Четыре четверти: учебное пособие
Шрифт:
Черепанов тоже молчит, но молчит довольно злобно.
Я торжественно водружаю плакат с таблицей на стену вместо старого как символ моего консенсуса с массами и властями.
Начальный эффект введения инновационной системы оценок оказался не столь позитивным, как ожидалось. Вся шушера дружно явилась на урок без выполненного домашнего задания. На мой официальный запрос о причинах происходящего был получен неофициальный и вполне дружественный ответ: «А на кой? «Двойки» вы все равно ставить теперь не будете».
Ответ врагу был придуман в тот же вечер.
На
Урванцев отреагировал так, как и положено правозащитникам.
– Это что же, вы теперь на каждом уроке будете рейтинг повышать? – вполне справедливо вопросил он и вынес вердикт, что так поступать нечестно.
Процесс кипения пошел, народ начал возмущаться по всему объему своей биомассы. Я призывно поднял руку и торжественно поклялся, что рейтинг больше не изменится никогда и ни при каких обстоятельствах. Если же я нарушу свою клятву, то пусть меня покарает рука администрации, моих товарищей и учеников.
Клятве нехотя поверили и для гарантий просили дать слово пацана.
– Слово пацана! – ответил я и разрядил обстановку.
– Мы не против изменения рейтинга, но только в сторону уменьшения! – уточняет Урванцев, окончательно и уже вполне благосклонно.
Теперь появилась возможность разнообразить процесс оценки. Объявляю охламонам, что за решение задачи даю 6 баллов. Читаю задачу: «Четыре лягушонка репетировали гимнастический этюд на надувном матрасе. В какие моменты давление в матрасе было больше: когда все лягушата стояли на матрасе по отдельности или когда лягушата взгромоздились все на одного?».
Охламоны, естественно, считают, что давление будет одинаково, так как количество лягушат на матрасе не меняется. Даю первую подсказку, что надо бы формулу давления вспомнить. Рейтинг задачи усыхает до 5 баллов. Ежели учащиеся продолжают тупить, пардон, по-прежнему затрудняются, даю следующую подсказку: надо бы площади лягушачьих зеленых лапок на матрасе сравнить в первом и во втором случаях.
Чаще всего догадывается Тюленёв, интрига пропадает. Поэтому я частенько подбрасываю ему задачку баллов на десять и выключаю тем самым из общего процесса. А остальные начинают врубаться на уровне 2–3 баллов. Оно, конечно, понятно, что придуманная задача с лягушатами и без рейтинга неплохо пойдет, но с рейтингом каждое задание приобретает в глазах ученика некоторую официальную ценность, которая в ходе решения может понижаться или, наоборот, повышаться.
Внедрение рейтинговой системы способствовало решению еще одной задачи, которую я поставил перед собой после посещения уроков ГАИ. Я решил заглушить детишечек работой. Так, чтобы их работа не позволяла им мешать работать мне.
Появился даже некоторый спортивный интерес, сколько времени с начала урока я удержу бразды правления в своих руках? Здесь начали работать нехитрые приемы типа: «А ну, открыли тетради и быстро записали число и тему урока!» или «Пишем определение в тетрадь. Пишем, я сказал!».
Если кто-то начинал возгудать, что у него нет авторучки,
Последовательное и непрерывное использование этой методы довело время управляемых реакций до рекордных для меня значений -7-8 минут.
Дальше было хуже. На уроке надо было не только писать, но и что-то еще объяснять. Но как только начинался мой рассказ, кончалась тишина. Почему-то такой приятный вид деятельности, как слушание хорошего и умного человека, эти охламоны не признавали.
Ответ был на поверхности, до пошлости банален и известен всем, кроме меня. Детям не надо ничего рассказывать, им надо задавать вопросы. Сложность в том, чтобы заставить их на эти вопросы отвечать. Поэтому надо сразу как-то взять быка за рога и ошарашить так, чтобы в широко открытых детских глазенках читалась одна мысль: «Ну ни фига себе!» или «Ёк-макарек!», ну, на крайний случай, хотя бы слабенькое «Ишь ты!».
И тут мне, как Френелю, пришел на помощь спасительный эксперимент. И я начал творить, иными словами «Остапа понесло».
В 8 классе изучение темы «Виды теплопередачи» я начал с вопроса, написанного на доске вместо темы: «Греет ли шуба?»
Задав этот вопрос детишкам, я вытащил из-за кафедры огромный демонстрационный термометр и торжественно, можно сказать, ритуально замотал его в здоровенный армейский тулуп, а полученную овчинную горку бережно накрыл шторой, специально для этого снятой с окна. Пока детишечки обалдевают, я успеваю кратко изложить суть изучаемого вопроса. Наконец, кто-то не выдерживает: – Так чо, греет шуба-то? Давайте уже посмотрим!
Я неторопливо разворачиваю все это дело, а затем победно демонстрирую термометр, показания которого не изменились.
Перед уроком в 10 классе под крышку одной из парт я приклеил скотчем шоколадку, вторую – закинул на плафон, а яблоко в целлофановом пакете затолкал за батарею. И наконец, учебник физики я спрятал за доску. Школьникам на уроке я предъявлял бутылку с бумагой, в которой содержалось описание местонахождения клада, спрятанного моим почившим в бозе прадедушкой. Мы выбирали тело отсчета (мусорное ведро в углу) и систему связанных с ним координат (единица длины – квадратик рисунка линолеума вдоль стен).
Таким образом мы находили яблоко. К нему была привязана следующая записка, из которой становилось ясно, что прадедушка был еще тот экономист и не прятал яйца в одну корзину. Следующий клад обнаруживался под партой и т. д. Каждый следующий найденный предмет был вкуснее и больше предыдущего. И когда уже все ждут в конце чего-то очень огромного и вкусного (торта или арбуза), я достаю… учебник физики!
По моему замыслу в этом моменте заключался большой воспитательный посыл. Это завершающее действие должно вложить в сознание и душу учащихся следующую философскую мысль: знания по физике ценней яблока, шоколадки и жрачки вообще! Да и если получится, неплохо было бы объяснить, что такое система отсчета и в чем заключается основная задача механики.