Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь
Шрифт:
— Экстренный канал связи активен…
— Меня зовут Джейн Фостер, я нахожусь на Аляске, — говорит она, натягивая гарнитуру на уши и поправляя микрофон.
— Мисс Фостер, с вами говорит Джарвис, — на экране появляется логотип команды «Мстители». — Сейчас я переведу вас на связь с мистером Бартоном.
Картинка замерцала и изменилась, показывая светлое помещение и всех «Мстителей», неожиданно быстро собравшихся перед экраном. Взгляд прыгает с одного лица на другое, пока единственно желанное и все еще любимое не оказывается в два больших шага перед самой камерой. До Тора, кажется, всего сантиметры, только протянуть
— Добрый вечер, — произнесла она.
— Что случилось, Джейн? — задал вопрос Клинт.
— Где ты, Джейн? — прервал друга Тор.
— Я сейчас нахожусь на Аляске. Меня нашла мисс Шутер и попросила передать сообщение, — Фостер вздохнула, стянула один наушник, чтобы послушать, что происходит за дверью. Почти ничего не было слышно, кроме короткого и глухого взрыва, будто кто-то лопнул небольшой мячик или пакет. — Её схватили и удерживали в плену, проводили опыты по изменению генома. Ей удалось сбежать с Бетти Росс, сейчас они находятся в охотничьем домике около селения Фиора. Их ищут, и лучше бы вам поторопиться, иначе будет поздно.
Вдруг дом сильно тряхнуло, он опасно накренился на один бок, Джейн кинулась в противоположную сторону, но фургон устоял, пусть и обрушилось всё, что возможно.
— Всё хорошо, Джейн?! Джейн! — казалось, что голос Тора прошел через все километры между ними, но это только провод наушников выскочил из порта, и включились динамики.
Алиса влетает в окно спиной вперед, прямо на стол с ноутбуком. Она без куртки, под обрывками свитера видны искрящиеся провода. Её штаны истерзаны в клочья, левой штанины вообще нет, как нет и обуви, её ноги в укусах. Стая основательно её потрепала, не дав уйти, и она вернулась обратно. Хотя, ей удалось сократить популяцию.
— Что с твоими ногами?! — кричит Джейн, видя измененные ступни и шипы.
— Да ты еще хвост не видела! — отвечает девушка, пытаясь выглядеть бодро.
— У тебя есть хвост?!
В разбитое окно запрыгивает волк. Он скалит острые зубы.
— В сторону! — крикнула Шутер, пытаясь встать. Левое колено предательски подогнулось сразу, роняя обратно на пол. Джейн оказывается быстрее. Она хватает ружье, тратит доли секунд на позицию и прицел и стреляет. Звук выстрела оглушает, ружье дергается в отдаче, но она попадает точно в цель — хищник исчезает в облаке зеленоватого дыма. Щелчки перезарядки, отработанная пустая гильза падает под ноги, еще несколько выстрелов, заметить которые Алиса может только потому, что сама хорошо стреляет, но Джейн справляется так быстро и ловко, будто всю жизнь провела с оружием в руках.
Это завораживает. Джейн нашла цель, она перестала что-либо видеть и слышать. Она единое целое со своим оружием и со своей целью. Она чувствует чувствовать, будто ружье направлено на неё саму и от того как прицельно она выстрелит, будет зависеть как долго она будет мучиться перед смертью. Мобилизованы все силы её души и тела. Её руки крепки, разум холоден, душа спокойна, взор верен.
Последний хищник пытается подойти сбоку, Ал толкает в
— Это было… лихо, — восхищенно шепчет она, рассматривая Джейн с ружьем в руках.
— Здесь опасно без оружия, — пожала плечами Джейн.
Женщина не расстается с ружьем, пока находит в беспорядке аптечку и пытается остановить кровь. Первым делом она промывает темным пахучим мылом и водой из бутылки укусы, бинтует, затем пытается изолировать провода, натянув перчатки.
— Что это? Может, снять? — спрашивает женщина, указав на испорченный комбинезон.
— Нет, просто изолируй, — отмахивается Алиса. В нём осталось немного тепла, накопленного в трейлере, а это несколько дополнительных секунд жизни.
Ей тяжело дышать, кажется, кто-то пытался вцепиться ей в горло, и это почти получилось. Шутер дергает за ворот, глубоко вдыхает, становится чуть легче. В конце перевязки Ал пахнет хозяйственным мылом, она мокрая, как мышь, и очень-очень уставшая. Фостер помогает ей переодеться, вытаскивая свою теплую одежду, охая от вида хвоста и растерзанного комбинезона с датчиками на рукаве.
— Что будем делать? — спрашивает Джейн, деловито расталкивая ногами разбитое оборудование.
— Я попробую добраться домой, к Бетти, а ты уезжаешь, — Алиса заглатывает еще горстку таблеток.
— Хорошо, значит, мы едем к Бетти.
— Джейн, нет… — пытается отговорить её Ал, осторожно поднимаясь.
— Джейн, да!
В итоге переупрямить не получается, поэтому они собирают вещи первой необходимости, укладывают всё на снегоход и уезжают, оставляя трейлер. Ночь чернильная, даже луна спряталась, дорогу видно еле-еле, если бы не фонарь — не добраться. Алиса за рулем, она знает короткую дорогу в обход станции. Стоит низко наклонить голову, как Джейн с силой дергает сомкнутые вокруг талии руки, надавливая на подживший ожог. Боль помогает проснуться. Ал срезает путь, неведомая дорога мягко ложится под полозья, двигатель шумит, отрабатывая свое до конца. Только концы не сходятся, несколько километров они передвигаются пешком. Армейский марш-бросок, Стив бы посмеялся, без усилий волоча на буксире девушку и едва живого монстра.
Бетти встречает их уже на рассвете.
— Я помню вас, — шепчет (или это сознание убегает) Джейн. — Мы виделись на рождественской вечеринке…
— Что-то случилось, — шепчет Алиса, хрипя от натуги в связках. Жар тела не выходит с потом, теплообмен сломан, она сама сломана. — Что-то случилось…- повторяет она неведомому слушателю.
— Не говори, молчи, — умоляет кто-то издалека, из тумана. В горло льется вода. Тело бросает в жуткий холод, затем вновь в жар. Голова болит, мышцы выкручивает в едином порыве.
Что случилось — она сама толком не понимает. Что-то случилось, и ей плохо, там войны и смерти, что-то с религией в Византии или карнавалом в Готеме. Нью-Йорк разрушен и цветет полем ромашек, высится небоскребами из деревьев и яблок. Голос зовет и зовет, громкий, властный, обещает свободу и отсутствие боли.
Беспамятством не забыться, сейчас не получится. Алкоголь, кофе, зефир… Алкоголь карамельным цветом в низком стакане толстого стекла, кофе в чашке с сердитым Рэдом («Почему он такой злой?»), зефир на чужих губах, которые так хочется облизать. «Я буду на твоей стороне, что бы ни случилось…»