Чингисхан. История завоевателя Мира

Джувейни Ата-Мелик

Так прошли назначенный год и половина следующего, и все еще не видно было никаких признаков решения этого дела. А с каждым годом дела мира приходили во все более отчаянное положение, и с каждым месяцем на одеждах человечества появлялись новые прорехи.

Бату назначил своими представителями своих братьев Берке и Тока-Темура. /23/ Выступили также Кадаган и Кара-Хулагу. Отправились в путь и другие царевичи, согласные с общим мнением. Из Улуг-Эфа, орды Чингисхана [1571] , прибыли другие царевичи.

1571

Улуг-Эф (см. выше, стр. 504, прим. 10) был ордой не Чингисхана, а его сына Чагатая. Это название означает всего лишь «Великий дом» и могло быть использовано в отношении любой другой орды. Тем не менее в данном случае не может иметься в виду орда Чагатая, поскольку его наследник Кара-Хулагу уже упоминался здесь; видимо, он прибыл из другого места.

Тем временем Менгу-каан и Соркотани-беки послали за теми, кто не был постоянен и откровенен в своем сердце, и ступили

на путь увещевания и доброго совета — «нужно приласкать верблюдицу, прежде чем доить ее». Поскольку их уговоры и предостережения не оказали на них никакого воздействия и /24/ ничто не говорило об изменении в их поведении, они посылали к ним одного гонца за другим, то используя лесть, то прибегая к запугиваниям и угрозам; и они усилили свои доводы, надеясь сдержать их добротой и словами примирения и пробудить их души от сна гордыни и пренебрежения. Но дальновидная Мудрость говорит так:

О ты, упрекающий любящих, оставь тех, кого Аллах ввел в заблуждение, ибо Он вернет их на путь истинный. Упреки бессильны, и те, кто ближе всех к тебе, отдалятся от тебя [1572] . Неудачливый человек ничего не сделает по просьбе мудреца; ничто никогда не сделает неудачника удачливым.

1572

Мутанабби (М. К.).

Когда год подошел к концу и людские сердца возрадовались очередной весне, Повелитель Планет начал постепенно продвигаться от мест своего убывания и ущерба к своему апогею во дворцах чести и славы и отправился в путь к дому своего наивысшего величия. Подобно победоносному Хосрову Парвизу [1573] , он обратил свой озаряющий мир лик ко дворцу могущества. И когда он возложил бремя власти на помет Овна, задули ветры плодородия — нежные, как северный зефир, чье дуновение, исходящее из спальни роз, колышет благоуханные травы. И усмиренные [1574] озера, скованные холодом Дая [1575] /25/, и, подобно Бачману [1576] , помещенные в оковы снега и льда (bahman), усилиями теплого ветра стали свободны и сбросили поводья.

1573

Последний представитель великой династии Сассанидов, Хасров II (590-628), противник Геракла.

1574

dast-tang, т. е. замерзший.

1575

Декабрь-январь.

1576

Январь-февраль.

Усилием ветра на поверхности воды возникла тысяча волн (chin), а на каждой волне — тысяча китайских (Chin) мускусных мешков.

И поверхность земли стала веселой и радостной от тепла горячих испарений. Природные силы [живых организмов] пришли в движение с их ростом и развитием, и запели птицы в лугах.

Теперь мы должны испить сладкого вина, Ведь запах мускуса поднимается от ручья; Каждый сад покрылся лепестками цветов; Каждый холм — тюльпанами и гиацинтами [1577] .

1577

Shahnama ed. Vullers, 1630, II. 2372 и 2376.

Великолепие зелени и свежести украсило лик мира. Ветви [деревьев] вытянули шеи и выставили зеленые головы. Сады, подобно веселым женам с прекрасными формами, расцветали с каждым днем (ruz-afzun amadand), приближая мечту своего сердца. Сотни тысяч цветущих фруктовых деревьев и водяных лилий радовали глаз восхитительной красотой и великолепием. Багряник похитил румянец у ланит, а ромашки одолжили, сияние и чистоту у зубов возлюбленных. Фиалки благоухали, как локоны, умащенные галией [1578] , и склонились (tui bar tui), подобно лицам влюбленных. Бутоны цветов напоминали кокетливых красавиц и радость, не вызывающую боли. Жасмин приковывал к себе взоры всех обитателей лугов, а жонкилии (nasrin) украсили землю, как два орла (nasrain) [1579] в небесах. Нарциссы, подобные тюркам, несущим колчаны, осветили сад сиянием высоко поднятых голов. И уста тюльпанов были подобны краям кубка, доверху наполненного розовым вином. /26/ И от усеявших их поверхность цветов каналы можно было принять за индийские мечи с стальными клинками, украшенными искусной гравировкой. Сладкоголосый соловей, как лилия с десятью

языками, пел тысячи песен во славу сада и луга, и музыканты подыгрывали песне жаворонка. И эта двуязычная (mulamma?) кита, которую сахиб-диван тех земель [1580] (да продлит Аллах его дни!) написал и сложил в дни своей юности, как дыхание восточного зефира, стала припевом, который утром и вечером исполняли дискант и бас арфы и органа (arghanun):

1578

См. выше, i, 170, прим. 5.

1579

Созвездия Орла и Лиры.

1580

Т. е. отца Джувейни. См. выше, стр. 488.

Горлицы причитают на дереве, и сад благоухает подобно коморийскому алоэ. Воздух наполнился ароматом: ты умастился мускусом, и теперь должен бодрствовать [с нею] всю ночь. Передавай кубок по кругу, о мой друг, будем же беззаботны, как дикое племя (khuzama) или прожигатели жизни (bahar). Губы бутона раскрылись в улыбке при виде весеннего облака. Улыбается сад, усыпанный ромашками, словно мерцающие звезды появились на горизонте. Все готово к веселью, и ты не откажешь мне и проведешь со мной эту единственную ночь.

Погода, подобная любви красавицы с родинкой на щеке, была так приятна, как только можно было желать, и болезнь года сменилось его выздоровлением. Мир превратился в розовый сад, и дни поражали великолепием.

Эта весна и ее свет — прекрасны ее ночи, и прекрасны ее дни [1581] .

Большинство царевичей уже собрались на Келурене. Они отправили Шилемуна-битикчи [1582] /27/ к Огуль-Гаймиш и ее сыновьям Ходже и Наку и Алам-Дара-битикчи [1583] к Есу-Менгу со следующим посланием: «Большинство членов семьи Чингисхана уже собралось, и дело, из-за которого созван курилтай, откладывается из-за вас. Нет больше времени для оправданий и отсрочек. Если вы хотите единства и согласия, вы должны как можно скорее прибыть на курилтай, чтобы единогласно решить дела государства и снять грязный покров отчуждения (vahshat) с лица гармонии».

1581

Из стихотворения Абул-Ганаима аль-Маусили, процитированного Таалиби в Татиммат-аль-Ятима (М. К.). См. Eghbal’s ed, I, 47.

1582

нет (В английском оригинале: «Shilemun, like Siremun, appears to be a Turco-Mongolian form of Solomon. See above, i 251, n.14». — OCR)

1583

Монгол с персидским именем Алам-Дар («Знаменосец») появляется в Rashid-ad-Din ed. Blochet, 383 et seq.

Перед этим Сиремун уже посылал гонцов к Ходже и Наку, поскольку между ними возникли отношения любви и дружбы, ибо

во времена бедствия дурные чувства исчезают [1584] .

Когда они поняли, что из задержки не выйдет добра, Наку-Огуль отправился в путь. Выступили из своих ставок и Кадак-нойон и некоторые эмиры двора Гуюк-хана. И /28/ Есун-Тока-Огул [1585] , брат Кара-Хулагу, [выступив] из своих владений, прибыл с ними к Сиремуну, так что все они собрались в одном месте; и пошли слухи, что они замышляли недоброе против мусульман.

1584

Вторая часть бейта Уваиф аль-Кувафи, поэта Хамасы (М. К.).

1585

См. выше, i, 249, прим. 4.

После этого и Ходжа стал потихоньку собираться, говоря то «сегодня», то «завтра» и оттягивая время своими «может быть» и «возможно». И они все еще рассчитывали, что дело, ради которого был созван курилтай, не пойдет или не будет иметь успеха без их присутствия и что вопрос [вступления на трон] не будет решен. Поскольку Сиремун и Наку были очень близки, царевичи, эмиры и нойоны, бывшие с Менгу-кааном, отправили им совместное послание, в котором говорилось: «Если вы проявите медлительность и нерасторопность и не прибудете на собрание, мы [сами] возведем Менгу-каана на трон ханства». Увидав, что промедление и отсрочки не приведут к достижению их целей и желаний, они пообещали прибыть на собрание в такое-то время. И они отправились в путь со скоростью неподвижных звезд, двигаясь медленно с лошадьми, всадниками и войском, /29/ с навьюченными верблюдами и бесчисленными повозками.