Чистый мозг. Что будет, если выгнать всех «тараканов» и влюбиться в мечты
Шрифт:
– Главное, суставы, они «полетели», когда пошли разногласия в личной жизни. Здоровье трещало по швам. Сейчас суставы не чувствую. А ведь до нашей работы я уже начала хромать на правую ногу. Боль в ноге была постоянная. Врачи поставили диагноз «начинающийся коксартроз». Я снимок видела. Этот снимок у меня лежит, там явно видна деформация хрящевой ткани и какие-то наросты. Смотрела на снимок и понимала, что они дают боль, а сейчас понимаю, что все зависит от нашей психической составляющей. Я со своим артрозом хожу и бегаю, занимаюсь с детьми. Сажусь почти на шпагат, и гнусь, и скачу, и все. Пожалуй, «тьфу-тьфу-тьфу» хочется сказать. Какое-то волшебство. Конечно, иногда может заныть, но это не то, что было. Я-то думала: все, кончена моя жизнь, моя работа с детьми, моя любимая ритмика – все накрылось медным тазом, я не смогу заниматься.
– А как изменились климактерические проявления?
– Когда «накрывало», ухудшались климактерические проявления, усиливались приливы. Иногда ночью просыпалась от этих приливов: поднималось давление, усиливалось сердцебиение и пульс, а сейчас чувствую себя хорошо. Сейчас нет приливов, нет неврозов. А потом ушли постоянно беспокоящие боли в пояснице. Это произошло после того, как мы с поясницей целенаправленно поработали. Как я помню, кризис с физиологией начался, когда мы с вами бурно работали, когда сильно «накрывало», это где-то август месяц. У меня тогда кровотечения были, полипы нашли. Были боли внизу живота, боли в пояснице. И сбой пошел с месячными.
– Помню, и мастопатия была?
– Была, была. Она не столько была, сколько я боялась, что у меня, как у мамы, рак начинается, потому что как-то все обострилось. А потом – раз! – и к декабрю все прекратилось, примерно в то время, когда ушла душевная боль. Стало затихать, и в итоге боли ушли незаметно. Я еще весной ходила к гинекологу, потому что знаю, что у меня полипы. Не знаю, когда это ушло, я даже не заметила, но сейчас понимаю, что этого нет. Мне просто любопытно сделать УЗИ и посмотреть, что там.
– Сходите, потом и мне результат скажите, интересно.
– Хорошо. Я теперь понимаю, что такое психосоматика. А я раньше не понимала, что это вообще может быть взаимосвязано, как? А теперь понимаю: все наши болезни от головы. Все как картинка открывается. Видите, сколько уже говорю. Это выливается в такой большой диалог, и как тут уместишь все в отзыв? Вы лучше напечатайте, что я сейчас озвучиваю, а я подпишусь.
– Хорошо. Помните ваше депрессивное состояние с паническими атаками?
– Прекрасно помню.
– Это помимо боли?
– Ой, эта боль и это состояние. Все было в куче, и еще депрессия, причем диагноз поставил психиатр. Он сказал, что это депрессия и что мне надо лечиться. Выписал антидепрессанты и сказал обязательно пить.
– Вы пили?
– Нет, я не купила их. Я почему-то жутко их боюсь, всегда боялась. Были порывы пойти купить препарат и начать его пить, но что-то удерживало.
– А какие признаки у вас были, когда врач ставил диагноз?
– У меня было все: слезливость, душевная боль. Слезливость, рыдания – я в его кабинете рыдала. Я не могла ни слова сказать, просто плакала. Нежелание жить, абсолютно ничего не радует, все в черном цвете, и настоящее, и будущее. Все удрученное, все жуткое. Бессонница страшная, я вообще не спала. Обострение всех болячек: головные боли, постоянная разбитость по утрам, потому что не сплю всю ночь и у меня нет сил. И работать не было сил. Сейчас я энергична, активна. Такое ощущение, как будто груз какой-то скинула. Вот это состояние было, врач успокоил, сказал: «Все лечится. Хорошо, что вы ко мне попали. Будете пить этот препарат. Не бойтесь, никаких побочных эффектов нет. У людей очень большой страх перед антидепрессантами. Все думают, что, если человек начинает их принимать, потом не может без них жить, но это не так. Этот препарат поможет нормализовать ваше состояние, и постепенно оно уйдет». Он обрисовал картину, но, изучив информацию в интернете, я не увидела для себя ничего радужного. Там было написано, что купируются симптомы и синдромы. Купируются, но не уходят, а меня это не устраивало. А все, что я сама пила (идет перечисление препаратов), и все эти препараты, которые рекламируют, не помогли. Я их много перепила, ничего не помогло вообще. Изменений не произошло никаких. Я сейчас на эту рекламу все смотрю:«… – и все уйдет!» И понимаю: может быть, это и уйдет, но не в таком жутком состоянии, в котором я была. При таком стрессе, как у меня, когда человек находится
– А в характере изменения видите?
– Поменялось многое. Во-первых, вся жизнь протекала в напряжении. Вокруг каждой мелочи я выстраивала напряжение, по любому поводу, да и без повода. Да, я просто на все неправильно смотрела. И отношение к себе и другим, к миру и к ситуации было у меня через эту призму тревожности, а сейчас все стало по-другому. Как будто шторки раздвинулись, и я увидела, что жизнь-то совсем другая. Эту жизнь можно прожить и спокойнее, и легче, и позитивнее, веселее и радостнее. Часто стала замечать состояние стабильности на душе, легкости и светлости. Нет страха за завтрашний день. Как я раньше жила? Был страх за завтрашний день, за будущее. Сейчас этого нет, и я спокойна. На душе стало светлее, я стала смеяться. Стала замечать краски природы, чаще смотрю на небо, слышу пение птиц. Стала замечать, что не умею обижаться – просто принимаю к сведению, что происходит: значит, так должно быть. Не чувствую вину, когда что-то делаю не так, как надо и должна в понимании других.
Стала понимать, как работала раньше. Постоянно на повышенных тонах. Сейчас веду себя по-другому, автоматически. С детьми легче работать, я теперь по-человечески с ними общаюсь: спокойно, с улыбкой. Мне нравится, что я это умею делать без пены у рта и без раздражения. И самое главное, у меня нет необходимости себя сдерживать, прикладывать какие-то усилия – это идет само по себе, как будто я всегда была такая. /Поменялась программа поведения с негативного на позитивное./
– На автоматизме?
– Да, на автоматизме. Раньше мне надо было сдерживать себя, когда я злилась, контролировать эмоции, подавлять их. И это давалось с большим трудом, а иногда я срывалась. Вчера на работе вдруг повысила тон. Мне даже как-то неприятно стало, как будто это уже не я. Убрала это, и сразу стало легко и просто, у меня это получается хорошо. И вот здесь есть изменения, и вообще есть изменения, их трудно выразить словами. Я ощущаю, что совсем по-другому реагирую, и это удивительно, волшебно.
Меняются взгляды: я была спортивной, такой жесткой женщиной, и в детстве была больше мальчишкой, нежели девчонкой… Джинсы, кроссовки… А сейчас на поверхность вышло женское начало. В одежде меняюсь: нравятся юбки, платья. Не хочу надевать штаны. Тяжело давались каблуки, и вдруг с моим артрозом я всю зиму проходила на каблуках. Сейчас надеваю обувь на каблуках, и мне нравится. Не могу сказать, что у меня отваливаются ноги от каблуков, – не отваливаются! Я стала женственней – я это замечаю.
Выпрямилась спина. Если я раньше делала усилие, чтобы ходить прямо, то сейчас понимаю, что просто иду прямо и ровно. Перестала прятать глаза от людей. Если раньше выходила с собакой и меня это коробило, то сейчас иду спокойно, смело и уверенно. Спокойно смотрю людям в глаза, не чувствую дискомфорта. Я говорю: «Ура, я это могу!» Людей стала оценивать… Нет, не оценивать, а радоваться научилась за других людей, искренне. Если раньше видела красивую женщину, то возникала зависть, сейчас могу посмотреть и порадоваться, полюбоваться, просто искренне полюбоваться человеком, оценить красоту. И меня радует, что нет вот этого: «Ах, а я же не такая!» Могу порадоваться успехам знакомых, друзей. Искренне порадоваться. Могу порадоваться, а не позавидовать, как раньше, состоятельности другого человека. Раньше это сделать было тяжело: видела женщину, которая, допустим, едет на машине vip-класса, и у меня начинало «зюкать» /зюкает – свербит на душе от зависти/. А сейчас смотрю и радуюсь: замечательно, хорошо. Мне это не доставляет неприятных ощущений. Теперь часто встречаю радостных, добрых людей. Вижу хорошее в людях, в себе и вокруг. У меня сейчас, как говорят, стакан наполовину полон. Раньше жила и боялась посмеяться, порадоваться – а вдруг не к добру, как говорила мама. Сейчас я жду хорошего в жизни, живу с ощущением, что впереди только лучшее, вообще все по-другому. Я сейчас говорю и понимаю, что совсем переродилась. По-другому смотрю на жизнь. Жаль только, что это не произошло раньше. Но слава богу, что произошло! Было бы ужасно, если бы этого не случилось. Вот так, пожалуй.