» из здания суда. Но его переговоры с прокурорами остались незавершенными, поскольку до сих пор не было ясно, насколько полезным окажется им Фрилинг в поисках сообщников Мэдоффа. Обвинения, выдвинутые против Фрилинга 18 марта, были всего лишь первым ходом этой игры.
Арест,
Ни в обвинениях прокуратуры, ни в поданном в тот же день иске Комиссии по ценным бумагам и биржам не упоминалась любопытная встреча Фрилинга в ноябре 2005 года с группой экспертов из фондов Optimal – встреча в самый разгар денежного кризиса с почти летальным исходом, та самая встреча, когда он солгал, будто сверил остатки на клиентских счетах Мэдоффа с данными расчетной палаты DTCC.
Впрочем, юристы Комиссии и федеральная прокуратура говорили, что расследование продолжается.
Между тем в SIPC вопрос «Куда же делись деньги?» так и повис в воздухе. Этот вопрос Ирвингу Пикарду задавали везде, где бы он ни оказался. Этот вопрос был постоянным рефреном на интернет-сайтах и в дискуссиях ток-шоу, чьи участники и слышать не хотели о том, что все эти миллиарды долларов просто исчезли. Источники на Уолл-стрит время от времени звонили журналистам, делясь интригующими намеками и теориями: Мэдофф обратил эти миллиарды в мелкие бриллианты и попрятал их в депозитные ячейки по всей Европе; он скупил роскошную недвижимость по всему миру через панамские подставные компании; его шантажировали русские гангстеры; он был частью заговора по тайному финансированию «черных операций» израильской разведки МОССАД. Не может же один человек потратить на себя столько денег!
Даже не считая фиктивные 64,8 млрд долларов на последних выписках с клиентских счетов, то есть сумму, большая часть которой изначально никогда не существовала на самом деле, все же оставались огромные суммы настоящих денег, по которым требовалось отчитаться. Эксперты Пикарда оценили сумму всех денежных потерь жертв Мэдоффа (то есть денег, которые они выплатили, но так и не изъяли) примерно в 20 млрд долларов.
Но Пикард знал, куда делась бóльшая часть денег.
Помимо сотен миллионов, которые Мэдофф за все эти годы обратил в свое личное пользование, деньги, внесенные инвесторами, выплачивались другим инвесторам – как «прибыли от инвестиций». У Пикарда имелись банковские документы, показывающие, когда и кем изымались деньги. И он знал, на чей счет и в какую страну переводились те или иные суммы. По его расчетам, между крахом Lehman Brothers в сентябре 2008 года и арестом Мэдоффа в декабре из финансовой пирамиды было изъято более 6 млрд долларов. В последний год существования пирамиды изъятия составили почти 13 млрд долларов, большинство из которых поступило в систему с начала 2006 года.
И все же знать, куда делись деньги – это одно, а получить их обратно – другое.
Если федеральный Кодекс о банкротстве позволял Пикарду добиваться возвращения денег, изъятых не ранее чем за два года до объявления о банкротстве Мэдоффа, то закон штата Нью-Йорк удлинял этот интервал до шести лет. (Дело о банкротстве было открыто 15 декабря 2008 года, но суд постановил считать официальной датой 11 декабря, день ареста Мэдоффа.) Изъятия в последние три месяца существования схемы были квалифицированы как недопустимые приоритетные выплаты, или «преференции», и признать их недействительными большого труда не составляло. Изъятия, сделанные в предыдущие пять лет и девять месяцев, в суде по банкротствам подпадают под определение «мошенническая передача собственности», и за их возврат обычно приходится побороться в суде.