Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
– …И как-то раз она наблюдала как лагерные мальчишки боролись за право ухаживать за ней.
– Бяша, прекрати!
– Ты смотри! – Хаджи не отводил глаз от Орловски.
– Ты, наверное, заметил, девушка она пытливая…
– Да-а…
– Ну вот она и подползла поближе посмотреть как там за нее идет борьба. Как раз в этот момент один из борцов лягнул ногой. Чисто рефлекторно…
– Та-ак…
– И попал ногой в левую грудь Наташеньки.
– Ты смотри! – Хаджи испуганно перевел
Орловски.
– Да-а… – я не обращал внимания на протесты Орловски. – Потом у нее долго болела левая грудь, затем правая стала обгонять соседку в росте.
– Что ты говоришь?!
– В результате…
– Что в результате?
– В результате Наташенька получила однобокое развитие.
– В чем это выразилось?
– В том, что днем и ночью Наташенька мечтает о сгущенке и сырокопченной колбаске.
– Бяша, тебе нельзя ни о чем рассказывать.
– У вас экспериментальная лаборатория. – восхитился Хаджи Бабаевич.
В ресторане кроме нас, четверых, никого. Девчонки были в открытых сарафанах, особенно мощно смотрелась Наташенька. Умеет подать себя
Тереза Орловски. Хаджи обещал быть элегантным как рояль -.он сдержал обещание. Хаджи глядел-глядел на подружек и не удержался от чистосердечного признания:
– Если бы я был вашим начальником, я бы вас обоих вые…ль!
Кэт расхохоталась, Тереза закатила глаза к потолку. .
Не прошло и трех дней, как Ситка вновь задурковал. Я вызвал спецбригаду скорой.
Ах, как годы летят…
Мы грустим, седину замечая…
Кэт, Тереза Орловски и я с утра играли в балду, когда в комнату зашел грустный Каспаков.
– Жаркен Каспакович, что случилось?
Каспаков махнул рукой, присел рядом.
– А-а… Был у Чокина… Старик грозится перевести в старшие научные сотрудники.
– Не расстраивайтесь.
– Бакин пристал еще.
Каиркен Момынжанович Бакин – начальник отдела кадров и спецработы. Человек неплохой, хоть и бывший майор-особист. Чокин поручил ему наблюдать за посещаемостью Каспакова, он и требует с
Жаркена бюллетень за недельный прогул.
Только день начался, но с утра уже достали Чокин, Бакин. Надо человеку поднять настроение.
– Жаркен Каспакович, плюньте на все. Пойдемте лучше с нами.
Каспаков усмехнулся:
– Куда?
Я посмотрел на Терезу Орловски. Она без слов поняла меня.
– Поехали ко мне.
– А муж?
– Он на работе.
– Ну что ж… – Каспаков поднял брови. – Поехали так поехали.
– Значит, так. – Я на ходу скорректировал план мероприятия.
–
Наташа, ты поезжай домой, приготовь все, мы пока прогуляемся. Через час подьедем.
– Хорошо.
К нашему приходу Тереза Орловски успела вымыть полы и насадить
На столе у нее все как полагается: картофель фри, салаты, коробка конфет; хлеб, нарезанный тонюсенькми ломтиками, лежал в, застеленной салфетками, соломенной хлебнице.
Пили коньяк.
– Наташа, ты сейчас что там для Кула обсчитываешь? – спросил Жаркен.
– Он посадил меня за стандартные программы.
– Ха… Большое дело… – Каспаков усмехнулся. – Аленов вообразил себя великим математиком. Теория вероятностей, линейное программирование, коэффициент регрессии… Чепуха это… Вот я, например. Мне достаточно, что я умею решать дифференциальные уравнения. Зачем забивать голову математичесим ожиданием? Это ведь задачки для второклашек. Правильно, Наташа?
– Наверное.
– Не наверное, а точно.
Квартира Наташи в восьмом микрорайоне, в доме на четвертом этаже.
В комнате запах прели. "Знакомый запах, – вспомнил я, – так фанило в
60-м в доме соседей Абаевых". Абаевы бухарские евреи. Тереза русская, евреем у нее муж, и то лишь по матери. Бухарские – низшая каста, среди евреев они классифицируютя пОганками. ПОганки и ашкенази имеют различия, но благоухают одинаково. Каждая нация фанит на свой лад. Тереза Орловски уверяет: казахи источают аромат свежеостриженной овцы. В доказательство иногда обнюхивает мои волосы и говорит:
– Бяша, ты бараном воняешь.
– Не может быть! Я утром мыл голову.
– Мой не мой, это навсегда.
Сказать ей, что у нее в хате тоже национальный запахец? Не надо.
Час будет доказывать, что забыла что-то недосушить. Девушка критику не переносит, не признает.
На стене в спальне огромная фотография со свадьбы, где Тереза целуется с мужем Валерой. Тереза доносит, что Валера премного недоволен мной. Все из-за того, что Наташенька при гостях несколько раз назвала его моим именем.
– Я ему объясняю, что Бяша просто мой кумир, он не верит. – хохочет Орловски. – Утром я мылась, в ванную заходит Валерка.
Спрашивает, что я там внизу тру мочалкой. Я ему говорю: "Иначе нельзя, а то Бектас убьет меня.".
– Твой Валера мужик взрослый и понимает: чужую жену черт медом мажет,- сказал я.
– Это точно.
– Ты доболтаешься. – сказала Кэт.
– Наташа, а знаешь, там у Кэт седые волосики растут.
– Бяша, не ври!
– Спроси у Кэт.
– Правда, правда, – Кэт высунула изо рта сигарету. – Че тут такого?