Что предназначено тебе… Книга первая
Шрифт:
— Что произошло?
— Не хочу говорить, — Стефано дёрнул плечом.
Какое-то время он молчал. Затем форд свернул в боковой проулок, миновал несколько поворотов и снова выехал на Двенадцатую авеню.
— И куда мы едем? — мрачно спросил Стефано.
— Тебе надо выпить.
— Тебе не кажется, что сейчас не самое лучшее время? До конца смены ещё шесть часов.
Габино не ответил. Остановив машину около одного из баров, он вышел и кивнул Стефано, предлагая последовать за собой.
Стефано поколебался немного, а
— Почему только они и могут убивать друг друга, скажи мне, Гэб? — спросил он, когда, спустившись в полуподвальное помещение, они усаживались за стол. — Кто придумал эти чёртовы правила, по которым должны играть только мы?
Габино пожал плечами.
— Ты хочешь, чтобы я прочитал тебе мораль? — спросил он.
— Наверное, нет, — ответил Стефано со вздохом и показал официантке, что хочет получить двойной скотч.
Габино заказал то же самое, и какое-то время они сидели молча.
— У нас с тобой как-то не получилось дружбы, — сказал Габино наконец, — мне никогда не удавалось тебя понять.
— Это точно, — Стефано усмехнулся и пригубил напиток.
— Но это не значит, что я не могу понять, как тебе хреново теперь. Потерять близкого человека всегда тяжело.
Стефано молчал. Вся затея с этим баром показалась ему вдруг невозможно бестолковой.
— Погоди пару секунд, — сказал Габино через некоторое время, — я на сейчас вернусь.
Стефано кивнул и, проводив взглядом удаляющегося в направлении туалета напарника, продолжил глушить скотч.
Чем дольше он сидел наедине со стаканом за столом, тем больше ему хотелось уйти отсюда — но идти было некуда. Ни сейчас, ни после смены. Вернуться в квартиру Джессики, где все еще было полно полиции, он не мог.
Время шло, но Габино всё не появлялся и, в конце концов, бросив десятку на стол, Стефано направился следом за ним.
Стены туалета были исписаны многозначительными надписями, читать которые Стефано не стал. Внутри царила тишина — и на какое-то время Стефано заколебался, подумав было, что мог не заметить, как Габино выходил.
На всякий случай он всё-таки толкнул дверцу кабинки. Потом ещё одну — и так одну за другой, пока в предпоследней из них не наткнулся на что-то. Просунув голову в щель, Стефано увидел Габино, лежащего в обнимку с унитазом. Из рассечённого виска сочилась кровь.
Стефано выругался, а в следующую секунду за спиной его хлопнула дверца последней кабинки, и раздался топот ног. Стефано инстинктивно рванул пистолет и бросился вслед за убегавшим, но не успел сделать и двух шагов — проход перекрыли двое людей в форме. В руках каждого был пистолет, и дула смотрели на него.
— Бросай оружие!
Стефано не сразу расслышал приказ сквозь шум крови в висках.
— Всё в порядке! — рявкнул он и потянулся было к удостоверению, но достать его не успел — пуля свистнула у
— Бросить оружие, руки за голову! — услышал он приказ, прозвучавший в очередной раз.
— Чёрт с вами! — выплюнул он и, бросив пистолет, сам встал лицом к стене.
18
Киллеры, убившие Дель Маро, как сквозь землю провалились. Никто из находившихся в тот момент на улице, не смог назвать следователям Сартенской прокуратуры особых примет. Все до одного ссылались на психологическую травму от увиденного или стресс.
Беседуя с полицейскими, владелец траттории и кельнер с огромным уважением вспоминали о Доминико Таскони. Они уверяли полицию в том, что этот приятный сеньор и так трагично почивший Дель Маро чудесно проводили время, делились забавными воспоминаниями, громко смеялись и всем было понятно, что они — самые лучшие друзья. «Разве Доминико Таскони мог так поступить со своим другом? — с возмущением тряс головой владелец траттории. — Вы глубоко заблуждаетесь, настаивая на том, что такой прекрасно воспитанный и добросердечный человек, как Доминико Таскони, может оказаться причастным с такому вопиющему преступлению!».
В общей сложности следствие длилось почти что до конца осени — и закончилось ничем. В руках сартенской полиции, ФБС — Федерального Бюро Содружества — и городского следственного отдела не было никаких улик, на основании которых можно было предъявить Доминико Таскони обвинение в заказе нападения на Дель Маро и тем более пожизненно посадить в тюрьму. Следствие было прекращёно из-за невозможности доказать причастность Таскони, подозреваемый отпущен. Полиция принесла Доминико извинения за доставленные неудобства.
Все эти три месяца Доминико провёл на одной из вилл Антонио Джамонны — прокурор уже на третий день выпустил его под залог. К тому времени очередное совещание Капитула было завершено, и Антонио Джамонна встретил Доминико у дверей участка вместе с Мариано Лучи — чтобы пожать ему руку и отвести туда, где он мог бы отдохнуть.
— Поздравляю, — сказал он, пока они двигались по направлению к новому месту обитания Доминико, — вы набрали нужное количество голосов.
— Хорошо, — Таскони откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, наслаждаясь последними лучами сентябрьского солнца.
— Что вы будете делать теперь?
Доминико помолчал.
— Мне нужно завершить кое-какие дела, — сказал он наконец. — Затем я готов взяться за то, что обещал.
— Не уверен, что сейчас самое лучшее время. Семья гудит, как растревоженный улей. Возможно, вам лучше вернуться домой.
— Может быть, — согласился Доминико, хотя возвращаться домой он абсолютно не хотел. Там было пусто, и каждый камень его дома напоминал ему о Пьетро, который больше не вернётся из полёта никогда. — Но нужно закончить начатую игру.